Дмитрий Смекалин - Ловушка архимага

Ну вот, приплыли. Отказать неудобно, но столь навязчивый интерес меня совершенно не радовал. Конечно, продать трофеи было бы здорово. По цене, которая позволила бы мне спокойно жить и учиться, не беспокоясь о деньгах. Но почему-то я совсем не верил в честный аукцион, и моя интуиция со мной была полностью согласна. Не аукцион это будет, а «королевские фанты», как в «Золушке» Евгения Шварца: «Никаких фантов никто не отбирает, никто ничего не назначает, а что, ха-ха, король прикажет, то все, ха-ха, и делают». Очень заманчиво!

Я ответил, что об аукционе мне надо подумать. И выставку – надо посмотреть, какие стенды можно заполнить и все такое. Кажется, со «стендами» я лопухнулся, ректор удивился моей осведомленности. Сказать было нечего, просто пожал плечами. И откланялся.

Наконец, сидя в кафе за обедо-ужином, попытался проанализировать свалившуюся на мою голову информацию.

Получается, принцессы считают меня бастардом покойного короля Альзена IV. Искренне считают, судя по эмоциям. В принципе, можно было бы сказать – ну и что? Немного за Бриана-старшего обидно, но лично мне плевать, кто на самом деле являлся или считается, что являлся родителем этого тела. Почему они так подумали, в принципе, понятно. Насмотрелся я на местных аристократов и их ауры. Сильные маги здесь рождаются только от сильных магов-родителей. То есть – аристократов. О методиках и заклинаниях Витадхоциуса в этом мире не знают, а я никого просвещать не заинтересован. Подобное можно доверить только очень близким и надежным людям, а таковых у меня нет.

Те, кто знает о происхождении Бриана, а принцессы и королева наверняка знают, уверены, что я незаконный сын короля, и, не рассказав о моем реальном появлении в этом мире, переубедить их не получится. То есть придется смириться с тем, что я – бастард. И хрен бы с ним, прав на престол никаких, а благородная кровь должна мне только шарма добавить в глазах прочей аристократии. Но этого почему-то не произошло. Королева-мать Теодора (как минимум) жаждет меня убить. А Изольда – как-то использовать в своих играх. И это, пожалуй, пугает меня еще больше. Хотя, наверное, их цели взаимосвязаны. Точнее, причина, породившая эти цели, одна и та же. Наверное.

Как же меня можно использовать в игре королей? Ставки тут явно большие. Никаких возможных идей, кроме идеи сделать меня «претендентом на престол», я не вижу. Но бастард может стать претендентом, только если законные представители династии закончились. А их, насколько я знаю, трое. Сам король Альзен V, его младший брат Отон и присутствующая в академии Клеона. Кажется, именно в таком порядке. В Лавардии сыновья имеют преимущество перед дочерями. Значит, Изольда всех их на ноль помножить собралась? Или будет доказывать, что они тоже незаконные дети? Альзен V? Сильнейший архимаг, правящий уже пятнадцать лет? Бред.

Но если убить короля, то Клеону можно взять в заложники. Тогда останемся только мы с Отоном. Вариантов становится больше, в этом случае хотя бы появляется шанс попытаться поднять смуту. Но все равно не верю я, что архимага уровня Альзена V можно так просто убить. Для этого нужен заговор с привлечением очень близких к королю людей. Ни про смуту, ни про оппозицию в Лавардии я не слышал. Впрочем, я почти ничего не знаю. С Клеоной, что ли, попробовать поговорить? Попросить рассказать о семейных тайнах? Так она мне все и расскажет! Хотя попытаться использовать ее в качестве источника информации можно. С моей «эмпатией» есть шанс понять намного больше, чем будет сказано вслух. Не к Фьерделину же с товарищами обращаться?! Этот только и мечтает меня убить. И он – не королева-мать, у него все – личное, по эмоциям заметно. Никаких идей, кроме той, что среди убитых архимагов могли оказаться его родственники, у меня нет. Надо попытаться и про него что-нибудь разузнать.

Но, главное, мне все это категорически не нравится! Похоже, мои планы обеспечить себе спокойную жизнь и возможность заниматься магией, продвигаясь по пути Витадхоциуса, ни в Леиде, ни в Лавардии реализовать не удастся. Мешает свалившееся на меня «бастардство».

Но снова пускаться в бега я не хочу. Рано. Лавардские меня и в другом месте найдут, а у Изольды явно долгоиграющие планы. И она их не спешит сообщать. Так что в оборот возьмет меня не так скоро. Странно только, что не пытается привязать меня к себе. Пока? Пряником имения поманила так, что лучше бы этого совсем не делала. Надеется шантажом взять? Так нечем меня шантажировать. Разве что угрозой смертной казни. Мне кажется, что с архимагами так себя вести – чревато. Все-таки единственный разумный вариант – предположить, что время ее еще не поджимает. Значит, оно есть и у меня. Надо учиться и наращивать магические возможности. Что я, собственно, и делаю.

В общем, не много я надумал. Где-то на краю сознания забрезжила мысль, что все как-то связано со мной и Отоном. Фактически ровесники. И… Что «и»? Не знаю. Информации не хватает. Надо ее как-то добывать. И думать.

К моему удовольствию, местный театр имел вполне привычный для меня вид: сцена, кресла, ложи, балкон. Магическое освещение так и вовсе не отличишь от электрического. Разве что вместо оркестра небольшой орган, непонятно где спрятанный, как бы не за сценой. И звук у него достаточно деликатный, подходит и для обычных песен, и для ораторий.

Покупая в кассе билет (есть здесь и такая!), я поинтересовался, как принято передавать привет понравившейся актрисе. В ответ получил понимающую и чуть снисходительную улыбку от немолодой и довольно полной, но еще сохранившей остатки былой привлекательности женщины. Оказывается, в противоположном углу помещения для этих целей специально торговали небольшими корзиночками цветов.

– Все так просто? – удивился я.

– Можете в цветы записочку вложить, а для денежек к корзиночке специальный кармашек сбоку пришит.

Все продумано, однако. Мне такой подход нравится!

– А сколько денег положить считается нормальным?

– Что за актрисочка?

– Мерта, – не стал я скрывать.

– А, этой… – Тетка, похоже, была разочарована. – Этой – сколько не жалко. Если экю дадите, счастлива будет. Ну, или чуть побольше, если прямо в гримерной ее использовать собираетесь.

– А как передать?

– Можете мне отдать. Не волнуйтесь, ни деньги, ни записка не пропадут.

Купил корзиночку. Действительно небольшая, чашки побольше бывают, и цветы некрупные, немного напоминают ландыши. Ну да мне какое дело? Немного поколебавшись, вложил в кармашек целых пять экю. Разврат, но ведь именно на это я и рассчитываю? Надо, в конце концов, этому телу устроить давно обещанное прощание с девственностью?! На прилагавшейся карточке-записке написал: «Мерте от Бриана». Чтобы адресатов не перепутали. Хватит. Комплименты еще рано говорить, я ее на сцене ни разу не видел. Отдал тетке вместе с парой причитающихся ей ливров. Был одобрен.