Пирс Энтони - Воплощения бессмертия. Том 1 [Компиляция, сетевое издание]

– Луне!

– Моей внучке.

– Твоей…

Лахесис улыбнулась:

– В молодости я родила отца Луны, а потом Орб. Это все сложно. Мы воспитывали обеих девочек вместе, и они были как две сестры. Теперь…

– Но Луна не похожа на Орб! Они красивые женщины, но жесты, фигура, волосы…

И все же, говоря это, Мима понял, что те обладали сходством, поэтому-то Луна казалась ему знакомой.

– Луна покрасила волосы в каштановый цвет и выбрала другую жизнь. Это тоже трудно объяснить. Во всяком случае, Луне предназначено воспрепятствовать главному плану Сатаны захватить всю власть на Земле, и тот изо всех сил пытается уничтожить ее. Но Луне покровительствует Танатос, и Сатане приходится действовать осмотрительно. Орб между тем не защищена, так что он вполне может злоумышлять против нее, чтобы оказать давление на меня и Луну. И – как ни неприятно говорить об этом – у Сатаны к Орб может быть и определенный личный интерес, поскольку, видимо, в какой-то мере она принадлежит к такому типу женщин. Впрочем, конечно, это может быть лишь уловка. Так или иначе, если какая-то из моих догадок справедлива, Сатана мог невзлюбить мужчину, на которого Орб обратила внимание, и избавиться от него.

Мима был поражен.

– А мог… мог ли Сатана подстроить так, чтобы принц был убит?

– Без всякого сомнения. Сатана способен причинить зло любому человеку, не защищенному другой инкарнацией.

– Причиной нашей разлуки с Орб стала безвременная кончина моего брата,

– пропел Мима, дрожа от негодования. – Он должен был стать раджой; а когда он умер, мне пришлось занять его место. Поэтому у меня отняли Орб и – против моей воли – дали Восторг. Моя любовь к ней…

– Неудивительна, – проговорила Лахесис. – Восторг очень хорошенькая.

– А ты хотела убить ее! – пропел Мима, вдруг разозлившись.

– Нет. Я блефовала, чтобы добиться своего.

– И добилась! Я не позволю обижать Восторг.

– А Орб – если Сатана угрожает ей – сейчас…

Мима развел руками:

– Мои чувства к ней не переменились, когда я полюбил Восторг. Я… буду уязвим.

– Ладно, не огорчайся. Я слежу за нитью Орб. Сатана не сможет действовать напрямую, чтобы я не узнала, и даже если я не сумею защитить ее, помогут другие инкарнации. Подозреваю, что Сатана выбрал окольный путь: пытался использовать тебя, дабы причинить ей вред. За твоей нитью я не наблюдала, а уж за нитью твоего брата и подавно.

– И Сатана еще прикидывался моим другом! – скрипнул зубами Мима.

– Это на него похоже. Никогда не верь ему; он всегда строит какие-нибудь козни.

– Но если он разлучил меня с Орб… зачем ему пытаться отнять у меня также Восторг?

– Может, чтобы ты рассвирепел и стал пригоден для должности воплощения Войны?

– А зачем я ему нужен на этом месте? Раньше я не мог сделать ему ничего плохого, а теперь… – Мима подумал и понял, что не знает, каким образом способен причинить ущерб Сатане.

– В этом есть резон. Но ты, разумеется, не должен был догадаться о его махинациях в твоей жизни… если мы действительно рассуждали правильно. Все выяснилось вследствие нашей встречи.

– Он наверняка понимал, что со временем я узнаю мать женщины, которую когда-то любил.

Лахесис вздохнула:

– Да, полагаю, что так. Сдается мне, что мы не совсем верно угадали хитрость Сатаны. Он должен быть готов к случившемуся. Он никогда ничего не делает без злого умысла. – Она улыбнулась. – Но мы отклонились от темы. Как можно прекратить эту битву или войну?

– Если тот, кто ее начал, окажется на передовой, – пропел Мима. – Мы как будто сошлись на этом.

Она задумалась.

– Мне казалось, что мы шутили. Но теперь я вот что подумала… А почему бы не доставить сюда того человека?

– Потому что это было бы убийство. Ты этого не одобряешь.

– А ты?

– А я назвал бы это казнью. Если жизнь одного виновного может спасти оставшихся детей, я бы с удовольствием уничтожил его.

Лахесис поморщилась.

– Тогда предоставляю все тебе. – Она обратилась в паука и исчезла.

Мима не успел и глазом моргнуть! Тем не менее они пришли к соглашению, и если у Лахесис, как и у многих женщин, не хватало духу сделать то, что необходимо, ей казалось вполне разумным предоставить все делать тому, кто справится.

Мима покинул мальчика, вскочил на коня, оставив сражение замороженным, и проскакал по землям Вавилонии в поисках дворца правителя. Потребовалось некоторое время – что не имело значения, поскольку битва была приостановлена. Мима обнаружил нужного человека и без всяких церемоний положил руку ему на плечо. Оказавшись в сфере Миминого волшебства, мужчина скрылся с глаз смертных и был пронесен по воздуху сквозь стены на небо.

Мима опустил его на поле боя, прямо напротив мальчика, в котором он недавно находился. А потом отменил неподвижность.

Сражение возобновилось. Куски тел завершили свой полет и упали на землю. Паренек, оглушенный взрывом сзади, пошатнулся, выпрямился… и увидел перед собой размахивающего руками врага.

Подросток машинально поднял винтовку, прицелился и выстрелил.

Сомнительно, чтобы пуля попала в цель: в подобных обстоятельствах меткая стрельба невозможна. Однако его действия привлекли внимание других мальчишек подразделения. Они остановились, подняли оружие и начали стрелять. Несколько пуль угодили в человека, он вскрикнул и упал.

Солдаты подошли и, увидев лицо, вскрикнули от изумления. Это лицо они видели много раз: оно было на плакатах во время занятий по выработке ненависти к врагу. Мальчишки выкрикнули имя.

Персидский офицер, заметивший замешательство, рискнул покинуть убежище и проверить, в чем дело. Он тоже опознал убитого. По его распоряжению бойцы оттащили тело за холм. Труп был тяжелый, но недостатка в желающих выполнить команду не было; все понимали, что этот эпизод дает возможность укрыться от страшной опасности. Как-то сам по себе бой затих.

Мима, никому не заметный, наблюдал за происходящим со своего жеребца. Он видел, как тело оттащили в бункер; как мальчика, в котором он находился, назвали солдатом, убившим чудовищного супостата. Мальчишка мгновенно стал героем, получил отпуск и был направлен в тыл для доклада высшему командованию. Он будет в безопасности – и ни он, ни его мать больше не испытают нужды.

Персия неоднократно официально заявляла, что будет продолжать войну до тех пор, пока не уничтожит вражеского вождя. И вдруг этот человек умер. Объявленная причина войны исчезла. Наступление было отменено и установлено фактическое перемирие.

В течение какого-то времени дети больше не будут гибнуть. Возможно, теперь война закончится и начнется восстановление.

Мима не был уверен, что его способ прекращения войны единственно правильный, и тем не менее испытывал удовлетворение. Он не только добился цели, но и узнал еще один путь, как сделать свою службу полезной.