Владимир Свержин - Когда наступит вчера

Завидев нас, он со всех ног бросился навстречу, курлыча и хлопая крыльями. Потревоженный этим шумом часовой, дремавший у костра, поспешно вскочил, салютуя чудом выжившему начальству.

– Дозвольте вам доложить, за время ночного дозора никакой беды или иной напасти в лагере не стряслось! – звучно отрапортовал он, пожирая глазами командиров. Хотя что-то в его взгляде говорило, что хороший кусок прожаренного мяса он бы пожирал с куда большим удовольствием.

– Вольно, боец! – Лицо Вадюни расплылось в улыбке. – Служи по уставу, завоюешь честь и славу!

– Где Орина, свет Радиоловна? – перебил я друга, желавшего, по видимости, ознакомить караульного с прочими азами военной мудрости, украшавшими в недавнем прошлом стены Вадюниной казармы.

– Так ведь… – замялся стольник, – не могу знать. Вечор как ушла, так доселе и не вернулась.

– Что? – Я напрягся, лихорадочно прокручивая в голове варианты, когда юной кудеснице вдруг не хватает заготовленной для сожжения конопли. – А ну, всем подъем! Сорок пять секунд, выходи строиться!

– По-одъем! Подъе-ом! – заорал дневальный, распугивая дичь на пару верст в округе.

– Ну что ты, Виктор. – Делли положила руку мне на плечо. – Не горячись. Может, ничего ужасного еще и не стряслось. Пешком же идет! Или же поутру с устатку сон ее сморил. Девонька-то молода-молодешенька, силы полной в ней и на треть нет. – Она хотела добавить еще что-то, но тут украшенный гирляндой из волчьей плети Проглот насторожился, поднял длинные уши и угрожающе щелкнул клювом.

Из леса послышалось ржание, и пасущиеся у кромки рва кони, подняв морды, лениво ответили невидимому за деревьями сородичу.

– О, в натуре вот, кажись, и Оринка, – облегченно вздохнул Вадим.

– Ну уж нет. – Я посмотрел на изготовившегося к прыжку грифона. Хвост его методично хлопал по земле, взбивая коктейль из пыли и сухих листьев. – Похоже, не она.

Лес, окружавший замок, всё еще хранил молчание, хотя встревоженные сороки вовсю стрекотали, комментируя происходящее в недоступной нашему взору чаще. Увы, мне не дано было понять их язык. Но, без сомнения, на одинокую девушку эти бойкие стрекотухи так бы не реагировали.

Наше волнение передалось и страже. Построенные на импровизированном плацу вояки начали тревожно озираться вокруг, выискивая притаившуюся опасность.

– Может, дозор по тропе выслать? – понижая голос до шепота, спросил Вавила Несусветович. – А то не ровен час лиходеи какие за богатой добычей явятся.

– Оно бы стоило, – кивнул я. – Отряди трех человек.

Но действительность, как это в обычае у действительности, опередила самонадеянные людские планы. В просвете листвы блеснула златом и каменьями драгоценная конская сбруя, и на поляну неспешным парадным, едва ли не цирковым шагом выступил красавец скакун цвета отливающего серебром воронова крыла. В седле высился статный мужчина, которого, судя по доспеху и оружию, пожалуй, стоило бы именовать витязем, когда б не взгляд, холодный и жестокий, какой бывает у наемных убийц, а не у людей чести.

– Сколько самомнения! – пробормотал я под нос, настороженно глядя, с какой издевательской иронией, не сводя с нас пристального взгляда, склоняет неизвестный всадник крупную голову.

– Чуть свет, а вы уж на ногах, голуби мои! – гулко произнес он, неспешно постукивая по высокому голенищу сапога крученой плетью. – Ну, может, оно и к лучшему.

Никогда прежде мне не доводилось видеть самодовольное лицо этого человека. Весь его облик свидетельствовал о грубой звериной силе, и воля его, казалось, была того же порядка, бездумная и свирепая.

Никогда еще ни нужда, ни случай не сводили нас так близко, но вот голос, звучащий ныне ревом тигра, осилившего крупную дичь, мне прежде слышать приходилось. Хотя и в сильно искаженном виде. Он звучал из-за непроницаемо черной глади трофейного зеркала связи. Если отбросить версию о внезапной гастроли неведомого пародиста по лесным чащобам, перед нами был не кто иной, как таинственный наушник короля Барсиада, вознесенный мановением пера разбойный атаман Ян Кукуевич.

– Гляжу, мне тут не рады, – не меняя глумливого выражения лица, посетовал руководитель организованной преступной группировки. – А вот с чего бы это? Никого вроде еще и пальцем не тронул, а поди ж ты! Отчего морды воротите?

Его слова были встречены дружным молчанием. Мы с Вадимом, не отрываясь, созерцали еще одного претендента на субурбанский престол. А стражники уныло озирались вокруг, глядя, как из-за подлеска и окрестных деревьев, уже не таясь, выступают воины с натянутыми луками.

– Что ж, не желаете слова молвить, меня слушайте. Только копья да мечи наземь побросайте, а то как бы беда не случилась. – Наше крохотное войско продолжало молча стоять у моста, не повинуясь бандитскому приказу, но и не горя желанием бросаться на врага в поисках неминуемой погибели. – Я тут по зорьке ранней лесом еду, зрю – девчонка махонькая по тропке бредет. Дай-ка, думаю, провожу, коли уж все равно по пути. – Атаман неторопливо стянул с лопатообразной руки замшевую перчатку и щелкнул пальцами, словно подзывая гарсона.

Из леса выехали еще два всадника, меж которыми, спотыкаясь, брела Оринка. Руки ее длинными веревками были привязаны к седлам, и мрачного вида наездники, душегубы атаманской свиты, не сводили с нее глаз, должно быть, опасаясь проделок юной ведуньи.

– Клин, – задумчиво глядя на разворачивающуюся перед нами мрачную картину провала и разгрома, тихо произнес Вадим. Впрочем, как всегда, это ему удалось довольно плохо. – А в натуре, если я этому уроду ща из «мосберга» в лобешник загадаю?

Желание моего друга было естественным, а потому легко предсказуемым. Я покосился на лучников, держащих стрелы на тетивах, на ехидную усмешку королевского наушника, на стражников, готовых расстаться со штатным оружием скорее, чем с жизнью, на фею… На то место, где еще мгновение назад красовалась наша распрекрасная Делли. Ни феи, ни ее волшебного скакуна не было и в помине!

– Вадик, есть две новости, – не разжимая зубов, проговорил я. – Одна плохая, другая вовсе отвратительная.

– Н-ну? – процедил И.О. государя, не сводя гипнотизирующего взгляда с Кукуева сына.

– Во-первых, патроны у тебя закончились еще в башне, перезарядить ружбайку ты не успеваешь. А во-вторых, Делли опять исчезла.

– Бляха муха! – Злой Бодун скривил вдрызг исцарапанное анчутками лицо, отчего оно приобрело вид маски, с помощью которой чукотские шаманы отгоняют злых духов.

– Что это вы, любезные, на меня шнифтами-то скрежещете? – заметив гримасу на физиономии Вадима, поинтересовался его перспективный конкурент. – Так и без них остаться можно. Ну-ка, без глупостей! Я сказал – оружие на землю и три шага в сторону! Али очами своими глупыми не видите, что вам тут башку сложить, как голодной комарихе пискнуть? Покумекайте, стал бы я в такую даль волочься, когда б мне головы ваши понадобились? Неча дурить, парни, разговор есть! Серьезный! – Он легко пришпорил коня, и тот вынес его к мосту, как говорится, в два прыжка. – Исполняющий обязанности государя, могутный витязь по прозванию Вадим Злой Бодун Ратников, ты, стало быть, будешь? Читал твою прелестную [21]грамотку, – оценивающе смерив взглядом моего напарника, усмехнулся Ян Кукуевич. – Хорош, нечего сказать! – Он повернул голову в мою сторону. – Ну, твой-то лик мне уже видеть доводилось. Теперь поближе знакомство сведем, – обнадежил меня всадник на антрацитовом коне, проехав мимо шеренги оробевших стражников. – А это, по всему видать, нерушимое войско государево?