Надежда Мамаева - Академия темных властелинов

Я уже было хотела обтекаемо ответить на вопрос веснушки, но хлопнула дверь и в класс вошла наша куратор. Первая лекция по няньковедению была посвящена основам безопасности. Как ни странно, не безопасности дитячьей, а нашей, то бишь будущих нянь. Нам прочитали ликбез о щитах и их применении. Особенно упирала преподаватель на необходимость защитных заслонов при работе с отпрысками драконьих родов. Те, с ее слов, до трех лет могли, не меняя формы, в людском обличье плеваться огнем.

Я представила себе кроху, что пускает не обычные, а огненные слюни… Брр.

После того как мы записали теорию, пришло время практики. Нам предложили обратиться к собственному дару, почувствовать его и создать простейший щит. Надо ли говорить, что у меня ровным счетом ничего не получилось? В то время как моя соседка вполне сносно плела заклинания, мне приходилось лишь вхолостую щелкать пальцами. Наконец я разозлилась. В первую очередь на себя. Ведь дар-то у меня есть. Вон как вчера приложила Альта. Подстегиваемая недовольными взглядами куратора и ее едкими комментариями, я представила, как по моим венам течет сила, как она собирается на кончиках пальцев.

Не открывая глаз, я почувствовала, что начало колоть подушечки, а затем и фаланги, кисти. Из меня лилась сила, и я стала выводить затейливый узор, рисуя его сперва в воображении, а затем в воздухе.

Наверное, такое чувство испытывал Микеланджело, творя из мрамора Давида. Вот только по итогам моего маготворчества в воздухе зависло отнюдь не произведение искусства. Корявенький щит, дырявый, как решето. «Зато он хотя бы получился», — подбодрила я себя, глядя на зеленоватую кляксу.

Звук набата оповестил об окончании лекции. Отвлеклась, и мой щит лопнул мыльным пузырем. Благо не у меня одной он оказался таким хлипким, а если точнее, то почти у всех щиты напоминали кукурузу, которую засунули в горячую духовку.

Второй парой у нас в расписании стоял таинственный «уход». Куратор, пришедшая после перерыва, заявила, что сейчас мы отправляемся в город. Как чуть позже выяснилось — в приют, что находился недалеко от академии.

Богадельня располагалась в старом здании и могла похвастаться узкими, как лазейка в законе, коридорами. Ее стены оглашал смех вперемешку с плачем. Когда мы дошли до одной из дверей, рев заметно усилился. Куратор толкнула створки, впуская сбившихся в кучку курсисток. Нам предстала комната, в которой было не меньше двух дюжин люлек. И в каждой — младенец.

— Вот, — куратор широким жестом показала на колыбельки. — Сегодня вы выберете себе подопечного, о котором будете заботиться на протяжении всего обучения.

Курсистки сначала несмело, а потом уже деловито разбрелись между своими «учебными пособиями». Ну да, живой материал, как выразилась потом куратор, гораздо лучше любых фантомов. А то, что неопытная нянька могла и навредить по незнанию… так на то они и приютские.

Я же, бредя мимо колыбелей, вглядывалась в личики. У кого-то гноились глазки, кто-то разевал беззубый рот, ища пустышку или рожок, другие в протестующем жесте задирали ножки, норовя выбраться из пеленок.

Мое внимание привлек малыш, а вернее, малышка. Очаровательная, с пухлыми щечками, она отчаянно вертела головкой. «Бьянка», — прочла я на карточке, что была вложена в карман на ее люльке. А когда случайно встретилась с крохой взглядом, то поняла — никакую другую не возьму.

— Рейнара Эрлис, вы уже определились? — вернул меня к реальности голос куратора.

— Да, вот она. — Я указала на люльку.

— А вы уверены, что справитесь с вампиром?

Вопрос куратора меня отрезвил.

Я глянула на кроху. Она улыбалась мне, радостно пуская пузыри. Малышка была ничуть не похожа на ту трупную отмороженную селедку, с которой у меня ассоциировались вампиры. Нет, это розовощекое создание вызывало исключительно умильные и тискательные чувства.

Моя соседка, что качала соседнюю люльку, посмотрела на меня так, словно я глазами простыла и не вижу, что передо мной пробник монстра, а не дите.

— Да, справлюсь, — ответила, понимая, что хоть эти три с половиной килограмма счастья в люльке и с подвохом, но отказаться — выше моих сил.

Это Рей было восемнадцать, моему телу, а не душе, которая уже давно перешагнула отметку «хочу парня» и уверенно шагала по отрезку «надо бы замуж, как всем», подбираясь к порогу «фиг с ним, с замужем, но детей хочу». А эта хитрая кроха одним взглядом своих васильковых глаз разбередила во мне материнский инстинкт. Тот самый, который в наши дни старательно подменяется карьерным ростом и самореализацией.

— Ну что ж, вы сами того захотели. Тогда эта вампирочка будет и вашим выпускным проектом.

Мой диплом согласно заагукал, задрал ножки вверх, подтягивая их согнутыми к животику, и громко пукнул. А потом сосредоточился, словно писал диссертацию, и я поняла — процесс работы над «проектом» начнется прямо сейчас, с замены пеленок, которые только что обмарала Бьянка.

Так оно и вышло. Впрочем, не я одна приобщилась к «практической части» обучения. Кто-то кормил подопечных из рожка, кто-то промывал глазки, другие меняли пеленки, играли в «ку-ку». В общем, детки заскучать не дали никому, дабы ни одна из курсисток не чувствовала себя обделенной.

Я же, держа на руках полуторамесячную малышку, малость растерялась. Она напоминала мне вареный кисель или гусенка: длинная шейка, которая едва держала крупную головенку. Маленькие кукольные пальчики. Мне было страшно, что я, такая большая, могу по неосторожности и незнанию сделать ей больно. Зато мелкая не боялась. Цепко схватившись за мой мизинец, она потащила его в рот и начала муслякать, а потом… я почувствовала, как кожу кольнуло иглой. Постаралась аккуратно достать фалангу и увидела, что у моей крохи во рту имеются четыре едва заметных клыка. Совсем крошечных, но острых, как шило.

Когда начала пеленать, заметила на спине у Бьянки, под лопатками, два маленьких бугорка. Перепугалась. Но Энжи, которой так полюбилось сидеть мышью у меня на шее (сразу и не разглядишь за воротником), пропищала: «Все нормально. У взрослых вампиров на этом месте обычно жесткие кожистые крылья. Так что наверняка это они».

Практика по «ползунковому периоду», как значилось в расписании, закончилась далеко за полдень. После должен был быть часовой перерыв, а затем — еще две пары: «первый прикорм» — в корпусе целителей и «основы подвижных игр» — отчего-то на тренировочной арене боевого факультета.

Поэтому-то мы дружной щебечущей стайкой вернулись в академию, где отсидели весьма необычную лекцию. На оной нам объясняли, в каких пропорциях нужно разбавлять козье и коровье молоко для пеленочников и какой консистенции должно быть сырое полупережеванное мясо для детенышей гоблинов. А после мы направились на полигон боевиков. Именно там-то я нос к носу и столкнулась со своим муженьком.