Джейд Дэвлин - Императорский воспитанник

Лан с сомнением взглянул на нее. Но правота в ее словах была очевидной и он обернулся к оглушенному Трюфо. Перевернул мордой на траву, снял с себя пояс, начал связывать руки, не особенно прислушиваясь к стонам бывшего управляющего. Каро жива, Даниэль тоже. Остальное неважно. Теперь не упустить эту тварь.

Тут из-за скалы послышался шум и топот копыт – оглушенный бандит видимо пришел в себя и воспользовался моментом, пока все заняты.

- Лан!

Лан, уже закончив работу, все понял. Мигом оказался в седле и рванулся следом.

А Каро, ногой отпихнув подальше стонущего и ругающегося управляющего, (еще и добавила ему пару раз по болевым и парализующим точкам) очень осторожно стала поднимать с земли Даниэля. Стоя рядом с ним на коленях, она стала дергать узлы веревки, державшей кляп, но ее затянули на совесть. В конце концов Каро просто разрезала и ее, и веревку, стягивающую мальчишке запястья. Благо нож у пояса был всегда. Каро не произнесла ни слова. Дан вытолкнул ненавистный кляп изо рта. Облизнул губы. Он все еще не пришел в себя от пережитого ужаса. И ни на минуту не отводил от Каро глаз, словно пытался убедиться, действительно ли она жива.

- У него есть сообщники! Кому-то нужно было, чтобы он тебя убил! – почти закричал он, как будто от произнесения этих слов зависела жизнь принцессы. Едва освободившись, рука Даниэля дернулась – казалось, хотела дотронуться до Каро, но не посмела.

Потом он резко замолчал, вздохнул и опустил голову.

Все так же молча, внешне даже спокойно – только сильно дрожащие руки выдавали, Каро прислонила Дана к каменной стене и на секунду оставила. Оказалось – чтобы принести его одежду. Правда, лохмотья рубашки она даже подбирать не стала, а вот штаны нашла быстро.

- Одевайся. Никто меня не убил. И не убьет, успокойся,– тихо сказала она, помогая ему подняться окончательно, и придерживая за плечи. – Руки коротки.

Даниэль снова посмотрел ей в лицо. Оно казалось сейчас очень спокойным, только глаза слегка потемнели. Даниэль отметил, как заострились ее красиво очерченные скулы, как запали глаза, словно она очень долго обходилась без сна, какой бледной и измученной она выглядит. Измученной и все равно очень красивой. Неужели… из-за меня…- подумал Дан со странной смесью вины и радости. Потом, очнувшись, стал торопливо одеваться. Несмотря на то, что Каро уже видела его раздетым, он ощущал себя очень неловко. Когда штаны прикрыли то, что должно, Дан, стараясь не застонать, поднял и натянул порванную рубашку. Он не хотел, чтобы она видела следы.

Потом Каро помогла ему отойти от порога пещеры на более удобное место – ровную небольшую площадку, заросшую густой травой, и практически заставила сесть – правда в его случае получилось лишь опуститься на колени. Теперь она, все еще держа его за плечи, пристально вгляделась Дану в лицо: внимательно, испытывающее, как-то даже жадно.

- С тобой все в порядке? – спросила она требовательно. – Что эта мразь хотела? Подписать что-то?

- Он сказал...что ты празднуешь...никто искать не будет...- пробормотал вместо ответа Даниэль и ему немедленно стало стыдно от того, как жалобно и по-детски обиженно это прозвучало.

Никто не сможет объяснить, почему женщины думают иначе, чем мужчины. И что они вообще думают. Во всяком случае, Каро сама объяснить не могла, что именно в словах Дана, или может не в словах, в лице или интонации, оказалось «последней каплей». Натянутая до предела струна самоконтроля лопнула со звонким хлопком пощечины. Несильной, но резкой. А потом еще одной, с правой – гораздо слабее – почему-то было не замахнуться.

- Дурак! Дебил!

Даниэль совершенно опешил от такого напора. А Каро побелела еще сильнее, зажмурилась и из под плотно сжатых ресниц хлынули слезы.

- Как ты мог! Не смей никогда, слышишь! Не смей меня так пугать! - она уже не контролировала себя совершенно, занесенная для очередной пощечины рука бессильно опустилась, и сама Каро тоже буквально упала на Даниэля, вцепившись в него обеими руками, содрогаясь от рыданий.

Каким-то непостижимым чувством, жившим в такой глубине, о которой Даниэль и не подозревал, он понял, что это все ПРАВДА - она испугалась за него! И тогда Дан, подавшись порыву, сделал то, что никогда бы не посмел бы сделать при иных обстоятельствах. Он обнял Каро обеими руками и крепко прижал ее к себе. «Какая она хрупкая!» - мимолетно подумал он, чувствуя насколько дорога, бесконечно дорога ему эта девушка.

Каро продолжала рыдать и прижиматься, хотя ее сжатые кулачки и пытались ударить мальчишку в грудь и по плечам – но это так…Сквозь слезы еще удавалось расслышать отрывистые фразы:

- Идиот! Я тебя сама…убью! Шкуру спущу, негодный мальчишка! Если еще раз! Всю жизнь будешь на животе спать, слышишь?! Ты МОЙ! Понял? Мой и все… - Каро и сама не слишком понимала, что вырывается у нее вперемешку со слезами. Но в какой-то момент она вывернулась в объятьях Дана и обхватила его лицо холодными ладонями, прижалась щекой к его щеке, потом отрывисто поцеловала несколько раз, не разбирая куда, погладила по всклокоченным волосам, пропуская пряди сквозь пальцы – и тут же дернула за них, вполне ощутимо, опять заливаясь слезами. Она даже не чувствовала, как постепенно намокает кровью рубашка, не ощущала боли в плече.

Даниэль замер, боясь дышать. В глазах у него было темно. Никогда в жизни ещё сердце так не стучало в его груди, никогда не было так стыдно... и никогда он не испытывал такого восторга, как сейчас, слушая угрозы в свой адрес, чувствуя на себе ее руки и губы, и ощущая биение ее сердца, лучше собственного. Он гладил Каро по волосам и бормотал какие-то успокаивающие глупости, потом перехватил ее руку и сам прижал к губам, щеке, опять к губам. Отчего-то щипало глаза, и он никак не мог понять, отчего - ветер был не так уж силён.

Постепенно поток слез пошел на убыль. Каро притихла в кольце мальчишеских рук, уткнувшись лицом Дану куда-то в шею. И молчала. Господи, как же хорошо было Даниэлю молчать вот так вместе с ней! И это чувство… уже не в первый раз… даже когда она просто была рядом, даже когда он лишь смотрел на нее, оно каждый раз бросало парня в жар, а теперь… Дан не был настолько уж дураком, чтобы не понимать, что он чувствует, и почему-то раньше мучительно стыдился этих смутных желаний, но не сейчас. Вот тут, на этой трижды… благословенной поляне это было… восхитительно и совсем не стыдно, а… правильно!

Прошло еще несколько минут, пока…

- Каро, - еще издали крикнул Лан, - у тебя веревки не осталось? - как человек разумный, в погоню, он пустился верхом и сейчас возвращался, удерживая пленника за волосы. Сопротивляться бродяга, верно, еще не забывший удар, не решался.

Каро все еще не могла выпустить Даниэля из рук, по прежнему не обращая внимания на залитую кровью рубашку и все разрастающееся жжение в правом плече. Она и Лана почти не услышала.