Надежда Мамаева - Академия темных властелинов

Альт, весь взмыленный, в пене, как раз направлялся в мужские раздевалки. Разодранный рукав рубашки, фингал под глазом, макияж в лучших традициях хряка, свечкой нырнувшего в любимую лужу, — в общем, аристократус обыкновенный только что поднявшийся из канавы.

— Привет, — буркнул он, а потом то ли стало совестно оттого, как грубо прозвучало приветствие, то ли сказался условный рефлекс, именуемый в народе благородным воспитанием, но Альт добавил уже гораздо мягче: — А что ты здесь делаешь?

— Учусь… — А потом вспомнила остальные предметы, что стояли у меня в расписании на неделю, и добавила: — Хотя я могу и ошибаться.

— А-а-а… — протянул супружник и вздохнул, разводя руки в стороны: — А я тоже… вроде бы учусь. Хотя сегодняшнее занятие больше напоминало мытье полов. Притом что не было ни пола, ни тряпки. Зато в избытке оказалось поля и первокурсников. Вот нами-то магистр Дирк и решил протереть газон.

Я лишь улыбнулась на этот крик души. Похоже, чтобы сделать из адептов приличных боевых магов, с ними тут не церемонились. Словно в подтверждение моих мыслей Альт произнес:

— Представляешь, со мной в одной группе оказался сам сын крауфа Рохара, главы советника по внешней политике. Его зовут Уилл. У него первый уровень дара…

Я впечатлилась, но не сильно. Ну да, бывает. К слову, сегодня куратор, глядя на мой соплевидный щит, сказала, что у меня четвертый, но при должном старании я могу довести уровень до третьего.

— И это такая редкость? — удивилась я.

— Да как бы тебе сказать… в империи магов с таким уровнем — дюжины две, не больше. Им по плечу в одиночку легион нечисти остановить. Правда, когда сегодня сам Уилл заявил об этом магистру Дирку, тот лишь рявкнул, что ему по колено, что всяким сопливым первокурсникам по плечу.

На нас уже начали коситься: курсистки с интересом, боевики, идущие в раздевалку, — с понимающими ухмылками. Кто-то из мимо проходящих даже хмыкнул: де, первый день учебы, а адепт смазливую мордашку подцепить успел. С такой скоростью к вечеру он будет шуршать у милашки под юбкой. Второй глумливо вторил, что такая быстрота и понятна: многие эктры вышли из плебеев, и ничто плебейское им не чуждо, в том числе и скорость укладывания девиц на лопатки. Прямо как у кроликов.

У Альта от этой скабрезной шутки сжались кулаки, и он развернулся на голос с таким лицом, что сразу стало понятно: гранит лучше, но крошка дешевле. Впрочем, и деревянный крест для шутников тоже сойдет.

Да, непривычно было вчерашнему крауфу, отпрыску, чей род едва ли не древнее правящей династии, слышать о том, что он чуть ли не простолюдин. Но он сам согласился сменить вязь на запястье и сейчас пожинает плоды. Судя по виду, насмешники — детки нуворишей, что привыкли самоутверждаться за чужой счет.

На обеих ладонях Альта заплясали по пульсару.

— Ларин. Извинись. Сейчас же. Перед. Моей. Женой, — чеканя каждое слово, начал супружник.

— А то что? — задиристо усмехнулся адепт.

Двое парней, стоящих рядом с этим Ларином, загоготали так, словно услышали анекдот, а спустя мгновение тоже ощетинились заклинаниями.

Назревала драка — трое на одного. А шуточки про девицу — лишь повод. Глядя на трех здоровых, накачанных боевиков и на Альта, я понимала — будет не драка, будет избиение. Что до меня, я еще была не столь отчаянна, чтобы останавливать этих жеребцов. Но, как говорила моя бабушка Софа: «Одесская женщина, внучка, такой же ж урок преподаст: коня на скаку перекупит, горящую избу продаст», — подразумевая, что если нет силы, попытайся дать хук интеллектом.

Противники мерили друг друга взглядами, словно ждали отмашки, чтобы начать мордобой. И я решилась:

— Ларин, я, конечно, понимаю, что вы исключительный дурак, но я вас умоляю, не показывайте этого так явно, оставьте место для загадки… А вдруг нет?

От моего вступления опешили все.

— Ах ты, зараза! — начал провокатор, явно имея в виду оскорбление, а не совет не отсвечивать своим IQ. А потом, сплюнув на землю, процедил: — Да будь ты мужчиной, я бы тебе показал…

— А что, вы только мужчинам показываете? — Я усмехнулась, намекая на подтекст. — А друзья в курсе таких ваших увлечений?

У всех четверых все так же на ладонях плясали языки заклинаний, когда со стороны прозвучало:

— Альт, если используешь магию — мигом вылетишь из академии. — К нам подошел еще один первокурсник. Невысокий, с волосами оттенка горчицы и родинкой над губой, он ничем не отличался от сотен таких же адептов, если бы не эта природная мушка на лице. А еще — уверенность, сквозившая в каждом жесте, звучавшая в каждом звуке его голоса. Одним словом — порода. — Зато вдарить кулаком по челюсти уставом не запрещено, — закончил он свою приветственную речь.

Задиры стушевались, словно щуплый парень был титулованным кикбоксером, решившим поучаствовать в уличной драке. У провокаторов мигом исчезли атакующие плетения, и прозвучало:

— Крауф Рохар, вам не стоит вмешиваться…

— Это — магистерия. Здесь нет сословий, все адепты равны. Или устав академии для вас пустой звук?

Прозвучавшие слова многое объяснили. И разительное отличие в поведении первокурсников по сравнению с выпускниками, и то, почему Альта задирали. Если на одну скамью усядутся простолюдин и герцог, то во всей красе может проявиться ее величество Спесь.

На лице Ларина заходили желваки, но плевок от крауфа он все же проглотил и, презрительно глядя на Альта, обронил:

— Это не последний наш разговор, эктр.

Когда троица удалилась, меченый родинкой спросил:

— Нарывались?

— Я бы разобрался, — скупо обронил Альт, который на своей шкуре прочувствовал, что значит оказаться в сословном низу, а потом спохватился: — Рей, позволь тебе представить того самого Уилла, о котором я тебе говорил.

— Того самого, у которого первый уровень? — Я хитро прищурилась.

Да, я помнила, как мне его отрекомендовал Альт, помимо прочего упомянув, что этот парень с волосами цвета горчицы весьма приближен к императорскому трону. Но я специально опустила титулы этого Уилла. Он это понял и улыбнулся.

Прозвучавший набат оповестил о начале новой пары, на которую я безбожно опаздывала. Знала бы я, какие мытарства подготовил для курсисток магистр Дирк, тот самый, что выжал до этого боевиков досуха, и вовсе бы не пошла.

Но пока я оставалась в блаженном неведении, а наш преподаватель — накачанный лысый здоровяк с лицом, на котором вволю потанцевала в свое время сталь клинков, — приветствовал скромных курсисток на полигоне.

Что примечательно, в расписании была указана форма одежды — платье. Помнится, когда впервые прочла, меня это удивило, но задать возникший в голове вопрос: «Какого?..» — было некому. Крысявка и та недоуменно пожимала лапами и топорщила усы.