Александр Зорич - Пути Звезднорожденных

А когда позвали в трапезную на обед, Элай, сочтя момент наиболее удачным, сказал: – Отец, мне тяжело оставаться в Орине после всего, что произошло сегодня. – Вот как?

– Именно так. Лишь путешествие способно излечить меня от того холода, в который ввергло мою душу прикосновение черного крыла птицы смерти… – прибавил Элай.

Элиен испытующе воззрился на сына. Гаэт вздернула брови.

– И потому я прошу твоего и материного благословения на путешествие в Синий Алустрал.

– В Синий Алустрал! Не может быть! – истерично всплеснула руками Гаэт, изо всех сил стараясь казаться рассудительной матерью, которой даже в голову не приходит ущемлять в правах своего взрослого сына. – Какое совпадение! До твоего прихода мы как раз прохаживались тут по алустральским нравам.

Элиен кивнул. Мол, действительно прохаживались.

Теперь просьба сына показалась ему не такой сумасбродной, как в прошлый раз.

«В прошлый раз…» Элиен загадочно улыбнулся. «Ну что же. Алустрал так Алустрал, в конце концов!»

Нужно было, однако, соблюдать правила игры. Ни Элаю, ни Гаэт до поры до времени не следует знать, откуда вернулся он сегодняшним утром и сколь страшную ношу принес он из будущего. Элиен сомкнул брови и небесталанно изобразил отчее изумление:

– Но почему Алустрал? Почему не Харрена? Не Варан?

– Там процветают воинские искусства. Герфегест Конгетлар – знаменитый воин. Может быть, знаменитейший из всех воинов, искусству которых не требуется подспорье в виде магии или молитвы. Мне не найти лучшей школы… И эти Игрища… как их… – …Игрища Альбатросов, – подсказал Элиен.

– Ну да, Альбатросов… Разве есть для молодого воина зрелище более желанное?

«Увы, сынок, ты не понимаешь, как много истины в твоих лживых выкладках, изобретенных второпях для того, чтобы скрыть настоящую цель твоего путешествия – встречу с госпожой Харманой…» – вот о чем промолчал тогда Элиен, говоря:

– Меня радует строй твоих мыслей, любезный Элай. Тебе, похоже, и впрямь пришло время повидать Синеву Алустрала!

– Спасибо тебе, отец. Спасибо! – просиял Элай, покровительственно обнимая за плечи перепуганную неожиданными планами сына Гаэт.

– Синий Алустрал – замечательное место. И, пожалуй, мы отправимся туда вместе, – добавил Элиен с загадочной улыбкой. – Герфегест уже несколько лет зовет меня быть почетным гостем на Игрищах Альбатросов. А я, словно норный крот, лепечу ему в ответ что-то про неотложные государственные дела… Да и Шет окс Лагин, пожалуй, не откажется проведать старых друзей!

– Хозяин! Хозяин! Пора вставать! – продолжительные деликатничанья не привели к желанному результату и вестовой изо всех сил тряхнул Тай-Кевра за плечо.

– А не пошел бы ты Хуммеру срам сосать… – захрипел было спросонья Тай-Кевр, но, продрав глаза, в которых неспешно проступало осмысленное выражение, замолчал. – А, это ты… Спасибо, что все-таки добудился.

– Рад стараться! – вестовой приложил кулак к груди – туда, где сердце. Точнее, не к груди а на пол-ладони от груди – как того требовали морские традиции Пелнов.

Тай-Кевр не стал задавать вестовому вопросов вроде «Ну как?» или «Что там флот Гамелинов?». Он просто оделся, перепоясался мечом, набросил на плечи шерстяной плащ и поспешил на палубу.

Уже рассвело, но солнце еще пряталось где-то за наг-нараонскими скалами, окружавшими бухту с трех сторон. Син неподвижным изваянием застыла на мостике.

«Но кто это рядом с ней? Что за люди? Почему на них плащи с гербами Гамелинов?»

Тай-Кевр осмотрелся и невольно ахнул

«Память Лорнуома» была зажата с двух сторон черными файелантами Гамелинов! Расчехленные стрелометы, лучники в отменных тяжелопехотных панцирях…

– Благородный Тай-Кевр? – голос показался главе Дома Пелнов на удивление знакомым, разве что приглушенным железной маской… – Что? – Тай-Кевр нервно обернулся.

– Рад видеть тебя в добром здравии! – дружелюбно сказал Герфегест, поднимая наличник.

В этом дружелюбном тоне Тай-Кевру послышался убийственный сарказм, превосходящий границы мыслимого.

– Я… я… – начал Тай-Кевр, растерянно озираясь. Три часа назад он заснул в зловещей, но притягательной сказке о сокрушительной гибели Гамелинов, а проснулся в сущем кошмаре, где уже трижды умерщвленный в мыслях Герфегест явился к нему собственной персоной и жизнелюбиво ухмыляется, вновь воплощая собой власть и силу. – Я… я тоже…

– …Ты тоже рад видеть меня, – помог Тай-Кевру Герфегест, – в добром здравии. Верно? – Верно…

– Благодарю за любезность, Тай-Кевр. И прошу тебя подписать эту грамоту.

Герфегест протянул Хозяину Пелнов лист отменной бумаги с угольно-черными лебедями в левом верхнем углу. Тай-Кевр оторопело взял грамоту и прочел, проговаривая слова себе под нос.

"Сильнейшие Дома Пелнов, милостивые гиазиры Раш и Тарен Меченый!

Сим удостоверяю, что назначенного знака к нападению на Дом Гамелинов не последует. Посему прошу вас незамедлительно отвести вверенный вам флот в Лорк.

Легкой волны и попутного ветра!

Тай-Кевр Неистовый,

глава Дома Пелнов."

Удостоверившись, что Тай-Кевр ознакомился с грамотой, Герфегест щелкнул пальцами. Один из его сопровождающих поднес главе Пелнов полный письменный прибор.

– Но с чего ты взял, Герфегест, что мои люди примут эту грамоту во внимание? Да и вообще, кто доставит ее? У меня на борту ни одного почтового альбатроса… Не проще ли мне самому развернуть «Память…», э-э-э… «Грозу Западного Моря» и отдать моим людям соответствующие указания лично?

Герфегест лукаво улыбнулся.

– Ты подпишешь эту грамоту тайнописью Дома Пелнов, Тай-Кевр. Не поверить в подлинность твоей подписи будет невозможно. А о доставке не волнуйся – мои файеланты справятся с этой задачей не хуже почтовых птиц!

Тай-Кевр обернулся.

«О Ярость Вод Алустрала!»

Файеланты Гамелинов числом никак не меньше семидесяти четырьмя колоннами следовали на северо-восток. Туда, где через четыре часа окажется флот Раша и Тарена Меченого. Величественная и грозная картина.

«Они готовы к войне. Они чересчур хорошо готовы к войне!»

– Ты… Неужели ты, Герфегест, замыслил вновь погубить цвет Дома Пелнов? – спросил наконец Тай-Кевр и его пальцы побелели, стиснув рукоять меча.

– Я мог бы пустить на дно все твои корабли, а тебя самого распять на самой высокой мачте «Молота Хуммера». На том единственном бревне, которое я оставил себе на память о варанском исполине, что был сокрушен позавчера по моему приказу. Я мог бы, Тай-Кевр. Но я не хочу этого. Во имя мира между нашими Домами, я прошу тебя: подпиши эту грамоту.

Нахмурившись, Тай-Кевр взял палочку для письма тушью и поставил свое имя, а вслед за ним – несколько знаков тайнописи.