Эдуард Веркин - Место Снов

Зимин осторожно огляделся – можно ли дать задний ход? Судя по серьезным мордам гоблинов, задний ход тут не полагался, это было вопреки традициям. Сказки у Зимина еще были, силы заканчивались. Но Зимин напрягал ноги и рассказывал:

– И тогда принц и говорит принцессе: пойдем, старушка, к пруду…

Рассказывал:

– Быстро-быстро стал вытягивать трал…

И снова рассказывал:

– Тогда Лара… Лара разбежалась как следует и перепрыгнула…

Шла очередь Кипера. Он рассказывал что-то про жертвоприношения в свете первой звезды, а Зимин думал, что ему делать. Когда пришла его очередь и стоять на столбе стало уже совсем невыносимо, Зимин через зубы начал новую сказку:

– Жил-был на свете один парень. Парень как парень, как все, короче. Жил себе, никого не трогал. А потом ему приспичило…

Нога у Зимина подвернулась, и он свалился на землю. Гоблины ликующе заорали, Кипер кланялся, не слезая со столба, и принимал поздравления. Зимин лежал на спине поверженный и думал, что, возможно, удастся отговорить…

Гоблин соскочил с бревна на помост и подал руку Зимину.

– Вставай, чел, у тебя много дел, – сказал Кипер. – Для начала надо окучить…

Пока звучало слово «окучить», Зимин смотрел, как на них падает крыша от мостовой башни. А потом Зимин услышал звук взрыва, а потом еще вопли и звук работающей зенитки, разряды бластеров в небе. И сразу все понял.

Кипер еще стоял с недоуменным лицом или там мордой, а Зимин уже скатился с помоста, подцепил рукой свой меч и заполз под бревна.

Гоблины не выказали признаков паники. Никто не побежал, никто не закричал «мы погибли», никто не сказал «я так и знал, я так и знал». Все быстро построились в шеренги и отправились к стенам с решительным видом. Кипер уже командовал ими, размахивал своей дубинкой и был похож на Петра Великого в лучшие дни России Молодой.

– На стены! – кричал Кипер. – На стены, гоблины! Варите смолу! Тащите камни! Готовьте баллисты!

Про Зимина сразу забыли, он подождал, пока площадь опустеет, и вылез на воздух. Игги ждал Зимина неподалеку с философическим видом. Он выковыривал копытом картофелины, другим копытом оббивал их от земли и поедал.

Зимин подмигнул Игги, стащил с себя куртку, быстро завязал рукава вокруг ворота. Получился мешок. Зимин принялся выдирать картофельные кусты, оббивать о сапог землю и ссыпать в мешок клубни. Картошка была мелкая, но уже почти не зеленая, вполне съедобная. Быстро наполнив мешок, Зимин завалил его на коня.

– Теперь седло.

Зимин рванул к гоблинской штаб-квартире. Вышиб плечом дверь, выхватил из пирамиды седло и вальтрап. Снял со стены арбалет. Бросил прощальный взгляд на кофемолку. Хотел сказать что-нибудь торжественное, но на улице опять что-то бахнуло, и Зимин выскочил наружу.

Игги, несмотря на развернувшуюся войну, продолжал пережевывать картошку. Зимин поманил его пальцем. Конь подошел.

– Нас ждет вольный воздух прерий, – сказал Зимин и забросил на Игги седло.

Игги сдвинул уши.

– А вообще, даже скучно. – Зимин приветливо подергал коня за гриву. – Все то же самое, все, как всегда. Это, Игги, рейнджеры. Наверняка Глина. Дурак. Тут у них все налажено. Баллисты, рефракционная колонна. Гоблины не гномы, просто так не сдаются… Ну да пусть с ними. А мы поскачем, да? Ну, давай.

Игги храпнул.

– И-го-го, – сказал Зимин. – Давай, двигай копытами, коняшка.

Игги кивнул, двинул копытами и вошел в один из переулков.

Навстречу бежали вооруженные секирами гоблины, им было наплевать на Зимина и на Игги – они бежали воевать, отстаивать гоблинскую честь и гоблинское отечество.

Игги вывез Зимина к стене. Зимин прислушался. Бой шел на другом конце поселения.

– Дурак этот Глина, – сказал Зимин Игги. – Попер в открытую. Надо было ночью, потихоньку…

В крепости что-то взорвалось. Хорошо взорвалось. В небо взлетел здоровенный черный котел, несколько раз перевернулся и обрушился на стену неподалеку от Зимина. Стена раскрошилась, все заволокло коричневой пылью. Когда пыль разредилась, Зимин обнаружил, что котел пробил в стене изрядную дыру. Достаточную для прохождения коня и всадника.

– Случайность, – хмыкнул Зимин. – В Стране Мечты все вдруг, ты не заметил, мой добрый Игги? Это оттого, что ее дети намечтали…

И Зимин направил Игги в образовавшийся проход.

Котел пробил брешь, обломки стены засыпали ров, Зимин стеганул Игги и оказался в пустыне. Обрадованный Игги припустил что было мочи, и скоро гоблинский город скрылся из виду. За спиной уходил вверх жирный разлапистый дым, но это Зимина уже не очень волновало.

– И в самом деле надоели, – сказал Зимин Игги, когда и дыма уже не стало видно. – Дурак навоюется… Муха-муха цокотуха, муха по миру пошла… Надо двигать отсюда подальше. Куда-нибудь. К океану, например. К океану, мама дорогая…

В этот раз гномы попались самой подлой разновидности – зеленые, цвета болотной тины. Их шкура, те ее места, что не укрывала кожаная броня, переливалась на солнце бодрым изумрудом и, казалось, шевелилась сама по себе, автономно. По ней как живые ползли зигзаги, спирали, треугольники и несимметричная рябь. Зимин подумал, что гномья шкура весьма походит на поверхность пруда, над которым завис вертолет. Он оценил переливы гномьей шкуры, загрустил. Снова захотелось есть. Чтобы отвадить голод, Зимин ущипнул себя за живот.

Помогло не очень. Тогда Зимин прикусил язык, сощурился и продолжил наблюдение за гномами и их переливчатой внешностью.

Подобные переливы кожи указывали на то, что гномы в придачу к своей общей зелености были еще возбуждены, разнузданы и готовы на все. Зеленые гномы – гномы сомнительные и опасные, отвернешься, а они тебе дротик в шею загонят, прямо между позвонками, совсем мертвый будешь, совсем как коровья лепешка на пути в деревню Простошмаково. Зеленых лучше объезжать стороной, они вечно собачатся, бодаются и кидаются камнями в прохожих…

Эти тоже ругались. Вернее, дрались. Тот, что был потолще и побойчее, лупил своего собрата длинной уткорылой рыбиной, издали похожей на осетра. Мелкий гном неловко уворачивался и то и дело был сражаем своим более крупным собратом. При этом оба гнома визжали, царапались и походили на белок, схватившихся из-за кучки орехов. Видимо, до битвы гномы занимались рыбалкой – на ближайшем дереве на специальных железных руках висела гирлянда копченых осетров, от вида которых у Зимина еще сильнее зажгло в животе. Нестерпимо зажгло.

Зимин сглотнул слюну и подкрался к гномам поближе, чтобы лучше видеть рыбу. Он попробовал было даже растянуть ноздри пальцами, но это не помогло, унюхать осетров он не мог, зато ему показалось, что он унюхал гномов. Гномы пахли прелой веревкой, старыми листьями и грибами. Моховиками.