Юрий Ишбулатов - Пепельная столица

Не каждого пепельного захватчика воротило от жестокого долга. Многие отыгрывались на бледных за годы жизненных неурядиц. Со всех сторон доносились крики и ругань, выбиваемые сапогами из беззащитных пленных. Обезоруженный солдат Фенкриса, прижимавший ладонь к разбитому виску, непонимающе смотрел на Ларканти широко раскрытыми голубыми глазами и бесцельно брел навстречу. Пепельные посчитали его угрозой для стража, и вмяли юнца в щебенку окованными, закрученными носками. Прежде чем отвести взгляд от неприятных сцен, Ларканти свалил одного из пепельных ударом подзатыльника. Страж Дилакад приструнил Саантирцев властным, громким голосом.

— Похоже, захват дворца завершился успехом. — Усталым и немного пренебрежительным тоном пробормотал Ларканти, неспешно поднимаясь в небо вместе с каменным товарищем.

— Несчастные даже не успели натянуть портки. — Согласился Дилакад, выпуская на губы немного печальную полуулыбку. — Не время ужасаться, Ларк. Пора отправиться на стены.

— Разумно. Скоро пограничные силы попробуют отбить Фенкрис. Встречу их на юге. — Кивнув, ответил Ларканти и устремился к резным гребням южных стен. Порывы холодающего ветра остужали кровь на одежде, заставляя холодные тряпки липнуть к телу.

Сознание Кантара проникало в каждый угол дворца Аллод'Ан'Хаафа и не могло укрыться от сотен вопящих голосов. Бледные спекались с полом и раскалившимися доспехам, отказываясь испускать искры из обугленных тел, и тянули безнадежную агонию. Сцена перекрыла ужасные образы, которые представали перед глазами тринадцати Каменных Стражей. Вопли, наконец, затихли, Яроокий зажмурил пылающие глаза и спрятал перекошенное лицо за дрожащими ладонями. Вернув частичный контроль над могуществом и эмоциями, Десница распахнул опаленные веки и обернулся к Нилин. Лицо женщины, подсвеченное переливающимся алым заревом, выражало ужас и глубокий шок.

— Дети. Прислуга. — Пораженным и угнетенным голосом просипела она, с трудом оторвав ото рта напряженные руки.

— Аллод'Ан'Хааф спрятался под шкурой Урбского мимика. С ним необходимо было быстро покончить. Мое внимание нужно на стенах. — Виновато и нерешительно оправдался изможденный Десница. Иллюзия немного пододвинулась к Нилин и положила горячую ладонь на плечо. Женщина звонко всхлипнула, отстранилась и отбросила протянутую руку.

— Говоришь как жестокий тиран, которого в тебе видят беженцы! — Огрызнулась пепельная. — Тебе плевать на жизни Хинаринцев! Как теперь поверить в то, что ты жертвуешь собой ради их блага!

— Господство порядка достигается силой, ровно, как и любое другое господство! Мы на войне, Ни-ли, чего ты ожидала?! Что я уговорю их сдаться, закидав Нар'дринскими сладостями?! — Уязвленно взревела иллюзия Кантара, начиная увеличиваться в размерах, обрастать вздувающимися мускулами и бурлящими прожилками жидкого огня.

— Я не ожидала от тебя жестокости, ради избегания небольших задержек! — Не замолчала Нилин, невольно отступив на короткий шажок.

— Небольших задержек!? Ни-ли, спустись в те Карликовы катакомбы и взгляни на мое, песок мне в глотку, лицо! Я на пределе, я не всемогущ и сгораю изнутри! У нас мало времени, мне некогда его тратить на поиски какого-то высокородного ублюдка в плаще-невидимке!

— Вы двое, остыньте! Это война, тут случается всякое… — Вмешаться Родорвиц, но рука Нилин твёрдо его отстранила.

— Ты слышал эти вопли, Родорвиц!? Могущество ударило Кантару в голову, он давно не считается с жизнями, которые обещал щадить! — Брезгливо прокричала женщина и нахмурилось.

— Мне давно ударило в голову твое двуличие! Говоришь, что война необходима, нежишься в достатке и радостно принимаешь плоды моих кровавых деяний! А как только вся эта грязь начинает касаться ног, визжишь, будто в ней нет твоей вины! — Распалился Десница. Монолитный гранит бастиона, вскипел вокруг его босых стоп и беспорядочно забил вытянувшимися щупальцами.

— Я не нежусь в достатке! Я пытаюсь не дать рассыпаться тем руинам, в которые ты обратил Саантир! — Бесстрашно прокричала пепельная, отпрыгивая от клочка искаженного камня. Стоило ногам коснуться пола, Кантар наотмашь хлестнул ее правую скулу и опрокинул женщину на землю. Схватившись за разбитую, обожженную щеку, она принялась выкрикивать в адрес Яроокого отборные ругательства и затаенные обвинения.

— О, Карлик! Что ты творишь, Ларк! Она не заслужила! — Воскликнул Родорвиц, неловко падая на распухшие колени рядом с Нилин. Подтянув женщину к себе, он осмотрел ожог, покрывавшийся влажными пузырями, и начал успокаивать раненную торопливыми поглаживаниями.

— Не заслужила!? Проваливай с глаз, пока я еще сильнее не разворотил твою рожу, Родорвиц! — Не сдерживаясь, прокричал Яроокий. Ужас проступить на лицах ближайших товарищей. Кантар, не мигая, провожал их ожесточенным взглядом, пока Родорвиц помогал женщине подняться и уводил ее прочь.

До глубокой ночи бледные бросались на стены собственного города. Когда бесформенное бельмо луны застыло над холмистым горизонтом, силы их иссякли, а пограничные бастионы обратились кольцом горящих руин. Осколки флотилии бежали под надежные стены могучего Галафея, ловя южный ветер изломанными ярко-желтыми парусами. Кантар поддался отупляющей усталости, выпустил кровоточащие когти из земли Фенкриса и вернулся в Саантир. Израненный Аллод забылся в клубах дыма многочисленных пепелищ.

Ларканти Хан Ката встретил рассвет, грузно навалившись на изрезанный гребень южной стены. Пульсирующим взглядом он наблюдал за пурпурными лучами, которые просачиваться между холмами и вырывают из полумрака клочки выжженной земли, бесформенные рытвины и раздробленные деревянные остовы. Одежда Каменного Стража напоминала твердую скорлупу, поскрипывала от малейших движений и рассыпала хлопья засохшей синей крови. Измочаленные мускулы саднили под липким коконом, а закостеневшие пальцы сжимались на фантомном эфесе Нар'Охай, который давно дремал в ножнах. У ног сутулого и мрачного Каменного Стража дергалась Саантирская Тень, прыская черной кровью на высокие, пыльные сапоги.

Лиора всегда могла похвастать тонким вкусом, последнее пристанище для Линфри она подобрала уютное и живописное. Уединенный каменистый осколок, плавно скользящий вдали от торговых маршрутов. Извилистые корни двух деревьев, расположенных на краях, глубоко проникают в трещины крупных булыжников. Раскидистые кроны, постепенно наливающиеся охрой, сбрасывают резные листья на клочок невысокой травы, усеянной насыщенно-синими колокольчиками поздних цветов. Ларканти Хан Ката, старательно вычистивший кровь из щелей панциря и накинувший свежий халат, осторожно подошел к вытянутому холмику подсыхающей бурой земли и плавно опустился на покачивающуюся траву. У подобранных ног он бережно поставил небольшую миску из ноздреватой глины. Влажная, комковатая земля, заполнявшая скромный сосуд, окружала изящные светло-розовые стебли трех цветков. Пышные бутоны состояли из пушистой бахромы крошеных лепестков. У основания они сверкали насыщенным пурпуром, а к концу теряли краски и обращались кипенно-белыми.