Юлия Фирсанова - Тиэль: изгнанная и невыносимая

– Это все, конечно, мило, вы все друг друга простили, – сварливо заметил призрак, ненавидящий сентиментальность и слабаков. – А что со стрелолистом? Все улажено и стрела просвистела мимо?

Эльфы беспомощно переглянулись, не зная точного ответа.

– Тогда хоть скажите – те остроухие соглядатаи, которые за Альдрином по пятам ходили, ни для кого кинжала не готовят?

– Это мои рейнджеры, тройка прикрытия, – сухо отметил эльф, встревоженный напоминанием о стрелолисте.

– Значит, не наемники с аналогичным поручением. Уже легче, – рассудил практичный дух.

– Возвращайся в Дивнолесье, Лильдин, как можно скорее, если беду можно отвести, Лес ее отведет, – посоветовала Тиэль.

– Хорошо, спасибо, мне очень жаль… – бессвязно, утратив обычно присущую эльфам цветистость речи, растерянно согласился племянник владыки.

– Я присмотрю за ним, – без слов понял эльфийку Альдрин, испытывая рядом с Тиэль чувство, схожее с волей владыки. Вот только если воля Диндалиона давила и понуждала, то желанию Тиэль хотелось следовать самому, и от этого легко и чисто, почти радостно становилось на сердце, словно бы делал нечто в высшей степени правильное и единственно нужное.

Вечер воспоминаний и расспросов о родных Тиэль устраивать не стала. Что толку, если ей закрыта тропа в Дивнолесье? Будь вести по-настоящему срочными, бабушка и дед нашли бы возможность с ней связаться. А так… трепать языком, чтобы потешить сентиментальные струны души, изгнанница не видела смысла.

Пусть всласть поностальгировать после ухода сородичей не удалось, зато немного развлечений на долю Тиэль выпало уже вечерней порой. Грохот и сдавленная ругань у входной двери особняка послужили сигналом к началу нового представления.

На сей раз в паучьей сети-ловушке, заново восстановленной работящей паучихой, ворочался Миграв. Весь взъерошенный, с бешено вращающимися глазами, оборотень походил на безумца. Как-то ухитрившись перекусить острейшими клыками пару нитей паутины, затыкающих рот, стражник требовал ответа от Адриса, витающего вокруг и совершенно очевидно наслаждающегося беспомощным видом хамоватого гостя.

– Ты, призрак, скажи, Тиэль записку мою читала?

– Не-э-э, – трагически взвыл дух.

– Не передал? – рыкнул Миграв, тщетно пытаясь добраться клыками до следующей нити и одновременно когтями разрезать другие, пеленающие тело. Сабельной остроты коготки, в которые трансформировались ногти на обеих руках стражника, паутину Теноби не брали.

– Опоздал ты со своей запиской, – почти спокойно и умеренно скорбно, как и подобает приносить трагические вести настоящему мужчине, констатировал Адрис.

– Так сейчас предупреди! – задергался с утроенной силой и занервничал вдесятеро против прежнего собеседник.

– Некого предупреждать, – отрезал дух.

– Как некого? – хрипло просипел оборотень, выгнувшись в паутине.

– Заходили уже эльфы, говорила с ними Тиэль, – теперь уже совершенно скучающе-светским тоном пояснил Проклятый Граф, в эту самую секунду с большой долей вероятности проклинаемый Мигравом вторично.

– Сволочь ты, дух! – разом обмяк в сетке стражник, будто из тела вынули все кости. Он практически растекся по каменному полу.

– А то! От сволочи слышу, оборотень! – огрызнулся Адрис и таки не утерпел, полюбопытствовал: – Чего ты, если поначалу запиской обойтись хотел, сейчас как ошпаренный или под хвост пчелой укушенный примчался?

– Посольство гудит точно улей. Эльфы собираются покидать город. Никогда не видел испуганных или сердитых эльфов, обычно они никуда не торопятся и лицо держат, а тут довелось. Меня с последними вопросами по делу чуть ли не пинком за ворота старший рейнджер Альдрин выставил. Ругались посольские так, что с улицы отлично слыхать было, и Тиэль поминали. Я записку об эльфах шутки ради подкинул, о Тиэль их глава посольский промеж общих дел спрашивал как о несущественной безделице, я ничего и не сказал особо, лишь что живет такая травница и уважением в Примте заслуженным пользуется, но на всякий случай в беседе призраком особняка пугнул, тобой то есть. А как второй раз за стенами имя услышал…

– Испугался, что стрелолист на нашу эльфийку наточили, – жестко констатировал Адрис.

– Испугался, – уныло согласился Миграв. – Рад, коль обошлось.

– Не твоими стараниями, – отрезал Адрис, переволновавшийся за подругу настолько, насколько вообще может переживать тот, кто лишен всех переживательных органов, кроме души.

– Обменялись любезностями? – вступила в беседу эльфийка, подошедшая к спорщикам.

Она выслушала тихое ворчание и освободила оборотня из сети. Теноби выпутывать того, по чьей вине могла пострадать подруга, не пожелала принципиально и затаилась где-то поблизости.

– Зачем приезжали эльфы, ты знаешь? – почти потребовал ответа у Тиэль освобожденный, но непобежденный стражник.

– Я знаю, а тебе знать не нужно, – качнула головой эльфийка.

Теноби, появившись на плече подруги, поддакнула очередной трелью и споро забегала по нитям паутинной сети, подтягивая ловушку назад к потолку, где та столь удачно маскировалась.

– Завели дружка для своей паучихи? – брякнул разочарованный Миграв, подозрительно разглядывая золотую шерстку голубоглазой красотки.

– Нет, это мы развлекаемся, одну и ту же каждый день в новый цвет красим, чтобы все решили, будто у нас в особняке – целая паучья семья, и прекратили шляться как к себе домой, – интимным полушепотом поделился секретом призрак.

Оборотень только рукой махнул и честно извинился перед Тиэль, что не сообщил об эльфах лично.

– Ты был слишком занят, и я не таю на тебя за недосмотр обид, – разглядывая Миграва, согласилась эльфийка. – Рада, что Илт внял твоей молитве и амулет снова напитан силой.

– Да, напитан, – машинально коснулся стражник спрятанного под курткой медальона. – Это было так странно, страшно и дивно. Танцующие тени, тьма, которая свет, смерть, которая бесконечная жизнь… Теперь не знаю: то ли проклинать тебя, лейдин, за совет, то ли благодарить. Никогда не жаждал внимания богов и их покровительства, но коль все одно служу, то, наверное, не грех и милости принять. Я ж теперь каждый миг чую, что стоит лишь подумать по-особому, как за спиной спутник-тень встанет, и только мне потом новую милость принимать за зов своевременный или кару за то, что попусту звал. – Миграв окончательно запутался и замолчал, бешено сверкая желтыми глазами.

– Ха, теперь понятно, почему он такой дерганый, – тихо хихикнул рядом с эльфийкой Адрис. – Со спутниками-тенями пообщаешься побольше и либо заикаться начнешь, от каждой тени шарахаясь, либо привыкнешь. Только наш приятель пока не привык…