Татьяна Абалова - Фейк

- Говорят, - Грасси засыпала в воду порошок мыльнянки и наклонилась к Доре, прикрывая рот рукой. - Он ее... в северной башне запер, в комнате с решетками.

- Всевидящий, - Дора осенила себя святым знамением. - Точно нелюдиха, раз запер.

- Дора! - Грасси судорожно вцепилась в блузу толстухи. - Это ж из нее тоже что-то полезет, ну, когда она перевоплощаться начнет.

- Точно, - в ужасе зажала ладонью губы Дора. - И сколько ж их теперь будет?

- Наверное, каждой твари по паре, - схватилась за сердце конопатая служанка. - Иначе зачем бы он ее так долго искал?

- А если плодиться начнут? - Дора выронила из трясущихся рук мыло и потеряно уставилась на подругу. - Точно начнут! А мы у них вместо корма будем. Нет... бежать... надо срочно бежать отсюда.

- Отсюда можно сбежать? - подал голос Лэйн, и женщины, испуганно вздрогнув, одновременно повернули к нему головы.

- И тебе страшно, дитятко? - Грасси жалостливо вздохнула.

- Я не дитятко, - громко фыркнул Лэйн. - Джедд сказал - я мужчина, а мужчины ничего не боятся.

Служанки недоуменно переглянулись, а затем Дора вдруг встрепенулась и, схватившись за горло, спросила:

- А ты этой... кем приходишься?

- Она не «эта», - сурово уточнил Лэйн. - Она Оливия - вольный мастрим и моя сестра, - неважно, что Ли его сестрой не являлась, но в данной ситуации мальчик почему-то решил, что так будет лучше.

- Мастрим? - удивилась конопатая. - Женщина-мастрим?!

- Всевидящий, - закатила глаза Дора. - Она еще и мастрим! Ну, все, освежует нас, как белок. А из шкуры себе сапоги пошьет.

- Ли хорошая, - прикрикнул на Дору Лэйн. - Она умная, добрая, храбрая.

- Что ж она меня чуть не задушила, если она такая добрая? - возразила прачка.

- Так она меня защищала! Зачем вы меня схватили, словно раздавить хотели? - Лэйн тряхнул головой и неожиданно чихнул. – Вы, чем ерунду говорить, лучше бы себе мыло нормальное сделали, а то у меня от вашего порошка мыльнянки уже в носу крутит, - пожаловался он.

- Какое еще мыло? - переглянулись женщины.

- Тоже мне, прачки, - скривился мальчишка. - Вот мамка моя была прачка! А вы и шерсть, и хлопок, и шелк одним порошком стираете. А еще других обсуждаете, - Лэйн кивнул головой в сторону своей одежды, сложенной на скамейке. - Сам постираю, а то еще испортите.

- А чем твоя матушка стирала? - уселась на бочку Дора и удивленно раскрыла рот.

- Так к каждой вещи свой подход, - поднял вверх свой тощий указательный палец Лэйн. Так всегда делал достопочтенный аптекарь Орвес, когда говорил что-то важное, и мальчик посчитал, что этот жест добавит ему весу в глазах двух не шибко умных теток. - Шерстяные вещи лучше всего стирать горчицей. Она же и горицвет - жир убирают. Пятна выводить лучше конским каштаном. А для шелка – «собачье мыло» или шарики из пепла папоротника. А вот голову лучше мыть кашицей из бундука, волосы после этого шелковые и блестящие. А от вашей мыльнянки одна чихотка.

- И откуда ж ты все это знаешь? - умилительно сцепила ладошки Грасси.

- Так я сам в лесу для матери растения собирал и готовил из них мыло и порошки, - гордо поведал Лэйн. - А у вас тут лес есть? - осторожно спросил он.

- Есть, конечно, - зачарованно разглядывая мальчика, сообщила Дора. - Прямо за озером.

- Ну вот, когда в лес пойдете - возьмите меня с собой, я вам покажу, какие растения и корни собирать нужно, - Лэйн вытащил из рук растерянной служанки ковш и стал смывать голову. - А еще я знаю, какую травку надо брать и масло из нее делать, чтобы руки после стирки не шерхли.

- А для лица тоже можно? - Грасси схватила ведро с теплой водой и стала поливать ею Лэйна.

- Вам веснушки вывести? - нарочито безразлично поинтересовался мальчик.

Глаза у Грасси загорелись, как у кошки в чулане, и она радостно закивала головой.

- Ага, сладу с ними нет, - пожаловалась девушка.

- Свежим или сухим жасмином надо лицо в бане мыть, - важно фыркнул Лэйн, вспоминая, как мастер Дулкан говорил это рыжей и жутко конопатой булочнице.

- А от мозолей есть что-нибудь? - Дора приподняла подол юбки, указав взглядом на свои ноги.

- Примочки из сырого картофеля пробовали? - по-деловому поинтересовался Лэйн.

- Нет, - растеряно потянула прачка.

- Попробуйте, - задрав нос, посоветовал Лэйн.

- А ты кушать хочешь? - Грасси оттолкнула своим тощим задом застывшую у бадьи Дору и услужливо протянула мальчишке кусок сухой холстины, чтобы тот мог вытереться.

- Иди отсюда, - шикнула на подругу, опомнившись, Дора. – Мальчика мне доверили. Ты сладкое любишь, солнышко? – расплывшись в широкой улыбке, поинтересовалась она у Лэйна.

Лэйн, натягивая чистую рубаху, поднял глаза к высокому каменному своду потолка, словно раздумывал, любит ли он сладкое, хотя чего там раздумывать – в былые времена он за леденец или мармелад и душу мог продать, но теткам знать об этом было совершенно не обязательно, поэтому, сделав загадочное лицо, Лэйн важно произнес то, что слышал от уважаемого аптекаря Орвеса:

- От сладкого зубы портятся. А мужику надобно мяса!

- Пойдем, милый, я тебя на кухню отведу, - радостно затарахтела Грасси. – Сегодня утром Тарга к приезду хозяина готовилась. Чего там только нет: и рагу из оленя, и колбаса из мяса каплуна, жареные бараньи ножки с шафраном, мясо кабана со сливами и изюмом, тушеная в сливках крольчатина, перепела, - служанка нараспев произносила названия блюд, и рот Лэйна мгновенно стал наполняться слюной.

- А почему это ты отведешь? - Дора поставила руки в боки и посмотрела на пританцовывающую перед Лэйном подругу, как кот на собаку. – Я дорогу на кухню еще не забыла!

- А у тебя вон стирки две бадьи, - кивнула Грасси головой на ворох белья. – А мне все одно на кухню надобно, поглядеть, не нужно ли передников новых нашить да полотенец.

- А я тоже на кухню собиралась, - не растерялась Дора, притягивая к себе Лэйна. – Мне грязную ветошь надо забрать.

Служанки, переругиваясь между собой, схватили растерявшегося мальчишку за руки, и стали тащить каждая в свою сторону.

- Я Оливии расскажу, что вы мне чуть руки не повыдергивали! – крикнул Лэйн, когда ругань служанок достигла апогея и они теперь едва не плевались друг в дружку слюной.

Упоминание имени новой хозяйки подействовало на них подобно вылитому ушату ледяной воды. Мгновенно отпустив мальчика, женщины, отскочив в разные стороны, тут же растянулись в сладких, как мед, улыбках.

- Что ты, милый, как же можно? – запричитала Дора. – Да разве ж я могу деток обижать? Да у меня своих двое, - женщина положила ладонь на сердце, видимо, желая подчеркнуть этим жестом достоверность своих слов. – Большие, правда, уже. Вон, на кузне у хозяина работают.

- Мечи куют? - недоверчиво поинтересовался Лэйн.

- И мечи, деточка, и ножи, и подковы, - согласно закивала головой Дора.