Сергей Юрченко - Волей Повелителя Перемен

– Двести и ни монетой больше, – ответил я, сознавая, что принятие этого предложения крайне маловероятно… хотя цена все равно была запредельной. Как найм еретика. Пожизненный, между прочим.

В общем, после долгого торга, доставившего торговцу много удовольствия, но совершенно не затронувшего меня, удалось сторговаться на пятидесяти монетах аванса, и еще двухстах пятидесяти по прибытии товара, который торговец обещал доставить никак не позже следующей недели.

Закончив с мелочами, перешли к делу более серьезному, хотя и не намного. Теперь уже я пытался всучить мой караван с добытым хитином и прочим трофейным хламом по максимальной цене, а гильдеец – эту цену пытался сбить. Признаться, здесь я чувствовал себя более уверено, поскольку карта, попавшая ко мне в руки из тайника погибшего торговца, давала мне некоторую основу для понимания уровня цен, и я не собирался позволять себя надуть… слишком уж сильно.

В итоге за комплект хитина мне заплатили по 2,5 золотые монеты, то есть всего – 490 монет. Еще 332 мне удалось выручить за ненужные мне трофеи. Все-таки, чего-либо серьезного там просто не было. В основном – оружие и доспехи если и лучше бесплатных начальных, то не намного.

Когда я выкладывал на стол эльфийские мечи, принесенные одним из еретиков, гильдейский представитель, слегка вздрогнув, посмотрел на Иримэ. Та побледнела, вспомнив о судьбе, постигшей тех. С кем она делила походный хлеб, но твердо кивнула, соглашаясь с продажей.

– И украшения этих тварей – тоже продавай, – подсказала мне Видящая. – Больше опозоренные вещи ни на что не годны!

Роджер попытался тут же сбить цену на украшения, основываясь на словах Иримэ про «опозоренные вещи». Но Видящая быстро и популярно объяснила ему, что «опозоренные» они для нее, для ее матери и тех, кто знает их историю. А для всех прочих, особенно – в Каганате и Империи Света, это – эльфийские ювелирные украшения, образец изящества и хорошего вкуса. Так что удалось сторговаться на 435 монетах. Итого, за все я получил 1257 золотых. Сумма, совершенно незначительная по сравнению даже с дневным доходом уже немного разогнавшейся экономики домена… но именно сейчас она отделяла строительство Храма Одержимых завтра от перехода этой стройки на следующую неделю и потерю недельного прироста моих лучших бойцов.

Закончив с торгом, и передав мне приятно звякнувший кошель, а также – отправив своих людей на разгрузку доставленного, торговец вопросительно посмотрел на меня.

– Я, как хозяин домена, хотел бы знать: нет ли у гильдии проблем, с которыми я мог бы справиться вооруженной рукой?

Гильдии вообще частенько выдавали игрокам разные квесты… в том числе – и направленные друг против друга. Скажем, торговцы могли предложить награду за истребление некоей банды, грабящей караваны, а воры – попросить защитить «добрых людей» от «обнаглевших по беспределу торговцев», и так далее. Так что принимать заказы следовало с разбором… Но и репутация перед гильдиями, которую довольно сложно было поднять иным путем – временами того стоит. Скажем, торговцы могут предложить лучшие цены на товары и ресурсы, или предложить нанять одного из своих караванщиков, воры – предлагали услуги лучших шпионов, а наемники – отряды, состоящие из бойцов рангом повыше, да к тому же, не склонным кидать нанимателя при обнаружении малейшей зацепки в договоре.

– Как не быть? – вздохнул Роджер. – До Пылающей ночи этот домен был одним из основных поставщиков серебра в обозримой округе. Но после – добыча остановилась. Серебро заказчиками приходится везти из самых Самоцветных гор. А тамошние гномы ломят цену… – торговец тяжело вздохнул, а система немедленно известила о квесте:

«Получено задание: „Восстановить добычу“. Остановка серебряных рудников домена приносит убытки Гильдии Торговцев. Восстановите добычу, и три недели они будут покупать у вас серебро по повышенной цене.

Награда: опыт, повышение цены на серебро, деньги, репутация в глазах гильдии Торговцев, в зависимости от объемов добычи.

Штраф за провал/отказ: снижение репутации в глазах Гильдии Торговцев».

Особенно меня заинтересовал намек на то, что в домене можно добывать более одной меры серебра в день. А значит – есть более, чем одна шахта. Любопытно. Очень любопытно.

Хм… И о квесте. Разумеется, я его принимаю!

С получением задания – настало и время отправляться его выполнять. Так как в городе меня уже, в общем-то, ничего не держало, я скомандовал выступление.

Смотрящий, выступающий головным дозором, уже пробежался по дороге, ведущей к серебряному руднику, и убедился, что ничего страшнее мелких степных волков нас на дороге не ожидает. Так что я во главе летучего отряда выдвинулся вперед, чтобы осмотреть место будущего боя.

И вот по дороге-то я и убедился, что одинокого Смотрящего, проскочившего по выбранному маршруту – совершенно недостаточно. Наглядно показала мне это колонна беженцев, прикрываемая несколькими латниками и парой ополченцев с луками, встретившаяся мне примерно на середине дороги к руднику.

– Кто вы, люди? Откуда и куда идете? – спросил я, опустив ездового крикуна поближе к бредущим по дороге.

– Нелюдь! – латник, возглавлявший колонну, схватился за рукоять меча, но вытащить его так и не решился, поскольку вокруг меня парили шесть сфено, и боец ясно представлял себе исход противостояния.

Я задумался. Дожили. Человека во мне уже не признают. С чего бы?

Впрочем, осознал я свой косяк очень быстро. Достаточно было посмотреть на горящий до сих пор значок «Зрения Хаоса». Как я уже не раз убеждался, в таком режиме я становлюсь чем-то похож на Свободного из известной серии книг: «глаза – синева в синеве и нет белизны». Так эта синева еще и светится.

Разумеется, спешно сбрасывать баф я не стал. Поздно. Осталось вытащить всю пользу из сложившейся ситуации, раз уж исправить ее не представляется возможным. И я процитировал стих, запомнившийся мне из давненько прочитанной книги:

Скажешь: «нечисть» – ты мой враг

Жизнь твою забрать – пустяк

Скажешь: «фейри» – промолчу

Ну, а после – подшучу.

Скажешь: «мой сосед чудной»

Уживусь вполне с тобой.

Раз уж человеком меня не посчитали – стоит выбрать себе образ, которого в дальнейшем и придерживаться. И образ Владыки фейри, в броне из собственной силы и плаще из пролитой крови – представляется мне достаточно зловещим, чтобы не вызывать желания проверить мою руку на твердость, но и не настолько пугающим, чтобы восстать «потому что хуже уже не будет». Конечно, «… люди меньше остерегаются обидеть того, кто внушает им любовь, нежели того, кто внушает им страх, ибо любовь поддерживается благодарностью, которой люди, будучи дурны, могут пренебречь ради своей выгоды, тогда как страх поддерживается угрозой наказания, которой пренебречь невозможно»5. Однако, ненависть – сильнее страха. «Со штыками можно делать многое, но на них нельзя сидеть»6. Так что в любом случае между любовью подданных и их страхом приходится искать некий оптимальный баланс.