Юрий Ишбулатов - Пепельная столица

— Иначе то, что вынудило кочевников напасть на рудники, может стать для нас неприятной неожиданностью, — закончил мысль Нуаркх.

— Они могли быть заложниками банального голода, — предложил Гаор, отправляя в ароматную сферу фруктов и мяса горьковатые ягодки красной мороси, а также щедрые горсти измельченных клубней черволиста.

— По крайней мере, от этого врага ты нас убережешь, — промурлыкала Синтра, затягиваясь манящим ароматом и подергивая острым носком сапога в такт флейте хранителя, — но костяшка может оказаться прав. Зачем нападать на рудники, если караваны ломятся от припасов? Они, наверняка, прятались от чего-то.

— Осторожность не бывает лишней, — кивнул Нуаркх и перемолол жвалами кусок свежего афри. Синтра прыснула со смеха, слегка расплескав Сидр. Когда хохот отпустил ее, женщина картинно вытерла слезинку с густо подведенного века и сказала:

— С твоих жвал это звучит довольно странно.

— Почему это? — во взгляде Нуаркха сверкнула коварная искра, — разве у меня и у вас такие уж разные жизни?

— А что между нами общего? — пожала плечами Синтра, забираясь все глубже в ловушку коварного собеседника, — мы рискуем жизнью ради чего-то, а не ради пустой гробницы! Хотя бы ради того же золота!

— Хочешь сказать мне нужен повод для того что бы получать удовольствие? — прощелкал Нуаркх, неторопливо складывая за головой длинные руки, — не ожидал подобного от тебя…

— О чем ты говоришь? — напряглась женщина.

— Синтра, не заводись… — не отрываясь от готовки, пробормотал Змей.

— Выходит, ты берешь деньги с тех на кого запрыгиваешь каждую ночь? — медленно и четко поинтересовался Нуаркх, когда все голоса замолкли. Мелодия Мрокоцвета запнулась и обернулась последовательностью свистящих смешков, — я, конечно, не осуждаю, у каждого свои предпочтения…

— Аф'хаасфати'фа'Хаат! — выпалила Синтра, но в ее глазах вспыхнул задор, — я выдавлю тебе второй глаз! Гаор!

— Синтра, остынь, — успокаивающе ответил Змей и разочарованно покачал головой, когда бледная протянула раскрытые ладони.

— Сначала мне дерзят никчемные, провонявшие скретским дерьмом Саантирцы, а теперь еще и он! — вспыхнула наемница, размахивая перед Лим'нейвен растопыренными кистями, — нет, Гаор! Теперь мне не обойтись без небольшой разминки!

— Синтра, он прав, — продолжил наступление Нуаркх, — пусть в твоем Доме насилие было единственным способом решать проблемы. Но существуют и другие пути, ты можешь просто выговориться.

— Заткнись, костяшка! — огрызнулась Синтра и многозначительно закатала рукава, обнажая тугие четко-очерченные мускулы предплечий. В ее голосе впервые проскользнули нотки настоящей злобы, — Гаор, я все еще жду! Мракоцвет, музыку!

Хранитель отсмеялся, а затем заиграл гораздо более бойкую и энергичную мелодию. К рукам Синтры потянулись крупинки темно-пепельного песка. Блестящие кристаллики, словно щупальца, обхватили ее кисти и предплечья.

— Неужели я все-таки попал в мягкое место? — удивленно прощелкал Нуаркх, внимательно изучая напрягшееся лицо Синтры широко раскрытым глазом. Затем он непроизвольно вздрогнул, когда теплый песок начал укутывать острые шипы на его костяшках, — тогда это, конечно, объяснит постоянный зуд в штанах. Ты просто хочешь тепло и любовь, в которых тебе отказали в детстве.

— О! Гаор, теперь мне нужна еще и дубинка! — процедила женщина и гулким ударом оставила выбоину на постаменте для подношений, подняв в воздух облачко пыли и острые осколки. Под ее дорожным одеянием видимо очертились тугие мускулы, а бутылка сидра, оставленная на алтаре, опрокинулась и выплеснула содержимое на песок.

— Синтра, это тоннельник. О чем ты думаешь? — Гаор не оставлял попыток избежать стычки и сопутствующего балагана, но песок под его рукой начал подниматься и закручиваться в вытянутом вихре.

— О том чтобы разбить ему рожу, Гаор! Чем ты слушал! — выпалила бледная, вновь протягивая Лим'нейвен руку.

— Дай ей дубинку, не хочу, чтобы было слишком просто! — небрежно махнул рукой Нуаркх, подёргиваясь от смеха.

— Вы сами этого захотели, — устало пробормотал Гаор и отдал женщине короткий, перекрученный жезл, с которого еще сыпались одинокие песчинки, — только отойдите за монумент. Не хочу жевать рагу с песком.

Синтра ухватилась за оружие зубами и освободила руки. Затем она выгнулась дугой и уперлась лопатками в подстилку, на которой лежала. Оттолкнувшись сильными руками, она подлетела в воздух и грациозно приземлилась на песок. Женщина выхватила оружие из оскаленных зубов и потянулась вверх, разминая плечи.

— Пощелкай напоследок пастью, ведь сейчас я ее сломаю! — вызывающим тоном воскликнула «бледная» и рассекла воздух свистящим взмахом жезла.

— Думал, ты никогда не соберешься, — отозвался Нуаркх и, приспустив на секунду пропыленную маску, громко щелкнул двумя парами жвал.

Когда оба оказались в тени монумента, Синтра не стала ждать приглашения. Стремительно двигаясь по волнистой траектории и поднимая в воздух клубы песка, она ринулась на тоннельника, которому едва ли доставала до груди. Ложные выпады и сбивчивый ритм делали атаки Синтры непредсказуемыми и коварными. Физическая сила, недоступная большинству Хинаринских мужчин, высвобождалось в каждом увесистом ударе. Нуаркх чувствовал, как вязкая кровь сочиться из открывшихся ран, а ударные волны, пробегающие по панцирю, оборачиваются прикосновениями раскаленной кочерги в местах трещин и пробоин. И все же на натиск тоннельник отвечал лишь ехидной ухмылкой. Пользуясь тем, что может говорить, не сбивая дыхания, он вновь уязвил соперницу:

— Настойка из мраколесного светоча? На что еще ты готова пойти, чтобы поспевать за коллегами-мужчинами? — выкрикнул сгруппировавшийся тоннельник и резко разорвал дистанцию прыжком, — разве ты не знала, что от этой дряни бывают приступы злобы и раздраженности? А еще растут усы!

— Побереги себя костяшка, закрой рот! — язвительно парировала Синтра, победно осматривая раны Нуаркха. Тоннельник разминал крупно дрожащую левую кисть и стряхивал в песок тяжелые черно-зеленые капли, скопившиеся под панцирем. Отдышавшись, женщина растянула губы в хищной улыбке и снова возобновила нападение. Синтра держалась слева, там, где защита Нуаркха постепенно трескалась, вместе с пластинами предплечья. Уже после нескольких легких ударов тоннельник начал болезненно шипеть и вздрагивать, а Синтра стала вкладывать еще больше силы в тяжелые, размашистые удары. Нуаркх упал на одно колено, не выдержав яростного натиска. Синтра захохотала, предвосхищая триумф, и занесла дубинку для финального удара, который затолкает оскорбления обратно в глотку тоннельника. Но Нуаркх неожиданно продемонстрировал превосходное владение телом, которое должны были забрать боль и изнеможение. Усилие, вложенное в удар, не позволило Синтре отступить и уберечься от кистей Нуаркха, сжавшихся на лодыжке и правой руке. Несмотря на отчаянные удары, посыпавшиеся на его костяную маску, Нуаркх ухмыльнулся, оторвал Синтру от земли и швырнул в монумент Нара. Тоннельник не вложил в бросок и трети силы. Холодный камень не переломал ребра женщины, а лишь вмял плечо в ее челюсть и выбил из груди болезненный стон.