Кристина Амарант - Ты мои крылья [СИ]

И демоница снова и снова выпускала колючки, дерзила и бросала полковнику в лицо резкие слова, в надежде, что он потеряет терпение и сделает что-то болезненное и жестокое. Что-то, что поможет воспылать ей настоящей ненавистью, поставит точку в неуместном и постыдном влечении.

Бесполезно. Равендорф всегда был сдержан, вежлив и ироничен. Порой в его вежливости сквозила откровенная издевка, порой он просто потешался над ее вспышками, чем приводил демоницу в настоящую ярость.

Первые дни она не покидала мансарды, забившись в нее, как раненый зверь в нору. Лишь когда Равендорф уезжал по делам, она осторожно прокрадывалась вниз, словно лазутчик на территорию врага. Изучала комнату за комнатой и пугливой белкой взбиралась вверх по винтовой лестнице, заслышав бархатное урчание движителя у ворот внизу.

Хозяин дома возвращался после полудня, а иногда и поздно вечером. Неизменно привозил с собой судки с едой. Судя по логотипу на крышке, он покупал блюда на вынос в известной сети ресторанов.

— Почему вы не наймете кухарку? — спросила Наама на третий день, наблюдая, как он выгружает покупки из пакета.

— Моя кухарка в отпуске на неопределенный срок. Как и экономка.

— Почему?

Мужчина выразительно покосился на нее.

— Потому что я не уверен в их способности держать язык за зубами.

Наама отвела взгляд, чувствуя, как начинают гореть уши. Равендорф ни слова не сказал о ее поведении, но она все равно ощутила себя избалованной и неблагодарной малолеткой.

— Это было необязательно…

— Обязательно, — отрезал он. — Не учите меня моей работе.

— Я верну вам потраченные средства, — пообещала Наама, мысленно пытаясь понять, где возьмет деньги. Наверное, придется пойти работать…

Он поморщился.

— Прекратите. Вы мне ничего не должны.

— Должна! — резко возразила демоница. — Я настаиваю на компенсации!

— Ну раз настаиваете… — в его глазах заплясали насмешливые искры. — Тогда откажитесь от мысли убить меня, что бы отомстить за Увалла. Вы этим меня чрезвычайно обяжете.

Слежку Наама заметила на восьмой день.

Поначалу отирающийся у ворот зевака показался ей случайным прохожим, который никак не может найти нужный дом. Но спустя несколько часов, она опять обратила внимание на человека в неприметном сером плаще, которого уже видела парой часов ранее. Тот снова прошелся мимо дома Равендорфа, засунув руки в карманы. И снова слишком уж тщательно пялился на живую изгородь, окружавшую коттедж. Так, словно пытался разглядеть что-то важное сквозь сплетенные ветви.

Что-то или кого-то?

Сердце замерло, в животе заледенело от страха. Наама резко отпрянула и задернула штору с такой силой, что чуть было не сорвала ее с карниза. Стук крови отдавался в ушах, а побелевшие пальцы никак не хотели отпускать плотную ткань.

Она провела у окна несколько часов, забыв о еде и питье. Видела, кақ незнакомец в сером плаще уходит и снова возвращается. Как заглядывает в соседние дома, рассматривает соседей, заводит с ними вроде бы случайную беседу…

Хотелось выть от тоски и боли. Все предосторожности оказались напрасны, Андросу потребовалось всего восемь дней, чтобы ее найти. Страх медленно переростал в панику, стремление бежать.

Но бежать было некуда. Этот, в сером плаще, ждал снаружи.

Наама отошла от окна. Спустилась в кухню — зачем-то ступая на цыпочках — выбрала самый большой и острый нож и все так же крадучись, словно вор, вернулась к своему наблюдательному пункту. Человек в сером плаще еще несколько раз мелькнул и изчез. Мимо шли люди, проезжали машины. На район медленно опускались сумерки, ощущение неуюта и притаившейся за окном опасности усилилось. Цепочка уходящих вдаль фонарей освещала лишь шоссе, остальное тонуло во мраке. И без того измученные нервы натянулись до предела.

Чтобы не выдать своего присутствия, Наама не стала зажигать свет. Так и стояла за шторой, вглядываясь в темноту, сжимая в побелевших пальцах нож, и вздрагивала от каждого шороха.

Там ее и нашел Равендорф, когда вернулся вечером.

Вспыхнул шар под потолком, заливая пространство комнаты магическим светом. Наама вскрикнула и шарахнулась в сторону.

— Χммм, — задумчиво протянул безопасник, разглядывая распластавшуюся по стене демоницу с ножом в руках. — Я тоже рад вас видеть, ди Вине.

Ее передернуло от неприкрытого сарказма в его голосе.

— Стойте! Не подходите! — выпалила Наама, увидев, что он собирается пересечь комнату.

Равендорф нахмурился.

— Мне казалось, мы уже обсудили это и пришли к выводу, что я не собираюсь вас насиловать.

— Да нет же, бестолочь! Окно! За домом следят.

Он поверил сразу. Перевел задумчивый взгляд на персиковые шторы, кивнул.

— Давно?

— Я заметила сегодня днем. Человек или внешне неотличим от человека. Серый тренчкот. Волосы каштановые. Лицо такое… никакое. Округлое, нос картошкой, — она зажмурилась, пытаясь воссоздать в памяти облик ищейки до мельчайших деталей и неуверенно закончила. — В руке что-то вроде маленького кейса.

— Он следил именно за этим домом?

— Не знаю, не уверена. Но он ходил рядом. Говорил с вашим соседом, — голос против воли задрожал, выдавая страшное нервное напряжение, в котором демоница находилась последние несколько часов.

— Разберемся, — пообещал бывший безопасник.

Наама тяжело выдохнула и вдруг поняла, что с плеч словно упал невидимый груз. Присутствие уверенного и опытного в подобных делах мужчины помогло лучше любых утешений. Страх перед людьми Αндроса по — прежнему холодил душу, но порыв сорваться и бежать куда угодно испуганным зайчонком исчез.

Равендорф отмерил пять шагов от двери. Выразительно покосился на Нааму, а потом, словно решившись, выстучал по настенной панели сложный ритм. Дерево отъехало в сторону, открыв нишу. Нанесенные внутри руны и оси магических фигур светились бледно-голубым.

— Что это?

— Что-то вроде профессиональной паранойи, — задумчиво отозвался мужчина, активируя дополнительные контуры. — Проект коттеджа при строительстве согласовывали со мной, а я люблю знать, что мой дом — моя крепость.

Он закончил, с негромким щелчком вернул панель на место и подошел к Нааме.

— Все. Теперь нас никто не увидит. А это лучше отдайте мне, — с этими словами он мягко, но уверенно отобрал у нее нож и положил на кофейный столик. — Еще порежетесь.

Ноги внезапно превратились в кисель. Наама без сил рухнула на диван. Ее колотила нервная дрожь.

— Не надо бояться, — Равендорф опустился рядом и положил руку ей на плечо, приобнимая в жесте защиты. — Я обещал, что в моем доме с вами ничего не случится.

Странно, но фамильярное вторжение в ее пространство не вызвало у демоницы никакого протеста. Возможно, из-за исходившего от анхелос искреннего желания помочь, поддержать. Она помедлила и осторожно прильнула к мужчине, все еще готовая по первому сигналу сорваться с места, как пугливый зверек, но он не стал распускать руки. Только осторожно погладил ее по плечу.