Владимир Свержин - Когда наступит вчера

– Я это, когда Кукуевич одинцу голову мутил, фальшак у него из-под носа потянул. Он, значит, встрепенулся и побег тайник проверять – всё ли на месте? Я, стало быть, ему за спину и приклеился. Он, значит, дух перевел, дрожь унял, и назад, мозги полоскать. Тут я настоящего медвежонка-то и выпотрошил.

– Ларец запирающийся вскрыл, – перевел я для лесных жителей, чтобы не обрушили на голову ловкого пройдохи праведный гнев за измывательство над ни в чем не повинным детенышем лесного хозяина.

– А я что сказал? – удивился Поймай Ветер.

– Не важно, – отмахнулся я. – А уздечки – твоя работа?

– Не-а, на что мне такая шелупонь? Это демонята учудили. Мне еще в лес вернуться надо было да грибов набрать. Так что я первый ларчик с птичьими костями Кукуеву сыну подкинул, а сам за стену утек.

Повествование юного прощелыги, вероятно, зазвучало бы куда цветистее, когда б он изъяснялся на своем профессиональном сленге, а не на странном наречии, привычном для остальных присутствующих.

– Вот они, – досадуя на скудость речи, проговорил Поймай Ветер, доставая из-за пазухи массивное, старинной работы кольцо, должно быть, в незапамятные времена украшавшее десницу легендарного Хведона, и увенчанный золотой короной затейливый ключ с бородками, напоминающими карту берегов Норвегии. – Нате. Все чин-чинарем, как сговаривались!

Я глядел на пронырливого воришку, на бесценные предметы, которые он протягивал, и язвительная мысль короедом точила мозг: дойди этот ловкач до королевской сокровищницы, и через несколько дней Субурбания уже торжественно отмечала бы восшествие на престол нового законного государя – Поймай Ветра I. В сущности, что отделяло нынче этого неуемного прохвоста от королевского венца? Уж никак не страх перед занятыми волчьей грызней соперниками. Этот вор-одиночка был наверняка ловчее их обоих и порознь, и вместе взятых. А уж в скорости оценки ситуации ему и вовсе не было равных. Не привлекая особого внимания, он мог просочиться в любое окно, в любую дверь, в самую маленькую щелочку и возникнуть под носом у полканьей стражи с полным набором священных реликвий в руках. Думал ли он об этом? Может, да, а может, нет, но в любом случае догадывался. Ведь если за этим золотым ключиком и антикварным перстнем столь яростно гонялась пара рьяных властолюбцев, то уж точно не новый кукольный театр они надеялись отыскать за дверью, спрятанной по ту сторону старого холста.

– Так берете или как? – прервал мою задумчивость Поймай Ветер. – Сговаривались же! Уговор – он дороже денег.

– Берем, – приходя в себя, подтвердил я.

– И стало быть, золото, что в возке, теперь мое? – настороженно поглядывая на Делли, Вадима и чащобного патриарха, уточнил мой собеседник. – Отмерить могу, сколько пожелаю?

– Базара нет, – вмешался Ратников. – Всё натурально, как договорились.

– И могу, безо всякого, с хабаром уйти? – вновь переспросил вор, должно быть, впервые сталкивающийся с таким легкомысленным отношением к драгметаллу.

Еще никогда подобная уйма золота не доставалась ему столь просто, и это немного настораживало завзятого проходимца. Он молча передал мне украденные реликвии и подошел к возку.

– Так я тогда поеду?

– Куда ж ты, в темень-то? – всплеснула руками Оринка. – Не ровен час в овраг скатишься! А то ведь и стаи волчьи здесь гости не редкие.

– Ништо, – ухмыльнулся Поймай Ветер, открывая дверку возка, за которой хранились сокровища. – Уж как-нибудь. Тут вон хоботье всяко ваше навалено, так вы уж его заберите. Мне эта колдовская рухлядь ни к чему. Спасибо, натерпелся.

Мы с Вадюней, не сговариваясь, бросились к повозке. «Мосберг», волшебные зеркальца и прочее содержимое нашей клади лежали здесь же, очевидно, аккуратно подобранные рачительной стражей.

– Уж и не знаю, как благодарить! – Я ошарашенно развел руками и улыбнулся парнишке.

Тот лишь дернул плечом.

– Да ну, плевое дело! К чему ж мне обман-то чинить! Всё по чести, что взял, то мое, а чужого не надо!

Столь неожиданное заявление едва не заставило меня расхохотаться, но я сдержался, не желая обижать «высокого мастера». Все остальные тоже хранили молчание, должно быть, проникнутые необычайностью момента.

Когда с разгрузкой имущества было покончено, Поймай Ветер снова взгромоздился на козлы и замер, задумчиво глядя на лошадей.

– Вот же ж ерунда какая получается! Этакая-то куча денег – и все мои!

– Заслужил! – напутствовал его я. – Пользуйся!

– Легко говорить. – Поймай Ветер спрыгнул наземь. – А я ведь как?.. Я ведь вот что! Я этих денег от вас не возьму. – Он решительно положил кнутовище на передок возка.

– Это еще почему? – Я с нескрываемым удивлением уставился на специалиста по скрытому изъятию чужой собственности.

– Не вдуплил, – в тон мне вторил Вадюня. – Ты, братан, часом, не приболел ли?

– Не, ну не то чтоб совсем не возьму, – пошел на попятную испуганный собственным альтруизмом Поймай Ветер, запуская руки в сокровищницу. – Хвостней этак пятьсот, а то и тыщу, отчего ж не взять! И мне не без пользы будет, и по справедливости всё получится.

А то ведь, сами посудите: нынче мне король не указ и Солнцелик – брат родной. Куда иду, то лишь ветер знает, а чем живу – и ему ведать ни к чему. А тут – оглашенные тыщи! А что мне с ними делать?! Прожить их? За всю жизнь не проживешь. Прогулять? Так ведь с ними и ум прогуляешь. Нынче у меня ремесло на руках, какое ни есть, а всё мое. И лучше моего, поди, никто в нем не смыслит. А с этакими деньжищами-то как? Ну, положим, куплю я там себе дом али замок, хозяйство заведу – дальше-то что? Покою у меня и на полушку не будет, потому как я ж лучше всякого разумею, что, где и как с ветра оторвать. Я в каждом прохожем блатаря чуять буду. На што мне этот ветошный кураж?! Ни радости, ни покою – сиди да трясись, как бы свой сботарь тебя клюквенным соком не умыл [35]. Не, фреем [36]быть – не по мне! Так что за еду благодарствую, за компанию – поклон низкий, а только не время мне засиживаться, а то оно как бы меж двух не остаться [37]. Так что побреду я, пожалуй. Если что не так, не поминайте лихом!

Последние его слова прозвучали уже из темноты, и очень скоро даже звук его шагов не был слышен в лесной чаще.

– Чудны дела твои, Господи! – тихо произнес я, глядя вслед юноше.

– Да уж, курьез предивный! – подтвердила мои слова Делли, пожалуй, лучше всякого знавшая повадки огнекудрого нарушителя королевского покоя.

– Что ж мы теперь со всем этим делать-то будем? – Она приняла из рук Вадима заветные сокровища, чтоб получше рассмотреть их. – Вот ведь закавыка-то какая! И ключ себе как ключ – самую малость лучше того, каким амбары запирают. И перстенек, хоть и работы давней всё ж, не бог весть что. А ведь, поди ж ты, экий сыр-бор из-за них разгорелся!