Дмитрий Гарин - Враг престола

— Мне приснился плохой сон, — как бы в оправдание ответила девочка.

Герцог похлопал себя по колену, и Селеста мигом очутилась на нём, зарывшись в густую бороду.

— Мне приснилось, что звёзды упали с неба, а чудовища схватили маму. Потом они пришли сюда и схватили тебя.

По спине герцога пробежали мурашки. Он всегда знал, что в дочери сокрыт некий дар, но надеялся, что вещие сны к нему не относятся.

— Это просто сон, — сказал Джон Редклиф так, будто хотел убедить в этом не только дочь, но и себя самого. — Мама скоро приедет. Вот увидишь.

— Ты не дашь её обидеть?

— Я не дам её обидеть, — ответил герцог и понял, что решение само пришло к нему. — Обещаю тебе.

— Герцогиня? Леди Редклиф, проснитесь!

Открыв глаза, герцогиня увидела обеспокоенное лицо Тайри. Рука слуги трясла её за плечо.

— В чём дело?

— Во дворе какие–то люди. — Тайри прислушался к коридору. — Боюсь, что они за нами.

Сон как рукой сняло. Тайри помог своей госпоже подняться и накинуть плащ.

— Нужно уходить, — сказала герцогиня и решительно последовала к двери.

— Миледи, ваши вещи…

— Нет времени.

Приоткрыв дверь, леди Редклиф убедилась, что коридор был пуст.

— Скорее, сюда!

Герцогиня увлекла слугу вглубь поместья. Во дворе послышались крики. Входные двери с грохотом распахнулись. Сапоги застучали по лестнице.

— Может быть, мы ошиблись? — предположил Тайри.

Свернув за угол очередного коридора, беглецы остановились, чтобы перевести дух.

— Её здесь нет! — раздался где–то позади громкий мужской бас.

— Обыскать дом! — ответил ему другой.

Герцогиня иронично улыбнулась.

— Из дома есть другой выход? — спросил Тайри, понимая, что у ворот их наверняка поджидают вооружённые люди.

— Разве что на заднем дворе. Хлев пристроен к стене. Можно забраться на крышу и перелезть.

— Справитесь? — Тайри ещё помнил тот приступ слабости, что навалился на его госпожу минувшим вечером.

Она кивнула.

— Тогда поспешите, а я попробую их отвлечь. Так у вас будет больше шансов.

Он собрался бежать, но герцогиня стиснула его запястье.

— Не надо, Тайри. Это слишком опасно.

— Не волнуйтесь, миледи. — Он осторожно освободился. — Им нужны вы. Не я.

Заметив, что она всё ещё колеблется, Тайри набрал в грудь воздуха и нарочито громко произнёс:

— Герцогиня, сюда!

Дом тут же отозвался топотом множества ног.

— Бегите, — шёпотом произнёс он и, сделав несколько шагов от своей госпожи, побежал в противоположную сторону, оглашая коридоры ложными выкриками.

Имение было огромно, и это радовало Тайри. Может, ему даже удастся улизнуть?

— Герцогиня, сюда! — вновь позвал слуга.

Он нашёл узкую лестницу и, преодолев её в два прыжка, оказался на первом этаже. Слева была кухня, впереди длинный коридор, заканчивающийся окном, справа столовая, из которой вели две двери.

Сначала Тайри метнулся в коридор, намереваясь вылезти через окно, но в лучах рассветного солнца показалась рослая фигура.

— Они здесь!

— Проклятье, — выругался юноша, свернув в столовую.

Открыв одну из дверей, он нос к носу столкнулся с бородатым верзилой в кольчуге.

— А ну стоять! — выкрикнул тот, схватившись за меч на поясе. Недолго думая Тайри съездил ему ногой по причинному месту и, захлопнув дверь, решил попытать удачу в соседнем коридоре. Тот привёл беглеца в просторную библиотеку с высокими стрельчатыми окнами.

— Герцогиня, сюда! — вновь закричал он, бегом пересекая помещение.

Тонкие пальцы схватили бронзовые ручки двери напротив. Заперто. Тайри огляделся. Других выходов из библиотеки не было. Он попытался выбить дверь плечом. Бесполезно. С тем же успехом он мог бы попытаться пробить дыру в стене.

— Добегался, птенчик! — раздался за спиной хриплый голос.

К Тайри приближались громилы в кольчугах и открытых шлемах. Слишком грубые для королевских гвардейцев. Слишком хорошо вооружённые для простых разбойников.

— Где она? — спросил один из них.

Тайри сделал вид, что не понимает, о чём речь. Чем дольше он сможет их задержать, тем больше шансов будет у герцогини.

— Кто?

— Не играй со мной, парень, — повторил головорез, обнажая меч. Они осторожно приближались к нему, как волки, окружающие оленя. Тайри бросил взгляд в сторону окон. Даже если удастся забраться на книжные шкафы, ему не протиснуться через ажурные кованые решётки.

— Вы никогда не найдёте её, — улыбнулся он со злорадством смертника.

— Кончайте этого щенка. — В дверях появился давешний бородач, потирая ушибленную промежность.

Скрипнуло покидающее ножны оружие.

— Пожалуйста, — Тайри выставил перед собой пустые похолодевшие руки, — я не вооружён…

— И это очень кстати, — зло ухмыльнулся один из головорезов. «Хорошо, что герцогиня этого не увидит», — подумал Тайри и зажмурился.

Кованое огниво, украшенное изображением головы быка, покоилось в крохотных ручках Каролины. Девушка с интересом рассматривала поделку, изучая каждую царапину, каждую вмятину, оставленную на металле. Ей всегда казалось, что вещи умеют рассказывать свои истории, если к ним внимательно прислушаться. Если понять их язык.

Сейчас Каролине очень хотелось услышать историю железного быка, Быка, рождённого в пламени далёкого горна усадьбы Олдри. Кузнец, создавший эту безделушку, был старателен, но не слишком искусен. Впрочем, несмотря на это, Каролина не променяла бы огниво на все драгоценности королевского дворца. То был прощальный подарок Адама.

Это было нечестно. Обидно. Они только–только обрели друг друга, как судьбе вновь было угодно разлучить их.

«Глупый король. Почему он не мог умереть в другой день?»

Каролина ругала себя за эти мысли. В такие моменты она становилась похожа на мать. Но тот вечер был столь прекрасен!

Первый раз, находясь на виду у всех, она не чувствовала ни страха, ни смущения из–за своего уродства.

«Это потому, что ты была в маске, глупая девочка, — вновь раздался в голове голос матери. — Посмотрим, будет ли он так же любить тебя, когда увидит твоё настоящее лицо».

Обеими руками Каролина сжала огниво, прижав его к груди. Она хотела, чтобы стальной бык прогнал эти дурные мысли. Он был её оберегом, её защитником.

Воспоминания о танце с возлюбленным усмирили тревогу, но Каролина знала, что мысли эти обязательно вернутся. И будут терзать ещё мучительнее. Картины прошлого со временем тускнели, а чудовища… они становились только сильнее.