Юрий Ишбулатов - Пепельная столица

Галафейские каменщики смогли придать помпезной Нар'Кренти уют и символизм. Тротуары укрывали тени, отброшенные скульптурами плодоносящих Фенрикских деревьев. Роль листьев играли пластинки красного Синского камня, ветки, казалось, вот-вот обломятся под весом фруктов из темно-алого обсидиана. Нар'Кренти иногда разливалась круглыми площадями, обрамленными статуями Создателей и героев военных лет. Был ли среди них покойный Паартак, сказать было почти невозможно. Грубые и тучные черты стража изменили бы до неузнаваемости. Центры площадей некогда украшали роскошные фонтаны, которые несколько лет назад начали привлекать слишком большое количество иссушенных бедняков. Теперь пенящиеся каскады уступили место изваяниям диковинных зверей, выполненным из разноцветного гранита.

Базарная площадь разлилась по центру Саантира огромной бесформенной лужей и неофициально носила титул сердца города. Тесное нагромождение пестрых кожаных шатров иногда уступало место каменным магазинам, а также мастерским с броскими вывесками и расписными фасадами. Упряжке было не протиснуться среди палаток, которые буквально настилавшийся друг на друга. Нуаркх был вынужден спешиться и очень надеялся, что вторая половина обещанной суммы поможет юнцу-извозчику пересилить желание сбежать от пугающего клиента.

Смыкающиеся полупрозрачные пологи, сработанные из шкур складчатых хакетов, добавляли свету нотки темно-синих и бордовых цветов. Кривые торговые ряды пробуждали ассоциации с тоннелями Урба. Нуаркх грузно хромал вдоль раскаленных железных прилавков, и даже рубище, покрытое прорехами, потом и разноцветной кровью, не отпугивало громкоголосых торговцев. Они настойчиво предлагали неказистые украшения из дешевого металла и мутных камней, а также протягивали окороки хакетов и старых ходоков, скрытые под коконами из крупной соли.

Чем скуднее были ассортимент и качество предлагаемого добра, тем навязчивее оказывались лавочники. Закономерность доводили до абсурда бродячие барахольщики. Их горбатые спины прогибались под огромными корзинами из железной проволоки и кожаных обрезков — самых дешевых материалов в Пепельном Хинарине. Покрытые струпьями лица стыдливо прятались в тени капюшонов. Товар демонстрировал степень обшарпанности, которую можно приобрести, только пролежав декаду в погребальной урне.

Один из таких Хинаринцев настойчиво ухватился за раненное предплечье Нуаркха. Пронзенный резкой болью, тоннельник замедлил шаг. Пепельный посчитал это хорошим знаком и схватил тоннельника за плечо. Нуаркха был далеко не в лучшей форме и действовал от силы с четвертью обычной скорости. Барахольщик успел заметить кинжал, покидающий ножны, и попытаться сбежать. Тоннельник впился в немытую кожу торговца загнутыми наростами ладони. Пепельный принялся верещать, но скрипучий, слабый голос стал единственным, который прозвучал в его защиту.

Нуаркх вдавил лезвие в горло назойливого бедняка, исполосованное въевшейся пылью. Старик пискнул и слабо дернул руками, когда из-под клинка засочилась тонкая струйка черной крови. Нуаркх оставил барахольщику неглубокий порез, тянувшийся от уха до уха, и похромал дальше.

Тоннельник, наконец, потерял силы сопротивляться уговорам торговцев, когда оказался перед горой пестрых фруктов, томившихся в крепких железных клетках. Горло саднило от жажды, и Нуаркх расстался с дневным заработком рудокопа ради горсти вялых афри и фляги теплой воды. Тучный лавочник подобострастно улыбнулся и потянулся к водяной бочке, которую массивная цепь приковывала к его лодыжке.

В упряжку Нуаркх вернулся в новом кремовом халате с закрытым капюшоном и окулярами из чистейшего горного хрусталя. Халат дополнял бурый бишт, отороченный золотым шитьем. Резное кольцо удерживало «волосы» в тугом хвосте, а растрепанная «борода» улеглась в пару косичек. Ухоженный образ оттеняли веко, зашитое потертым кожаным шнуром, и рассыпанные по телу шипы. Тоннельник все еще напоминал бандита, но теперь более удачливого. Такой вид открывал доступ в состоятельные районы Саантира, где он намеривался провести ночь.

Обзавелся Нуаркх и заплечной сумкой, в которой позвякивали четыре бутылки. Два сосуда были настоящими произведениями искусства. Чистый как слеза хрусталь принял утонченную форму с вытянутым горлышком. За безупречно прозрачными стенками плескался золотистый Ориекский африт пятилетней выдержки. Нуаркх, растянувшийся на сиденье, предпочел утонченному напитку дешевый и во всех отношениях довольно скверный сидр из неказистой, мутной бутылки.

Дорога до района зажиточных ремесленников заняла совсем немного времени. Нуаркх вновь ступил на землю, не успев осушить и трети бутылки. Террасы района взбирались на укручивающийся склон западного ущелья и темнели застойным полумраком. Старательно помассировав ноги и жадно отхлебнув сидра, Нуаркх распрощался с облегченно выдохнувшим извозчиком и принялся форсировать последнюю преграду.

Поначалу склон был довольно пологим и здания ютились на неровных площадках, окантованных невысокими железными заборами. Многие дома служили одновременно жилищами и магазинами, подобная двойственность передавалась и их внешнему виду. Жилые помещения были невзрачными каменными коробками, в то время как лавки завлекали чрезмерно пестрыми украшениями. Не оставалась без декорации и скудная прилегающая территория, также разделенная пополам. Благодаря этому, Нуаркху попались сад из изогнутых мечей и огромная пустынная змея с чешуей из кровельной черепицы.

Лестницы, тянувшиеся вокруг неровных платформ, складывались в изодранную рыбацкую сеть. Сложно сказать сколько раз Нуаркх успел зайти в тупик, прежде чем склон стал слишком крутым для построек, а выпрямившиеся дороги нырнули в скалу. Одолев отвесный лестничный пролет, тускло освещенный масляными светильниками, Нуаркх, наконец, оказался на широкой пешеходной улице. Правая сторона упиралась в резной парапет высотой в половину хинаринского роста. Нуаркх не устоял перед соблазном облокотиться на него, чтобы перевести дух и поглазеть на Саантир, величественно раскинувшийся далеко внизу.

Вдоль противоположного тротуара бежал узкий квартал глубиной в три дома. Двухэтажные особняки упирались в каменный потолок, служа своеобразными колоннами. Тесное расположение оставляло хозяевам не слишком много пространства для творчества, поэтому декорации были довольно умеренными. Каждый особняк придерживался определенного стиля, зачастую оригинального и немного чудаковатого. Попадались здания подражающие жилищам со всех уголков Четырех Миров, а также их Перекрестка. Хозяева украшали и прилегающий тротуар, благодаря чему тут выросли, например, каменные деревья с Нар'Кренти. Со времен теплых отношений с Надоблачными Аллодами сохранились несколько уютных домиков, украшенных закругленными декоративными кирпичами и черепичными козырьками.