Терри Брукс - Стражи Волшебного мира

— Да, ты этого заслуживаешь. Ты не только нашла тот дневник и принесла его к нам, но и сразу же поняла его ценность. Ты обнаружила связь между Алеей Омаросиан и Элессдилами. Ты открыла столько дверей, хотя сделав это подвергла себя опасности. Я ни в коей мере не недооцениваю твой вклад.

Она вздохнула:

— Я хочу, чтобы ты осталась здесь. Подожди, выслушай меня. Мне нужно, чтобы кто–нибудь присматривал за Паранором, друид, у которого достаточно ума, чтобы знать, что делать, если возникнут какие–либо угрозы в мое отсутствие. Это был бы Бомбакс, если бы он оказался здесь.

— Но вам нужен Бомбакс! — Афенглу отчаянно старалась, чтобы собеседница передумала. — Я не настолько опытна с магией. Если вы его дождетесь, то, наверное, я уже достаточно поправлюсь, чтобы вы пересмотрели свое решение оставить меня.

— Мы понятия не имеем, когда он вернется. Даже магические воды не помогли нам обнаружить следы его местонахождения. Мы больше не можем его ждать. Наша экспедиция улетает завтра. Кто–то еще знает или подозревает о нашей цели. Если они осмелились напасть на тебя в твоем собственном городе — в твоем собственном доме — значит есть основания полагать, что они последуют за нами. Чем быстрее мы начнем действовать, тем труднее окажется для них за нами охотиться.

— Но, Госпожа, еще несколько дней…

— Нет, Афен. Вопрос решен. Я хочу, чтобы ты осталась здесь. Ты недееспособна, хотя и не по своей вине, но тем не менее. Тебе не хватает мобильности и сил. Если мы окажемся в опасности или на нас нападут, ты станешь помехой, из–за которой жизни остальных подвергнутся риску, потому что ты не сможешь защитить себя так, как надо. Ты это знаешь. Я сожалею, что ты пострадала, но разочарование является частью всей нашей жизни.

Афенглу сдержала слезы. Не плакать!

— Как вы справитесь, если я не буду направлять вас? Что вы будете делать, когда придете в то место, которое не знаете, и не сможете спросить меня, что я видела в своем видении? Мои заметки подробны, но они вряд ли заменят того, кто все это видел. Вы не можете знать, с какими трудностями вам придется позднее столкнуться. Я должна быть там!

— Нет, если я заберу твои воспоминания, чтобы они стали и моими. — Ард Рис помолчала. — Ты согласна на это?

Передача. Афен вздрогнула. Слой за слоем изображений, образующих воспоминания в мозгу одного человека, передаются другому человеку. Мало кто из друидов — да и носителей различной магии — обладал способностями, чтобы это выполнить. Хайбер Элессдил была одной из них.

Однако это было вторжением в разум, в то самое пространство, которое являлось собственностью только владельца. С Афенглу такого никогда не проделывали, и она думала, что никогда не проделают.

— Я не хочу, чтобы кто–то копался у меня в голове, — спокойно и твердо сказала она. — Я этого не вынесу.

Хайбер кивнула:

— Я тебя не виню. Я бы не просила тебя, если бы была разумная альтернатива. Я обещаю, что даже не взгляну ни на что другое, кроме видения эльфинитов. Быстрое сканирование и меня нет. Если ты почувствуешь боль или страх, я разрешаю тебе изгнать меня.

— Не знаю.

Ард Рис протянула свои руки и взяла в них руки Афенглу:

— Нет, знаешь. Знаешь.

Афенглу кивнула. Она знала. Она была друидом раз и навсегда, и сделает то, о чем просит Ард Рис, потому что она поклялась в этом.

Хайбер расположила руки Афенглу ладонями вверх, а свои легонько поместила на них, ладонями вниз.

— Смотри на меня, Афенглу. Смотри в мои глаза и не отводи взгляда.

— Ненавижу это, — произнесла в ответ Афен.

— Продолжай на меня смотреть. Думая о видении. Любой части этого видения. Не думай ни о чем другом, кроме этого. Расслабь свой разум и скользи от одного изображения к другому. Продолжай вспоминать. Смотри на меня. Смотри на меня.

Афен повиновалась, чувствуя первые признаки ожидаемого вторжения, какое–то покалывание, которое началось в руках и медленно поднималось до плеч, потом по шее и, наконец, в голове. Она заставила себя не шевелиться, не реагировать, просто вытерпеть, чтобы произошла эта передача. Присутствие Ард Рис в ней угадывалось безошибочно, ощущение ее перемещения по ее разуму, касания то тут, то там. Афенглу хотелось закричать, выкинуть ее, прекратить происходящее и стереть память так же, как волны прилива стирают следы на песчаном пляже.

Но она не могла этого сделать. Она дала слово. Она должна держаться.

А затем, без предупреждения, все закончилось. Присутствие Ард Рис исчезло, вторжение прекратилось, и ее разум и тело снова стали ее. Она почувствовала, как руки Хайбер поднялись и обняли ее за плечи.

— Ты проявила храбрость, — прошептала Ард Рис и поцеловала ее в щеку.

Афенглу закрыла глаза и медленно покачала головой:

— Только никогда не просите меня сделать это снова.

Ответа не было. Когда она открыла глаза, Хайбер Элессдил уже ушла.

Повсюду тени. Темнота вокруг.

Драст Чажал осторожно пробирался по мраку коридора, направляясь к покоям Эдинжи Орл, уже сомневаясь в мудрости своего решения нанести ей визит подобным образом. Он хотел поговорить с ней наедине, чтобы никто не смог подслушать их разговор. Он знал, что нет никакой надежды убедить ее прийти к нему, поэтому решил набраться смелости и напроситься на визит к ней. К его удивлению, она без каких–либо колебаний согласилась.

Однако, она захотела, чтобы он пришел после наступления темноты, когда его не увидят, а она будет уверена в его намерениях.

Она никогда не сможет быть в этом уверена, подумал он, но восхищался тем, что Эдинжа в это верила. Однако он тоже рисковал, придя к ней один, когда оказывался наиболее уязвимым к тому, что она могла с ним сделать, если бы захотела навредить. Поэтому, когда он согласился на ее условия, он случайно упомянул, что скажет Стуну и другим своим слугам, чтобы они не сопровождали его — просто для того, чтобы дать ей понять, что кое–кто будет знать, куда он направляется, уменьшая ее шансы на то, чтобы попытаться сделать что–то нелицеприятное.

И он оказался полностью без защиты. Такого никогда не было.

Однако эта темнота раздражала его и затрудняла маневренность, и он удивлялся, как же она могла существовать в такой темноте. Он продвигался вдоль стены, вспоминая расстояние от входа до первой двери, вытянув одну руку перед собой, чтобы узнать, когда до нее доберется.

И тем не менее оказался не настолько готовым, как надеялся, ударившись рукой и оцарапав суставы пальцев о железные петли. Произнеся вполголоса проклятия, он нащупал ручку, схватился за нее и повернул против часовой стрелки, наполовину ожидая, что дверь будет заперта.

Однако замок щелкнул и дверь плавно открылась. За ней огромная прихожая освещалась единственным бездымным факелом, одним из тех, которыми так любили пользоваться обладатели магии. Талант Эдинжы был легендарным; она намного превосходила кого–либо еще в Аришейге. Из–за этого она могла оказаться изолированной на политической арене, учитывая весьма ограниченную терпимость в нынешней Федерации к любому применению магии; однако ее семья была древней, уважаемой, к которой относились с опаской. Никто в здравом уме — включая и его самого — не хотел рисковать оказаться врагом семьи Орл. Так что до сих пор он не обращал внимания на ее увлечение магией и был весьма осторожен, чтобы поддерживать с ней хорошие отношения.