Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 1

Какое-то время де Жерон смотрел на меня не понимающими глазами, а затем густо покраснел, до самых кончиков волос.

– Вивьен, – пробормотал он, глядя с недоумением. – Я не чувствую ее на корабле.

Сдерживаясь изо всех сил, чтобы не закатить ему третью пощечину, я вытерла губы и проговорила натянуто:

– Рада, что смогла оказаться вам полезной, виконт де Жерон.

Оттолкнувшись от груди виконта, я щелкнула пальцами, и над головой запорхал магический мотылек, осветив лицо де Жерона: потемневшие глаза со странным выражением, опухшие губы…

Осознав, что мои губы должны выглядеть не лучше, судя по жжению и чувству распирания изнутри, я отогнала мотылька подальше и, дернув подбородком, сказала с нажимом:

– Я, господин виконт де Жерон, иду в каюту, которая, наконец, принадлежит мне единолично. И вы, господин виконт де Жерон, попробуйте хоть что-нибудь сказать!

Гордо вскинув подбородок, я окинула держащегося за щеку виконта сердитым взглядом и удалилась в компании магического мотылька.

Казалось, я вечность мерила шагами каюту, мечась по ней, как зверь в клетке, а когда присела на край кровати, чтобы перевести дыхание и вытереть очередную порцию слез, за окном забрезжил рассвет.

Я повозила промокшей салфеткой по лицу, ощущая, как веки наливаются тяжестью и зевнула.

– Будь что будет, – сказала я спящему Дилариону, который вздрогнул от звука моего голоса. – Пусть будит меня, как хочет. А не разбудит, пусть прямо в этой кровати везет в черный замок. Плевать. Ведь замок у Черного принца, наверняка, черный?

Дракончик сонно прищурился, встал, пошатываясь, потоптался и лег на другой бок. Если бы Бенара узнала, что произошло со мной за время плавания, я бы получила серьезную взбучку. Но вспомнив, что случилось на корме, ночью, решила, что на такое даже Бенара не нашлась бы, что сказать.

Избавившись от обуви, я прямо в платье скользнула под одеяло и, обняв подушку, закрыла глаза.

Сон, который, казалось только и ждал удобного момента и грозился захватить в плен при первой возможности, позорно сбежал. Какое-то время я лежала с закрытыми глазами, ворочаясь с боку на бок, но сон не шел. Не помогли ни запахнутые ставни, ни идея посчитать про себя дракончиков, ни даже заклинание на крепкий сон. В том, что не сработало заклинание, надо винить истощенный леди Ру запас магии, а значит, и господина виконта.

Воспоминания о том, что произошло на корме сменялись воспоминаниями произошедшего в каюте виконта, и в этой каюте, и на палубе, и даже за бортом…

Наконец, я рывком села на постели, понимая, что, пытаясь избавиться от мыслей о де Жероне, делаю только хуже. А еще стало понятно, сна мне сегодня не видать. Несмотря на усталость и желание забыться, тело оставалось натянутым, как струна, руки нервно подрагивают и периодически дергается глаз.

– Хороша же я предстану перед… Черным принцем, – пожаловалась я Дилариону, решительно отказываясь называть правителя Черной Пустоши своим будущим мужем. – Глаза красные, нос опухший, бледная, как смерть. Краше в гроб кладут…

Дракончик сонно заморгал, и, видимо, поняв, что не отстану, выпустил облачко черного дыма. Вид при этом у Дилариона был немного презрительный.

– А может, ты и прав, – задумчиво сказала я дракончику и, щелкнув пальцами, распахнула ставни. – Может, я не понравлюсь Черному принцу, и он отправит меня домой, в Аварон? К дяде, к Нинель и даже к Бенаре? И все будет, как раньше, и даже лучше! Потому что раньше я не знала, как была счастлива, просто до невозможности, до умопомрачения счастлива!

Я упала на кровать навзничь и продолжила рассуждать:

– А может, это и вовсе страшный сон, сейчас я открою глаза и это исчезнет!

С силой зажмурившись, помотала головой, но, когда открыла глаза, все еще оставалась в каюте. Поднос с остатками ужина стоит на том же месте, трюмо с зеркалом в тяжелой кованой раме, походные сундуки у стены, купальня, где плескался призрак несчастной леди Вивьен… Только рассвет за окном из нежно-малинового стал голубым.

Я поднялась с кровати и подошла к окну. В лицо ударил свежий утренний ветер, и я покрылась мурашками.

– Сегодня, – проговорила я. – Это случится сегодня.

Взгляд упал на сундук, в котором везу подвенечный наряд: платье, туфли, драгоценности. Бенара объяснила, поскольку собственное платье сшить мне не успели, она уложила мамино и драгоценности, которые были на ней, когда сочеталась браком с отцом… Королем Изумрудного Нагорья. Говоря это, Бенара кривила губы и отводила взгляд, как всегда, когда говорила о маме.

Я растерянно обернулась ко вновь уснувшему дракончику и растерянно произнесла:

– Я не хочу.

Рыдания вновь сдавили горло, и я быстро прошла в омывальную. Открыв кран на полный напор, склонилась над мраморной чашей и долго плескала воду в лицо. А затем принялась набирать ванну.

Диларион, услышав, что тут собираются плескаться без него, обиженно завопил и влетел в проем купальни, чудом не врезавшись спросонья в стену.

– Надо бы попросить у кока крови, – пробормотала я. – Иначе не представляю, как удержать тебя в шляпной коробке, пока не прибудем в мои покои во дворце… Конечно, столько свежей крови тебе рановато, но лучше перестраховаться, чем допустить, что о тебе узнают…

Я перевела взгляд на свои кисти, которые могут отрубить за применение магии, и содрогнулась. Диларион хрюкнул, поскользнулся на бортике купальни и с размаху обрушился в розовую пену.

– Да, лучше попросить крови побольше, – снова пробормотала я, и, попробовав пальцем температуру воды, быстро разделась и последовала примеру питомца.

Теплая вода сняла озноб и принесла расслабление. Я принялась отвинчивать крышки разноцветных пузырьков, что стоят в ряд в узком длинном проеме прямо в стене, и, остановившись на аромате сирени, вылила масло в воду. Купальня тут же заблагоухала, а я откинулась назад и, смежив веки, перенеслась на месяц назад, когда мы с Нинель приняли участие в запрещенном развлечении магов-студентов: гонках на магических ковриках.

Было небо, ветер, заливистый смех Нинель, мой позорный визг и запах сирени. Он пронизывал не только легкие, но и мысли, чувства, эмоции. Сладкий, немного пряный аромат красил мое будущее радужными цветами, и там не было места для Черной Пустоши и ее властелина… Для принца Карла Сварта, Черного принца, принца из Черного дома…

Внезапный писк Дилариона заставил очнуться, и по остывшей воде поняла, что заснула.

Наскоро вытершись, я подсушила волосы полотенцем и, набросив халат, вернулась в каюту.

Из дорожных платьев остановила выбор на темно-зеленом, бархатном, со вставками из изумрудов и раухтопазов. В таком шикарном платье не стыдно было бы предстать и перед правителем, пресветлым Радилитом, хотя, будь моя воля, остановилась бы на наименее приметном. Но Бенара, наставляя меня, была непреклонна.