Дмитрий Гарин - Враг престола

В горле пересохло. Мысли путались. Снаружи доносились звуки деревенской суеты. Когда Уильям наконец отыскал в сене второй сапог, дверь амбара распахнулась, и на пороге показался Игнат, уже знакомый по кутежу и работе.

— Уильям, тебя кмет зовёт, — сказал юноша бодрым голосом. — Гость у нас.

Не успел граф спросить, кого ещё там принесло по его душу, как Игнат куда–то умчался.

Сняв с гвоздя рубаху, которой его снабдили местные, Снежный граф вышел во двор, направившись к общинному дому. Он ожидал увидеть там Локвуда, но ошибся. Вместо старика рядом с кметом сидел невысокий парнишка, наяривающий похлёбку так, будто не ел уже несколько дней. Его лицо показалось Уильяму смутно знакомым. Он начал вспоминать…

— Адам? — спросил граф, прищурившись. — Малыш Адам?

Последний раз он видел племянника лет шесть или семь назад.

Юноша поднял глаза, а из–под стола выглянула широкая мордочка чёрного щенка, странно напоминающего варга.

— Дядя, — ответил Адам неожиданно твёрдым голосом, — мы отчаянно нуждаемся в твоей помощи.

После того как кмет тактично удалился, Адам всё обстоятельно рассказал. Начиная с того момента, как он вернулся в поместье, застав там высоких гостей, и заканчивая одиноким бегством из собственного дома.

По мере рассказа лицо графа мрачнело.

«Так вот что за люди теперь правят на востоке, — думал он, — вот как они добиваются своей власти».

Родившийся и выросший на севере, Уильям Ферро не мог смириться с таким вопиющим злодейством. Поднять руку на хозяина дома, пустившего тебя под кров и разделившего с тобой хлеб, — что может быть ниже? Леди Олдри ещё не оплакала своего любимого супруга, а этот мерзавец Веточ уже решил принудить её к браку шантажом и угрозами. Во что превратилось королевство, за которое они проливали кровь?

Внутренний голос нашёптывал ему, что это чужие проблемы. Вкрадчиво он манил Уильяма к спасительному кувшину, на дне которого он утопит эту проблему вместе со всеми остальными. Жизнь снова станет легка и беззаботна. Мир сам будет разбираться со своими ошибками. Почему Уильяма должно это волновать? Теперь он никто, да и был, по сути, никем. Подумаешь, граф!

Гнев приказал этому голосу заткнуться. Гнев человека, который двадцать лет назад вёл северян в атаку на занятый пустынниками Варган. Человека, который, как казалось Уильяму, умер два года назад вместе со своей женой.

Он должен был помочь им. Не потому, что Олдри были его роднёй. Не потому, что они, как и он, принадлежали к знати. Просто эти люди не забыли о нём и не отвернулись даже перед лицом королевского гнева. По какой–то причине они продолжали верить в него, несмотря на то что даже сам он уже перестал это делать.

— Сколько у него людей?

— Десять человек, — ответил Адам с готовностью. — Если мы попросим кмета, он выделит нам несколько толковых бойцов, и…

— Нет, — прервал его Уильям. — Справимся своими силами.

Он посмотрел на свою ладонь. Это всё ещё была крепкая рука воина. Рука, предназначенная для меча, а не горлышка бутылки.

— Собирайся, юный Олдри, — твёрдо сказал граф. — Мы вернём тебе твой дом, твою семью и твою гордость.

Ночь владела землями королевства, но в комнате второго этажа всё ещё горел свет.

Они так и не отыскали мальчишку. Веточ не находил себе места, ведь щенок вполне мог донести на него королевским соглядатаям, а в этом случае проблем не избежать. Впрочем, сам купец не сомневался, что ощутимых последствий для него не будет. Торговая гильдия и заступничество его восточных покровителей замнут любое дело. Он наверняка сможет склонить леди Олдри к замужеству раньше, чем вся эта история примет огласку.

Всё произошло после того, как сюда вернулся старик. Он явно был как–то в этом замешан, но сохранял упорное молчание. Веточ не хотел прибегать к пыткам. К тому же он был уверен, что ветхий ключник не выдержит их, а это наверняка усложнит дальнейшее давление на леди Катарину.

Веточ послал на поиски половину своих людей, надеясь, что сопляка удастся перехватить на дороге или в соседнем селении. Они вернулись с пустыми руками. Мальчишка как сквозь землю провалился.

С тех пор прошла уже почти неделя. В глубине души Веточ надеялся, что парень сгинул где–нибудь в местных лесах. Учитывая, что он — единственный наследник своего отца, это было весьма на руку. Меньше хлопот в дальнейшем. Волки, орки, скользкие камни и холодные ночи. Всё что угодно могло оборвать здесь жизнь человека. Тем более лето закончилось и погода с каждым днём становилась всё хуже.

В комнату вошёл Малахай. Его широкое, тупое лицо было бледным как простыня.

— Браг мёртв, — сказал он упавшим голосом.

Веточу странно было видеть этого обычно жизнерадостного и жестокосердного человека таким растерянным.

— Как мёртв? — спросил он. — Что ты несёшь?

— Нашли только что у кузницы, — растерянно ответил громила. — Отошёл, стало быть, он по нужде да и пропал. Пошли искать, глядим: лежит в траве, голова проломлена и мозги наружу.

— И что, никто ничего не слышал?

— Не слышал, — повторил Малахай слова хозяина, пожав широкими плечами.

— Если это кто–то из твоих… — начал Веточ, но не успел закончить, потому что снизу раздался дикий вопль, оборвавшийся резко, будто его обрубили топором.

Малахай схватился за притороченный к широкому кожаному поясу меч. При этом кольца его длинной кольчуги звякнули, как крохотные колокольчики.

— Иди разберись, что там, — дрогнувшим голосом велел ему Веточ.

Здоровяк исчез, после чего на первом этаже послышался грохот и встревоженные крики телохранителей купца.

Сверкнула молния. Раздались глухие удары дождевых капель в толстые деревянные ставни, закрывающие окна. Подобно настырному любовнику, не принимающему отказов, осенней ночью овладела гроза.

В детстве Веточ видел, как человека убило молнией, а потому он никогда не любил такую погоду. К северу от Мать–озера её всегда называли «гневом богов».

Гром совпал с новым истошным криком, сотрясшим первый этаж дома. Где–то заплакал ребёнок. Это была маленькая дочь виконтессы, которую то ли напугала гроза, то ли разбудила суматоха, творящаяся внизу.

Звон стали свидетельствовал, что в доме шёл бой. Нервно поправив воротник, Веточ вышел в коридор. Его раздирали беспокойные мысли.

Явное нападение, но кто это был? Неужели мальчишка? Один? Немыслимо! Почему никто не видел, как подкрался враг? Может, это орки? Нет, обычно они действуют гораздо грубее. Хотя кто их разберёт — может, теперь поумнели?

Наконец всё стихло. Возбуждённые крики людей, звон стали, грохот падающей мебели. От звенящей пустоты Веточа отделяла лишь тревожная завеса из звуков грозы и нестерпимо давящего на уши детского плача.