Аманда Хокинг - Хрустальное Королевство

— Я не преследовал. Просто вышел, чтобы поговорить с тобой, а ваш разговор был в самом разгаре, я не хотел нарушать момент, поэтому просто спрятался и подождал, пока вы закончите, — сказал Константин. — И сейчас вы закончили.

Я, прищурившись, посмотрела на него.

— Это жутко. Не пугай.

— Что происходит с этим парнем? — спросил он. — Он твой бойфренд?

Я поправила волосы и отвернулась от Константина:

— Не важно.

— Это точно. Я пришел сюда говорить не о нем.

— Зачем ты пришел?

— Мие позвонили из дворца, — он неопределенно махнул мне за спину, в ту сторону, где за деревьями в миле вниз по дороге находился дворец. — Твои друзья вошли через ворота и королеве доложили об их прибытии. Она хочет встретиться с тобой и Ридли этим утром, чтобы обсудить происходящее.

— Обсудить что? — переспросила я.

— Наверное, почему полдюжины человек скрывается в доме Финна, и на сколько они собираются остаться здесь, — сказал он.

Я кивнула:

— В этом есть смысл.

— Я подслушал, Мия говорила, что Ридли теперь Оверсте? — спросил Константин.

— Он был, до того как я уехала. Я не уверена, что остается до сих пор. Я ни в чем уже не уверена… — Я замолчала.

— Ридли моложе меня и не был Хёдраген, поэтому я не знаком с ним, — объяснил Константин. — Но ты знаешь, что школа следопытов небольшая, поэтому я знал его. Он всегда выглядел ребенком-панком с наколкой на плече. Вот не думал, что он станет Оверсте.

— Это было очень давно, — напомнила я. — С тех пор он вырос. Мы все выросли.

— У времени действительно есть такое свойство.

Он был прав, и я осознала, насколько последние месяцы изменили нас — меня, Ридли, Тильду и даже Константина. Оглядываясь назад, было странно понимать, насколько все было проще до того, как я заметила Константина неподалеку от Линуса Берлинга.

— Один тот момент все изменил и привел к этому, — сказала я, озвучив свои мысли.

Константин удивленно поднял брови, а затем, словно прочитав мои мысли, сказал:

— Когда ты села в автомобиль в Чикаго. Это изменила всю мою жизнь.

— Хорошо. Твоя жизнь нуждалась в изменениях.

Он хмыкнул:

— Что она и сделала.

Я отвернулась, глядя на проливной дождь вокруг нас:

— А теперь куда мы пойдем отсюда?

— Я не знаю. Но не вижу ничего хорошего для тебя в Дольдастаме, — он покачал головой. — Только смерть и разрушение.

Неуютная ночь, проведенная в ставшем еще более тесном доме Финна и Мии, не уменьшила напряжения между мной и Ридли. Я хотела поговорить с ним, узнать, что происходит, но улучить момент наедине не удалось. Всегда кто-то был рядом — обычно Лиам.

Я спала на полу в комнате Ханны, чтобы Тильде досталась кровать, а Улла снова вернулась в комнату Лиама. Ридли спал на диване, тогда как Константин отправился в конюшню, настояв, что привык спать, где угодно.

Утром я проснулась с жуткой болью в шее. Бандажи на боку были сильнее окровавлены, чем обычно, видимо, от давления о пол, но я могла это пережить.

Сразу после завтрака мы с Ридли пошли во дворец на встречу с королевой Вэнди. По дороге туда мы мало говорили, в основном, комментируя погоду, и то, как гравий колол мои ноги. Несмотря на то, что мы в первый раз были вместе за долгое время, расстояние между нами было больше, чем когда-либо.

Нас провели во дворец и оставили ждать возле кабинета королевы. Видимо, у нее были дела, которым ей нужно было уделить внимание, прежде чем принять нас. Присесть и подождать было негде, поэтому мы просто стояли в коридоре неподалеку от кабинета.

Ридли прислонился к стене, рассматривая коридор с выражением скуки и досады.

Несколько верхних пуговиц на его рубашке были, расстегнуты, как обычно, но я заметила, что у него отсутствует амулет кролика. Это был подарок ему от королевства в честь назначения на должность ректора три года назад, и он никогда не снимал его.

Я хотела спросить, где он, и почему он не носит его, но сомневалась, что получу ответ.

Пока мы здесь были, я едва добилась от него слова или угуканья. Казалось, что он не мог заставить себя даже говорить со мной.

Я приложила все усилия, чтобы держать голову высоко, а выражение лица непроницаемым, чтобы не показывать, как все это разбивает мне сердце.

— Одно понятно наверняка, — обстоятельно сказал Ридли. — Мы все не можем оставаться в доме Финна.

— Я планировала скоро уехать, — честно сказала я.

Он резко повернул голову и посмотрел на меня:

— Почему? Куда ты собралась?

— В Дольдастам.

Его глаза потемнели.

— Ты не можешь вернуться туда. Мина убьет тебя.

— Не понимаю, почему тебя это беспокоит? — устало ответила я.

— О чем ты говоришь? Конечно, беспокоит, — сердито зашептал Ридли.

Я изучала его, стоящего прямо передо мной. Его руки сжались на планке, идущей вдоль стены за его спиной, выражение лица смягчилось. Впервые с тех пор, как он приехал во Фьоренинг, я смогла увидеть парня, которого любила.

— Тебя беспокоит? — мягко спросила я.

Он отошел от стены и направился ко мне. Расстояние между нами сокращалось так медленно, на полпути он остановился и так посмотрел на меня, что мое сердце перешло в галоп. У него был такой замечательный, головокружительный дар, заставлять исчезнуть весь мир вокруг нас так, что оставались только он и я, и все мои страхи и переживания исчезали.

Ридли открыл рот, собираясь что-то сказать, но я никогда не узнаю, что, потому что нас прервала открывшаяся в кабинет королевы дверь, и Ридли быстро отступил от меня.

Канцлер Бейн выглянул в коридор, держась за дверь, и сказал нам с виноватой улыбкой:

— Простите, что заставили вас ждать. Но королева готова принять вас прямо сейчас.

— Спасибо, — поблагодарил Ридли. Он покосился на меня, поправил рубашку и последовал за Бейном в кабинет.

Мне понадобилось на секунду больше, чтобы взять себя в руки. В основном из-за моей светлой коже, так легко краснеющей, мне было гораздо сложнее привести себя в порядок после подобных моментов с Ридли.

Кабинет королевы оказался меньше, чем я ожидала. Вся внешняя стена от пола до потолка была стеклянной, что зрительно увеличивало комнату. Две из трех оставшихся стен были полностью заставлены полками с книгами.

Большой дубовый стол стоял в центре комнаты. Его края были украшены резными лозами, и этот мотив прослеживался по всей комнату, украшая корону и оконные рамы.

На стене напротив окна висели две большие картины — одна с изображением предыдущей королевы Элоры, матери Вэнди, а другая с Вэнди, ее мужем и восхитительным мальчиком примерно лет трех, видимо их сына, принца Оливера.

Когда я вошла, Бейн сидел, скрестив ноги, в одном из кожаных кресел возле стола, в то время, как Ридли предпочел стоять, оставив второе кресло свободным. Вэнди стояла, опершись руками о стол, и рассматривала бумаги, разложенные на нем.