Джейд Дэвлин - Императорский воспитанник

- Да-ан, подожди! - его нагонял Герхард, самый развязный и наглый из юнцов.

- Ты так и не сказал нам, что намерен сделать с этим нахалом, Дан? Мы все в нетерпении.

- Может, заставим его плясать для нас?

- Или погоняем его вместо оленя? - загоготал подъехавший Кристиан, большой охотник до подобных развлечений. - Бьюсь об заклад, я отстрелю ему пряжки на башмаках и все пуговицы на его рванине!

- Думаю, мы сделаем иначе… - загадочно произнес молодой герцог. Быстрая скачка немного охладила его и вернула его мысли к более насущной проблеме. А Лан никуда не денется. Рано или поздно он выдохнется и сдаст свои позиции.

Размышления герцога прервал вопль стоящего чуть в стороне от всех Руана:

- Вот он!

Заинтересованные взгляды устремились вслед за его вытянутой рукой - в сторону леса.

- На ловца и зверь бежит, - довольно ухмыльнулся Даниэль. - Взять!

И «охотники» с улюлюканьем кинулись в погоню за «добычей», ломая изгороди и безжалостно топча соседские посевы.

Домой возвращались довольные. Этот егерь так забавно бледнел и верещал от ужаса.

- Так с ними и нужно, - убежденно сказал Даниэль, - вот увидите, теперь эти трусливые псы совсем присмиреют! - все согласно закивали:

- Ни одна шавка не смеет тявкать на великого герцога Рогнарского.

По возвращению в замок «великого герцога Рогнарского» ждало весьма неприятное известие. Королевское посольство, ожидаемое в Рогнаре не раньше следующего месяца, прибывает со дня на день. Его Светлость пришел в бешенство. Какого черта трижды проклятое посольство так спешит! И почему эти безмозглые скоты не известили его раньше?! Как обычно, в таких случаях, виноватыми во всем оказались слуги - те, кто был поблизости. Даниэль рявкнул на помощника конюха, что брал поводья его лошади:

- Где Гавриил?!- и не дождавшись ответа перепуганного на смерть мальчонки, вытянул из-за пояса хлыст.

Гавриил прихрамывая спешил к приехавшим. В обязанности пожилого конюха было лично принимать и подавать хозяйского коня. Но сегодня он, на свою беду, замешкался и не успел к прибытию хозяина.

- Ты заставил меня ждать…- зловеще произнес герцог, разматывая хлыст.

Гавриил молча с ужасом следил за его движениями.

- Ты за это ответишь! - Кнут взвился в воздух… да там и замер, перехваченный чьей-то сильной рукой.

Гавриил продолжал стоять, втянув голову в плечи и закрыв ее руками.

- КТО ПОСМЕЛ?!!!

- Разве вы не види…, - начал Энтин, но замолчал на полуслове от тычка. Герхард, прервавший его, подмигнул: дурак, зачем говорить вслух то, что всем и так видно. Включая герцога. Просто его сиятельство, кай Даниэль, решили позабавиться и наконец-то поставить на место забытого фаворита. И пусть позабавятся. А мы поможем, когда прикажут.

- Да как ты посмел? - уже тише, едва ли не с шипением повторил Дан. - Ты! Ты всего лишь помощник конюха! Гавриил!

Гавриил, замерший, как степной грызун у норы, поднял взгляд на господина.

- Гавриил, - укоризненно произнес Дан, удачно имитируя огорчение и обиду. - Как ты мог так распустить младшую прислугу! Ну!

- Он новенький, - пролепетал Гавриил, заметьте, ни капельки не соврав. Лан действительно лишь второй день считался помощником конюха.

Все зашумели, разделяя возмущение кая герцога. Только Лан, только что защитивший слугу от расправы, спокойно, даже слишком спокойно стоял у коновязи. Будто вся эта история к нему отношения не имела.

Даниэль повернулся к младшему конюху. Он надулся, расправил плечи, чуть вытянулся ввысь. Его Сиятельство всеми силами старался походить на умудренного и справедливого владыку, а не на мстительного мальчишку. Не замечая, что старается зря, умудренного владыки не получилось.

- Таааак, - тихо и многозначительно сказал он, - самому крепкому терпению бывает конец. Лень, злословие за моей спиной. Нежелание исполнять указания господина. Наглые взгляды и мелкие интриги.

Даниэль перечислял медленно. Как будто ждал, когда Лан возмутится, воскликнет: «неправда!» Но младший конюх смотрел на стены, на утоптанную землю, на синее весеннее небо, только не на герцога. Надо было уж очень внимательно приглядеться к нему, чтобы увидеть, как подрагивают сжатые в кулаки руки.

Даниэль увидел. И он был рад такому повороту. Лан сам себя загнал в угол своей упертостью. Что ж…может, хоть теперь у него хватит ума покаяться? И тогда можно будет вспомнить про то, что Даниэль не считает их дружбу бесповоротно умершей. И даже готов простить прежнего друга… Ну?

Даниэль напряженно всматривался в лицо Лана, пытаясь уловить в нем признаки раскаяния. Нет? Ну что же...

- Ты поднял руку на герцога… - протянул Даниэль разочарованно. - Тебе лучше меня должны быть известны из летописей имена тех, кто лишился за это руки!

Во взгляде Лана мелькнул мгновенный зайчик улыбки, быстрый и грустный. Тот, кто знал обоих мальчишек, понял бы ее правильно: «Да, действительно, я знаю летописи нашего княжества лучше, чем ты, уж тут с тобой спорить не буду».

- И что ты мне скажешь? - произнес Дан. - Ну!

- Я уже однажды тебе все сказал, - наконец пожал плечами Лан. И опять уставился в небо.

Кай герцог чуть не поперхнулся злобой. Есть вещи, которые не забываются. Тот стародавний разговор, к примеру.

Окружение толпилось рядом, пока не зная, чем завершится разговор и потому не вмешиваясь. Но чувствовалось: сегодня два бывших друга просто так не разойдутся.

- Очень, очень грустно, - покачал головой юный герцог. Он стоял перед Ланом, сложив руки на груди. - Тогда ты получишь то, что заслуживаешь. Давно заслуживаешь. Я слишком многое прощал тебе, Лан. Я справедлив, и даже сейчас ты мог бы рассчитывать на мое снисхождение в память о нашей былой дружбе, но… я герцог, и никто, - голос Дана повысился, - НИКТО не смеет покушаться на мою волю. “Тем более на глазах у всех” - Закончил он уже мысленно.

- Ты же поступил, как мальчишка, забывший, кто пред ним. И наказан ты будешь, как мальчишка. Сейчас же! Немедленно!

Кай герцог все повышал голос и под конец орал, и едва ли не брызгал слюной. Казалось, он хотел заглушить в себе что-то, как боевые трубачи и барабанщики заглушают страх воинов, идущих в атаку.

- Взять его! Несите лавку!

Лан резко вскинулся и посмотрел бывшему другу прямо в лицо. Безжалостные синие глаза горели злобой и решимостью сломать. И он тут же отвернулся - как руку от горячего отдернул и упрямо закусил губу. Неужели это с ним?! Нет, не может быть, что бы вот так… подло… грязно… “лучше бы он меня застрелил!”

И тут же другая мысль вдогонку: Кетти! Она останется одна… о ней некому будет позаботиться! Значит, нельзя… и сопротивляться нельзя. Надо… надо вытерпеть. Вынести. Надо быть сильным! А честь… ее не сломать этим лизоблюдам, и плевать, что они увидят или подумают!