Юрий Ишбулатов - Пепельная столица

Дом, подражавший постройкам с Перекрестка Миров, выделялся смешением несовместимых архитектурных течений и изломанным силуэтом. До полного соответствия не хватало только постоянного изменения формы. Судя по вывеске над кривой дверью, особняк приютил лавку барахольщика, и символичность этой детали вызвала у тоннельника-изгнанника ухмылку.

К сожалению, обитель Викковаро и Хати, гостеприимством которых намеривался воспользоваться Нуаркх, была расположена еще тремя уровнями выше. Только преодолев множество ступеней и похромав полкилометра, Нуаркх смог достигнуть пункта назначения.

Несмотря на неисчислимые неудобства, вызванные распространением болезни каменной кожи, Ларканти из клана Хан Ката с каждым днем обнаруживал в своем состоянии новые положительные моменты. Он был временно освобожден от обязанностей командира западного бастиона Саантира и имел полное право скидывать рутинные проблемы на младших офицеров. Из прохладного полумрака кабинета Ларканти могли вырвать только редкие экстренные ситуации. К тому же его сестра — Линфри стала той дочерью Нара, которой храм Черной Крови поручил неустанно следить за состоянием будущего каменного стража. Служба не оставляла много времени на общение с кланом, и Ларканти был рад возможности провести пару недель в компании Линфри. Сейчас они праздно беседовали за основательным столом из Галафейского афритового дерева. Лакированная столешница, украшенная цветочной гравировкой, ломилась от графинов с афритом, запотевших кувшинов воды и чаш с фруктами. Многие караванщики старались заполучить расположения командира западного бастиона Внешнего Кольца. Ларканти, будучи каменным пока лишь наполовину, не всегда находил силы устоять.

Внешне Ларканти и Линфри объединяли только раскосые глаза цвета раскаленных каминных камней и кожа, черная как каменное масло. Ларканти был высок и массивен. Рост болезненно худой Линфри унесла песчаная лихорадка, перенесенная в детстве. Ларканти двигался обманчиво медленно и несколько лениво, подсознательно копируя покойного отца, который с возрастом основательно располнел. Линфри не могла и минуты продержаться без проворных, резких движений. Привычка закрепилась за годы оперативного латания ран и метаний между койками. Сдержанная и тихая дочь Нара чувствовала себя комфортно в невзрачной робе. Страж привык быть центром внимания и предпочитал вычурные халаты серо-янтарных цветов клана Хан Ката.

— …И этот щенок Тарк забрал у несчастного караванщика целую корзину перышек Хина. Правда, фрукты оказались немного несвежими, — усмехнувшись, Ларканти жадно пригубил медную пиалу сильно разбавленного африта. Кисло-сладкий напиток приятно горчил на опухшем языке и щипал глубоко потрескавшиеся губы, — Тарк и его друзья, учувствовавшие в дележе, так часто отлучались к выгребным ямам, что перестали нормально застегивать оружейную перевязь.

Линфри, налегавшая на сочные перышки Хина, поперхнулась и замерла с плоской дугой фрукта в руке.

— Этот караванщик клялся, что фрукты свежие. У него не хватило бы духу обманывать каменного стража. Хотя, с бледными никогда нельзя быть уверенным.

— Даже если перышки несвежие, то останавливаться поздно, — невнятно пробормотала Линфри и, нахмурив густые бровки, решительно отправила перышко в набитый рот. В каждом движении миниатюрной девушки прослеживалась по-детски комичная нарочитость. Миловидные черты, подсвеченные мягким мерцанием камина, поддерживали иллюзию юного возраста. Наблюдая за сестрой, Ларканти до сих пор не видел в ней взрослую женщину с десятилетием непростой и очерствляющей службы за спиной.

— На чем я остановился? Ах да. Настроение в тот день было хорошее, и показательную экзекуцию я провел лично, — продолжил рассказ страж, — внезапно нагрянув на пост Тарка, я застал идиота без штанов. Юнец начал что-то мямлить про потерянную пуговицу. Жалкие оправдания вылились в то, что несчастную и несуществующую пуговицу он, вместе с половиной бастиона, искал в песке у стен крепости. Поиски велись, к слову, до глубокой ночи, но так и не увенчались успехом.

— Твои истории становятся очень похожими на байки отца, — утомленно пробормотала Линфри, дожевывая очередное перышко. Расправившись с фруктом, она скривила влажные от кислого сока губы в не слишком убедительную улыбку.

— Боюсь что да. Ты все также скверно изображаешь заинтересованность, несмотря на годы практики.

— Сегодня я уже достаточно потренировалась. Сменим тему? — дождавшись от брата одобрительного кивка, Линфри звонко хихикнула, откинулась на спинку железного кресла и уперлась босыми стопами в деревянную столешницу, — расскажи мне, Ла-ти, та юная и очаровательная кондитер все еще проявляет к тебе интерес?

— Кажется, она слишком молода для меня… — признался Ларканти и задумчиво почесал полосу саднящей кожи, окружавшей разрастающиеся участки каменного панциря, — передергивает от ее манеры с придыханием восхвалять мою работу. Она либо бессовестно и неумело подхалимствует, либо читает неприлично много романтизированных книжек про Крылатого Ксанриса.

— Не все же должны видеть суровую реальность. И вообще, разве существование пепельных, которые понятие не имеют о подноготной грязи Саантира, не дает нам повода для гордости? А еще…

Ларканти приложил указательный палец к изувеченным губам, наполовину обращенным в камень, и прислушался к тревожным звукам. Отдаленный звон металлических сапог. Скрежет и тяжелое кряхтение пробуждающихся дирижаблей. Страж узнал до боли знакомую прелюдию к сражению.

— Помоги с доспехами, — поморщился он. Страж неохотно вздернул себя на ноги и схватил грозный Нар'Охай, который дремал в массивных лакированных ножнах. Чудовищные мечи был неотъемлемым атрибутом каменных стражей, наравне с непробиваемой шкурой. Линфри кинулась к стойке с доспехами, напоминая в мешковатом наряде встревоженную сизокрылку.

— Только левую рукавицу и сапог. Остальное не налезет, — добавил Ларканти, разминая мощную шею. Прежде чем последняя фраза долетела до оттопыренных ушек Линфри, проворная девушка успела предпринять полдюжины безуспешных попыток стащить со стойки длиннополый чешуйчатый доспех.

Линфри не вытерпела медленности брата и прыгнула навстречу с протянутой рукавицей. Ларканти усмехнулся, стараясь не сильно тревожить больные губы, и потрепал сестру по макушке. Грубая кожаная подкладка плотно обняла предплечье стража, а ловкие руки Линфри проворно разделались с застежками. Ларканти привычно размял кисть, наблюдая, как охряный свет камина скачет по стальным граням перчатки. Опуская ногу в металлический сапог, страж не отводил взгляда от закрытого шлема с рубиновым плюмажем. Каждый удар, оставшийся бороздой или вмятиной на металле, без труда проломил бы хрупкие кости черепа.