Юрий Ишбулатов - Пепельная столица

Утерев губы, страж яростно захрипел, взбежал на причал и запрыгнул на поднимающийся Коготь. Появление Ларканти мгновенно привлекло внимание экипажа. Тех, кто пропустил приход стража, соседи потормошили за плечи и развернули лицом к командующему. Солдаты вытянулись по струнке, множество кулаков врезалось в стальную чешую нагрудников. Вернув салют, Ларканти обвел экипаж налитыми кровью глазами и оскалился в хищной улыбке. Черная пена выступила на зубах и смочила растрескавшиеся губы. Чувствуя уверенность и праведный гнев стража, солдаты облегченно выдохнули и воодушевились. Ларканти удовлетворенно кивнул и заорал, не щадя губы и глотку:

— Это не Галафейцы! Это кучка дезертиров, которая хочет обмануть наш народ! Посрамить нас и заставить бояться союзников с другой стороны облаков! Растоптать мир, за который отдали жизни наши отцы! — Ларканти на мгновение замолчал, выдерживая паузу и сглатывая кровь, а затем продолжил еще громче, — но мы не позволим себя запугать!

— Кто-то считает хорошей идеей втянуть нас в войну! Вопли его дохнущих скетов убедят ублюдка в обратном! — взревел страж и воздел каменную длань, стискивающую Нар'Охай. Со свистом вспоров воздух, черный клинок вобрал свет полыхающего каменного масла, которое вырывалось из сопел напрягшихся Гончих. Полторы дюжины клинков поднялись следом, воодушевленные крики перекрыли бушующий рокот дирижаблей. «Наконец-то», — раздраженно подумал Ларканти и еле заметно поморщился от боли, терзавшей глотку и губы. Опустив Нар'Охай на массивное плечо, Ларканти прошел к носу корабля, где брызги кипящего масла перестали опалять лицо. Как предписывало офицерское бремя, Ларканти излучал силу, решительность и авторитет. Однако праведная ярость стража была иллюзорнее уверенности в собственных солдатах. В разуме Ларканти проснулись злость и жестокость, которые еще долго будет скрести своды черепа. Там же, в тени, пряталась тревога. Сложно мириться с беззащитной грудью, шеей и половиной лица, когда поднимаешься на бой с роем из полусотни исполинских Хоаксов. Если у нападающих есть треть мастерства легендарных небесных всадников, то Когти прольются на пустыню ливнем осколков.

По крайней мере, Линфри не было рядом, чтобы помешать стражу затянуться сомкой из Синих грибов и прогнать навязчивый зуд из зубных корней. Найдя постыдный повод для радости, Ларканти потянулся к кисету неуклюжими каменными пальцами. Обтачивание кистей было каждодневной рутиной каменных стражей, но Ларканти пока не закрепил соответствующие привычки. Бугристая лапа разорвала внутренний карман трепещущего на ветру халата, лакированный кисет упал на пол и раскрылась. Ларканти не стал бы соскребать порошок с палубы, по крайней мере, не на глазах у подчиненных, но и этой возможности он оказался лишен. Кисет был абсолютно пуст. Видимо Линфри оставила попытки отучить брата от курения и начала забирать далеко не дешевую сомку. Ларканти устало вздохнул и улыбнулся. Он надеялся, что акт чистой сестринской любви свершится в менее напряженный момент.

Хан Ката грязно выругался и ухватился за решетчатый купол над палубой. На переплетённых прутьях завыл обжигающий ветер, который принялся нещадно хлестать саднящее лицо Ларканти и выдавливать слезы из прищуренных глаз. Цепи, которые удерживали ладью Когтя под брюхом воздушного шара, заскрежетали от непомерного напряжения. Дирижабль стремительно приближался к неспокойной пелене туч, пропитанной светом пурпурного солнца. Закручиваясь плоскими вихрями, облака сверкала изнутри вспышками рокочущих молний.

Лже-всадники заметили приближение сил Внешнего Кольца и начали отступление, но в недрах Когтей яростно пылало каменное масло. Струи ревущего пламени вырывались из сопел на корме дирижаблей, и они неслись вдвое быстрее Хоаксов. Именно трем судам Ларканти выпало бремя перекрыть путь к скалам, за которыми налетчики надеялись скрыться.

Дирижабли других пограничных бастионов уже окружили налетчиков, Ларканти оставалось лишь захлопнуть капкан. Страж воздел рубиновое полотно сигнально штандарта. Серией взмахов он скомандовал своим Когтям обогнуть растянувшийся рой Хоаксов, а затем остановиться и развернуться левыми бортами к стремительно приближающимся всадникам. Дирижабль, несший Стража, занял позицию в центре.

Котлы с кипящим маслом затихли. Но Ларканти не смог снова услышать вой ветра или рокот грома, приближающиеся пернатые исполины выли слишком громко. Ларканти смог удержать самообладание, но большинство простых солдат не сталкивались с противником опаснее тощего Зверерожденного. Паника охватила их заколотившиеся сердца, а оцепенение растеклось по мускулам. Ларканти знал единственный способ заставить их выполнять команды стремительно и без раздумий — напомнить, кого они действительно должны бояться.

«Внимание, отбросы!» — прохрипел Страж так громко, как только позволяли легкие и горящая глотка. Напуганные глаза, скрытые за обсидиановыми окулярами, уставились на него. Без предостережений он метнулся к девушке по имени Руби и сжал ее плечо до скрежета металлической чешуи доспехов.

— Вы так медленно шевелитесь, мне расценивать это как измену?! — пенящиеся капли крови сорвались с потрескавшихся губ Ларканти и залили обсидиановые щитки, прикрывавшие глаза сжавшегося солдата, — убрать лапы от промежностей и слушать меня!

Тарк держался подозрительно близко к Руби и боролся со свербящим желанием оградить девушку от грубости командующего, но яростный взгляд Хан Ката надежно пригвоздил офицера к положенному месту.

— Еще одна задержка и вы! Полетите к Хоаксам вместо болтов! Ясно!? — Ларканти врезал по руке, которой Руби размазывала кровь по окулярам, и протянул женщине платок. Оставив Руби в покое, командующий до треска сжал древко сигнально флага и поднял штандарт над головой. Хан Ката выдержал тяжелую паузу и подпустил Хоаксов на дистанцию огня. Через мгновенье флаг обрушился вертикально вниз, бортовые аркбаллисты синхронно швырнули тяжелые зазубренные болты. Всем воспаленным телом Ларканти почувствовал, как ладью сотрясла отдача.

Большинство разбойников не проявили и трети мастерства, присущего легендарным небесным всадникам. Неровные клинья рассыпались, стоило первым снарядам пронестись мимо. Напуганные всадники заставляли животных кидаться в стороны и задевать друг друга крыльями. Хоаксы были под стать наездникам: их грязное оперение усеивали проплешины, а истощенные тела не защищали латы из легкой Нар'дринской стали. Зазубренные наконечники с хрустом вгрызаться в грудные клетки исполинов, безжалостно рассекали могучие крылья и потрошили всадников. Воздух наполнился отчаянным клекотом, от которого закладывало уши, а взор застила кроваво-черная пелена.