Владимир Свержин - Сыщик для феи

– А как же тогда? Ты сможешь запомнить всю галиматью, которую эта тварь несет?

– Не проблема, – с превосходством улыбнулась кудесница, используя одно из любимых выражений Вадюни.

– Магия? – почтительно осведомился я.

– Диктофон. – Она достала из седельной сумки пластиковую коробочку и откинула крышку, проверяя наличие кассеты. – Славный витязь подарил.

– Очень удачно, – кивнул я уважительно. – Тогда самое время затыкать уши.

Пожалуй, лучше было бы на момент встречи с Переплутнем залепить их воском, поскольку даже сквозь созданную преграду до моего сознания доносились вдохновенные звуки строф хвостатого вещуна.

– Она пришла, чей лик подобен солнцу, внезапно воссиявшему в ночи. Преславные границы сокрушив, она заводит духов хоровод. И камень стен падет к ее ногам, рассыпавшись в растоптанную пыль.

Почему-то ответные слова феи были мне не слышны. Лишь по движению ее спины я понял, что фея обращается к Переплутню с вопросом, а внезапная сила, с какой вцепилось в меня чародейное седло, свидетельствовало о том, что даже в ослабленном виде вирши говоруна не окончательно утратили колдовскую силу.

– Где воин мой, прославленный копьем, сражающий сто витязей подряд, посаженный мной править над людьми и средь камней открыть к спасенью путь? Двенадцать раз ударит барабан, и солнце заколотится в стене. Распахнут мир, идущий наповал, идущий снизошел на красный шелк…

Я как можно крепче зажал уши, стараясь отключиться от едва различимых слов Переплутня. На мое счастье, увлеченный содержательной беседой с феей, он сосредоточил все свое обаяние именно на ней. Остальные же его адепты начинали разбредаться, кто устало ковыляя обратно в город, кто без сил падая в придорожную канаву, а кто и вовсе шагая вперед, так и не заметив отсутствия языкатою предводителя. Видимо, лишь это дало мне силы противостоять жгучему желанию следовать за четырехлапым трепачом.

Но вот содержательная беседа была окончена, и Переплутень зашагал своим путем, заученно декламируя очередные несуразные строки, похоже, не обращая при этом ни малейшего внимания на отсутствие последователей.

– Все! – крикнула Делли. – Можешь открывать уши!

Я облегченно последовал ее приказу.

– На вот, слушай. – Фея перемотала пленку на кассете и нажала кнопку «Play». Голос, доносившийся из динамика, был тускл и уже не звучал так бархатисто-завораживающе. Да, похоже, и батарейки уже садились, и потому Переплутень начал басить и растягивать слова.

– Двуличие повержено во тьму, – утверждала тайваньская говорилка, – и красен лик, что серым был рожден. Порвите сети, цепи все долой, победной дланью поражая тучи!

– Стоп. – Я выключил диктофон.

– Ты что-нибудь понял? – оборачиваясь и с надеждой глядя на меня, поинтересовалась Делли. – По мне, так полная бессмыслица.

– Угу. Угу. Не скажи. – Я покачал указательным пальцем перед носом. – Насколько я понимаю, Переплутень не способен обманывать. Он просто не умеет этого делать. Стало быть, все, о чем он говорит, имеет реальную подоплеку. Попробуем поставить себя на место этой твари.

– Давай попробуем, – со вздохом согласилась фея.

– Значит, так, – продолжал я. – Переплутень явно шел из Саврасова Засада.

– Ну, это и так ясно, – пожала плечами Делли.

– Насколько я мог понять, эта тварь города по своей воле не посещает. Там по нему тюрьма плачет. Причем каждый раз очень недолго.

– Ты хочешь сказать, что Переплутень был в заключении в Саврасовом Засаде? – переспросила кудесница.

– Наверняка, – задумчиво проговорил я. – Впрочем, это не я, это он хотел сказать. Сколько раз встречается в его болтовне «камень стен»? Потом этот «распахнутый мир», где явно речь идет о пребывании под стражей и освобождении.

– Пожалуй, верно, – согласилась Делли.

– Мне тоже так кажется. Но дальше Переплутень достаточно точно характеризует Вадима: «Витязь с прославленным копьем». Правда, ведь похоже?

– Но Вадим сражался только один раз, – покачала головой наша соратница. – И Переплутня рядом не было.

– Ну, во-первых, я не исключаю, что об этом бое уже слагаются былины, но это в лучшем случае.

– А в худшем?

– Вот почему-то не нравится мне выражение о том, что лики, рожденные серыми, вдруг стали красными. И утверждение, что тот, кого он поставил «править людьми», пришел дать ему свободу, тоже как-то напрягает. Это что же выходит, что Ратников приперся в тюрьму и устроил там кровавую бойню? Понять бы еще, что там этот говорун нес насчет барабана и красного шелка…

Лицо Делли побледнело. Вероятно, до этой минуты вынужденная беседовать с Переплутнем фея старательно отгоняла от себя резонное в общем-то желание выслушивать речь болтливой твари. Теперь же, когда она вслушалась…

– Виктор, у Переплутня с арифметикой плохо. Ему что пять, что двенадцать – все равно. В данном случае выражение «Двенадцать раз ударит барабан» означает дробь, которую выбивает перед началом казни барабанщик городского магистрата. А в алый шелк обряжены городские судьи. Но это же значит…

– Что барабан еще не ударил! – Я сорвался на крик. – Делли, погоняй!!!

Когда мы влетели под арку городских ворот, Феррари оглушительно ржал, совенок ухал, златотканая попона развевалась и хлопала на ветру. В общем, все в едином порыве твердило громогласно: «Прочь! Прочь с дороги!» Не разбирая особенно пути, Делли по кратчайшей прямой мчалась к городскому магистрату, распугивая многочисленных торговцев и их еще более многочисленных покупателей.

Как рассказывал не так давно ординарец начальника столичной городской стражи, Саврасов Засад был славен своей ярмаркой. Вначале сюда приходил торговец с коробом, потом на месте, где он промышлял, ставилась палатка. Затем лавка, лабаз, склады при лабазе, и только потом жилой дом, служивший одновременно конторой, молельней, а иногда и постоялым двором. Все это выстраивалось как бог на душу положит, от стены к стене, от забора к забору.

Здание городского магистрата, облепленное торговыми учреждениями, точно карниз ласточкиными гнездами, невзирая на глубоко партикулярный вид, все еще сохраняло первоначальный образ крепостной цитадели с четырьмя зубчатыми башнями по углам. У распахнутых кованых ворот суетился невзрачного вида служка, предлагающий за пару убитых енотов провести весьма познавательную экскурсию по древнему кремлю Саврасова Засада. Полагаю, после нашего посещения мест, достойных красного словца экскурсовода, в цитадели могло стать на порядок больше. Пара стражников, попытавшихся было затребовать наши с Делли ярлыки, влипли в стену на уровне второго этажа, едва имея возможность пошевелить пальцами. Не то чтобы у нас с собой не было спрашиваемых документов, но после встречи с Переплутнем на фею нашло весьма дурное расположение духа.