Джейд Дэвлин - Императорский воспитанник

Никто, конечно, не виноват. Только разве ж от этого легче? Три поникшие фигуры в который раз душераздирающе вздохнули и поплелись в такое нелюбимое для себя место – кабинет принцессы. Дверь была не заперта, и мальчишки тихо, словно тени, проскользнули внутрь. И остались стоять недалеко от входа. Говорить никому не хотелось. В правом углу кабинета постоянно находилось то, на что мальчишки бросали теперь тоскливые взгляды – лавка и ведерко с розгами. Поначалу Каролина каждый раз распоряжалась все это хозяйство принести-вынести, а потом махнула рукой и оставила все стоять в кабинете.

Каро предусмотрительно заперла двери, ведущие в общие коридоры замка. Конечно, уже давно не для того, чтобы мелочь не убежала. Наоборот – чтобы никто не прибежал. Особенно с гневными воплями, претензиями и жалобами. И не помешал. Потому как с некоторых пор Каро буквально мозги наизнанку выворачивать приходилось, чтобы успевать к «месту происшествия» первой, и либо спешно ликвидировать последствия, либо, если уж скрыть каверзу не получалось, вытаскивать поросят и первой «принимать меры». А то некоторые особо сообразительные, а главное, сердитые пострадавшие уловили момент и каждый раз пытались отловить пакостную троицу раньше принцессиных разборок, с целью наябедничать в высшие инстанции…

Убедившись, что в ближайшее время недругам в покои не проникнуть, Каро отправилась в кабинет.

Все, что затем произошло, далось не просто им четверым. А потом мальчишки выскочили за дверь, потирая пострадавшие места, и обиженно сопя.

Долой из этого противного кабинета! Пусть Каро сама тут сидит!

Но ей посидеть сегодня тоже было не суждено. Едва она собралась отпустить мальчишек, как раздался громкий стук в двери. Пришел личный посыльный императрицы. Та вызывала дочь к себе.

Мальчишки на кушетке обменялись многозначительными взглядами. Ясное дело, не похвалы получать вызывают… А Ким в открытую вопросительно-тревожно уставился на принцессу.

Каро как ни в чем не бывало улыбнулась Кими, а потом и остальным двоим.

- Ну вот, как раз премию и обсудим, — сказала она. — А вы брысь к себе и сидите тихонько до вечера, а то, не дай бог, кай Дарно (смотритель северной башни) вас поймает, уши надерет не разбираясь, получили вы уже свое, или нет. Вечером… — Каро запнулась, о чем-то задумавшись…- Вечером или я зайду, или, если буду сильно занята, — Магдалену попрошу.

Прихожая императрицы была пуста, как и полагалось при таких приглашениях. Каро этому даже не удивилась. Конечно, создать «бесшумный полог» императрице было несложно. Но магии, чтобы сделать лицо дочери на выходе таким же счастливым, будто они обсуждали наряды Весеннего бала, не существует. «Мама всегда предусмотрительна», — вздохнула Каро, входя в кабинет.

- Добрый вечер, дочка, — сказала Императрица. Тон был не просто холодный – обжигающе-ледяной.

- Добрый вечер мама. — Каро невольно выпрямилась и расправила плечи. Ее учили не склонять голову ни в каких ситуациях, и теперь это получалось уже на уровне инстинктов.

- Ты знаешь, что сегодня произошло в северной башне? — Тон императрицы стал почти безразличным. Пугающе безразличным.

- Неудачный эксперимент, — словно делая доклад, отрапортовала Каро. — Небольшая ошибка в расчетах.

- Кто рассчитывал и кто ошибся? – еще равнодушней, но быстро спросила мама.

- Рассчитывал Питер, — так же быстро и коротко ответила Каро.

Мама кивнула:

— Дальше.

- Они попытались без помощи магии, используя только алхимию, активировать порошок левитации. Реакция пошла непредсказуемо, в результате пострадали межэтажные перекрытия. Дети не пострадали.

- Это хорошо, что дети, и не только дети, не пострадали, — совсем уж спокойно сказала мать.

- Я сразу вызвала медиков из академии, они определили, что завтра утром все спокойно проснутся.

Мать выжидающе молчала: что скажешь еще?

Каро перевела дыхание, надеясь, что ее волнение не слишком заметно, и продолжила:

- Так же я попросила кая Гредо составить примерную смету ремонта. Точные цифры будут завтра, и ущерб будет возмещен.

Мама, казалось, не услышала последние слова. Она сказала внезапно и резко:

- Все можно назвать по-разному. Можно сказать: «неудачный эксперимент». А можно сказать: « Применение боевого химического состава, разрушительного и усыпляющего свойства. Произошло нападение на гарнизон и строения замка. Не важно, изнутри или снаружи. Это нападение, к счастью, обошлось без последующих похорон».

Каро слегка побледнела, но тут же упрямо сжала губы. — Силами трех мальчишек десятилетнего возраста? Нападение? — переспросила она, внутренне готовясь защищать паршивцев до последнего.

- Сил для пробитых перекрытий и уснувшего отряда оказалось достаточно, — сказала императрица, с еле заметной улыбкой. И продолжила, так же холодно и резко, как прежде: — Что ты сделала для того, чтобы такой «эксперимент» или такое нападение не повторились?

- Провела разъяснительную беседу с виновными, и УЖЕ наказала их, — четко ответила Каро.

- Как?

- Как обычно, — Каро пожала плечами, изо всех сил делая вид, что этот вопрос ее не слишком волнует. — Высекла всех троих.

- …И освободила их на три дня от занятий? — вопросительно закончила мама

- А… — Каро растерялась. — Нет, зачем же? Будут учиться, как обычно.

- Мне в их годы за такую проделку было бы не усидеть и на подушке, — заметила мама.

- Усидят. — Каро нарочно говорила коротко, избегая подробностей.

- И сколько они получили?

Каро тяжело вздохнула. Ну, собственно она и не рассчитывала, что все будет легко, но надеяться никто не запретит.

— Получили по максимуму для них, — сказала она. — По двадцать пять розог каждый.

- Воспитывать можно и строгостью, и любовью, — сказала мама после короткой паузы. – Ты могла бы добиваться нужного результата уговорами. Или строгостью. Главное, перекрытия в замке оставались бы целыми. Ты добра и ленива – ты не смогла удержать их от такой шалости и не смогла наказать так, как за это полагается. С твоей добротой я бороться не собираюсь. Но лень и глупость – другое дело.

Распахнула занавеску, за которой стояла привычная скамейка, и демонстративно отвернулась.

Она ушла от матери твердым шагом. Остановиться и сморщиться от боли она позволила себе только в прихожей — благо, там никого не было. Каро прислонилась плечами и затылком к стене и тихонько скульнула сквозь зубы. Ходить, стоять и даже просто думать было больно… Однако пришлось делать и то, и другое, и третье. А еще пришлось на повышенных тонах скандалить с секретарем казначейства, выбивая из старого крючкотвора премию для мальчишек. Тот уперся и с усердием фокстерьера перекапывал статьи закона, пытаясь найти повод зажать кругленькую сумму. Но Каро мертвой хваткой впилась в нужный параграф, и переупрямить ее у вредного деда не получилось. В отместку разобиженный до глубины души сморчок попытался выставить такой счет за ремонт перекрытий, что трех премий было бы мало. Но тут у Каро был козырь в рукаве – смета ремонта, составленная смотрителем пострадавшей башни. Так что победа была за ней, хотя радоваться ей не особенно получилось: надувшийся, как мышь на крупу, секретарь отсчитал положенные монеты и демонстративно отвернулся, а вымотанная до предела девушка еле выползла из канцелярии в приемную.