Мария Фролова - Причуды непутевой Артефактницы

- На все обряды – думаю, пару лет. А на создание амулета – три или четыре месяца.

- Пусть будет так!

Когда архимаг ушел Ажар отправился в подземелья замка и сменив ипостась, кричал под каменными сводами пещер, пока силы не оставили его. Ярость, боль, гнев, стыд, скорбь - все выплескивалось в струях огня и чудовищном реве.

«Значит, империя Кирана… артефактор…» - эта была последняя мысль перед тем, как сознание покинуло последнего солнцекрылого Аарды.

П.А.:

Возможно, это заготовка для нового, будущего любовного романа, но совсем не факт.

Глава 11

Волк и артефакт.

У глупости есть формы кстати:

Дурак есть круглый и в квадрате.

От удара в ушах зашумело, а лоб заныл. В голове всплыло воспоминание о том, как я точно так же не так давно врезалась в дверь кабинета деда. У самой земли за спину придержала широкая мужская ладонь и вернула в вертикальное положение. Солнце не давало рассмотреть лицо мужчины, а пальцы потирающие лоб нащупали в коже ровную круглую ямку, подозрительно похожую на пуговицу камзола незнакомца.

- Спасибо, лурон, - вежливо пробубнила, пытаясь соответствовать приличиям.

А когда удалось сфокусировать взгляд и отрешиться от боли во лбу, подавилась воздухом. Передо мной, на площадке у храмового входа, стоял до мурашек знакомый волк. Точнее, по лицу я его не узнала, лишь по ауре и смутно знакомому аромату. Юноша был примерно моего возраста, может чуть старше. Загорелый, с черными прямыми волосами, неровной длинной челкой, которая сейчас почти полностью скрывала его глаза. Зрачки оборотня были почти черными в обрамлении коричневых ресниц. Это создавало такой удивительный редкий контраст, что не запомнить его было невозможно. Тот самый волк, которого я попыталась полоснуть ножом и, который успешно чуть не оторвал мне руку. Бросились в глаза не только его странный оттенок зрачков, но и необычно широкие ладони с крупными фалангами. Даже если бы я не могла видеть расу разумных с первого полувзгляда, то по одним рукам узнала бы в нем волка. И в человеческом теле его ладони слишком сильно напоминали лапы, просто своим строением.

Подавила в себе рвущийся крик, следом отвесила подзатыльник. С этим древним артефактом что-то явно не так - уже не в первый раз ловлю себя на том, что печальная, вышибающая жалостливую слезу, биография Ристит, влияет на меня. Юноша понял, что напугал, моментально отпустил, опустив руки, отошел на два шага назад, к самой лестнице.

Если сейчас запустить в него заклятье, то он, скорее всего не успеет правильно отклониться и покатиться со ступеней, а у меня будет несколько секунд для хорошей форы. Но… я покосилась себе за спину – устраивать драку у храма, тем более после того, как сам Создатель хвостатых снизошел до внимания к моей персоне? Нет, нельзя так хамить Богам. Они ведь не гордые, легко пришлют приветливый ответ.

- Простите, лура, я напугал вас. Но, и вы меня, стоит признать. Вы так выскочили из храма, что я подумал было: нет ли за вами погони.

Говорил волк очень чисто, но были в его оборотах легкий выговор восточных провинций, где, до сих пор, видимо под влиянием малых народов, речь украшают всевозможными завитками и ненужными смысловыми конструкциями. Хотя, это только с моей точки зрения, а с его, наверное, моя речь, выглядит простой и выдающей большие прорехи в образовании.

- Лура, с вами все в порядке? – чуть нахмурился волк, но не пытаясь приблизиться.

- Да, лурон, простите за столь вопиющее поведение, свидетелем коему вы имели неудовольствие стать. За мной не было погони, просто… я имела глупость не рассчитать время, и сейчас страшно опаздываю по неотложным делам, - привычно подстраиваясь под собеседника, ответила я, все еще потирая лоб. – Благодарю за помощь, мне пора.

Я стала бочком, подобно морскому гаду, пробираться к лестнице, огибая волка по большой дуге и стараясь, чтобы с каждым шагом расстояние между нами увеличивалось.

- Мне пора, - повторила я.

Волк приоткрыл рот, даже приподнял правую руку, в попытке меня задержать, но потом передумал и одернул себя. А взгляд почти черных глаз стал каким-то обреченно-решительным. Я повернулась к нему спиной и быстро спустилась на две ступени.

Нет! Ноги сами остановились… А… в Бездну все!

Обернулась и, сама не веря в то, что говорю, озвучила вопрос:

- Вы что-то хотели от меня, лурон? – Дура, Боги, какая же я дура, куда лезу?! Но, всполохи нарастающего горя в его ауре…

- Лис, - машинально представился оборотень, - Лис Уэндлит.

Я кивнула.

- Приятно слышать ваше имя, лурон Уэндлит. Мое, как я полагаю, вам известно?

Волк вздрогнул, но кивнул.

- Вы имели ко мне вопросы, лурон? – напомнила я.

Лис открыл рот, потом, так же как и я, минуту назад, покосился себе за спину. Как я его понимаю, устраивать скандал на пороге дома Создателей – неприемлемо. Но, он так опасался, что я сбегу. Эта мысль читалась на его лице. В нем боролись двойственные эмоции, с одной стороны: он никак не желал меня отпускать, а с другой: явно решил, что больше пугать и нападать не станет. Я мысленно вздохнула. Милостивая Астарта, ну почему ты беспрестанно испытываешь меня?

Парню было так плохо. Я не могла понять, что с ним случилось, но бурю самых разных чувств в глазах рассмотрела хорошо. Ему было так… тяжко. Да, это самое подходящее определение. Тяжесть будто давила на этого юношу, что для буйных нравом молодых волков, по меньшей мере - странно.

Я чуть опустила веки и мысленно, на выдохе, позволила чуть проступить подлинной натуре, сквозь полог магии артефакта. Плечи распрямились, лицо приняло уверенно-расслабленное выражение, ощутила как из глаз исчез вечный затаенный испуг, а к щекам, бледным от того же внутреннего напряжения, вернулся легкий румянец спокойного и уверенного в себе разумного. Приятной внутренней истомой скрылся почти постоянный страх и ожидание самого плохого. У реальной девочки Ристит, как и у подобных, никогда не могло бы быть такого выражения на лице. Мысленно помянула недобрым словом Синего Дракона и его Пергамент Души.

В свое время, изучала многих из правящих домов разных рас. Видела на лицах тех, кто не был аристократом по праву крови, а был выбран и принят в род, именно такие затравленно-напряженные выражения, которое я вынуждена постоянно ощущать на собственном лице, с того момента, как перенеслась сюда. Чаще всего это были женщины, которые когда-то давно были никем: младшими дочерьми дальних ветвей родов, из обедневших или вовсе не аристократических семей. Их выбрали сильные, властные мужчины и привыкшие повелевать семьи. Таких женщин одевали в красивые наряды, учили подавать себя, их переделывали, жестко ломали, вытравливая ненужное и прививая необходимое, но все равно, даже спустя века жизни в аристократическом роду, такие женщины не приобретали подобного выражения спокойной, мирной уверенности. В глубине их глаз был страх, наигранное высокомерие или агрессия. Но, никогда не было спокойствия, который есть в душе и разуме разумного, если он с рождения знает о своем положении, обязанностях и ответственности. Если поставить рядом две иллюзии с портретами дам с разным происхождением, то эта разница становилась хорошо видна.