Юрий Ишбулатов - Пепельная столица

Далеко не с первой попытки Синтра смогла подняться на четвереньки и уткнуться лбом в песок. Женщина чувствовала привкус крови и то, как мощный приступ кашля разрывает легкие. Оторвавшись от земли, она исподлобья посмотрела на Нуаркха, который рухнул на колени и мелко дрожал от смеха. Горящие легкие и кости, ломящиеся от боли, почти убедили ее прекратить противостояние. Чувствуя это, Нуаркх язвительно сощурился и медленно процедил:

— Видишь? Все такая же беззащитная, как в детстве.

Синтра натянула отвлекающую улыбку и выждала пару секунд, чтобы окончательно прийти в себя. Нуаркх был уверен, что Синтра не стерпит ядовитых слов, но световая бомба застала его врасплох. Когда уютную полутьму разорвала ослепительная вспышка, глазное яблоко Нуаркха обернулось шариком раскалённого добела железа. Первая мысль, вспыхнувшая в терзаемом разуме, вопила выцарапать глаз и не дать ему окончательно впечься в мозг. Нуаркх устоял и воздел руки в тщетной попытке уберечься от неминуемой мести разозленной Хинаринки. Его ладонь лишь смягчила восходящий удар, с треском врезавшийся в челюсть. Отростки на остром подбородке не почувствовали боль, но превратили удар в оглушительный колокольный звон. Кровь прыснула из-под лицевых пластин оглушенного тоннельника.

Симбионт, скрывавшийся под неряшливо заштопанным веком, не поддался световой бомбе. Он видел вздувшиеся мускулы Синтры, которой натерпелось обрушить вертикальный удар, затмевавший по силе все предыдущие. Когда кисть женщины замерла в точке наивысшего подъема, Нуаркх ребром ладони хлестнул ее запястье. Вскрикнув от боли и удивления, Синтра выронила оружие из онемевшей руки. Ее разогнанный корпус продолжал лететь к Нуаркху и его второй руке, сжатой в массивный кулак. Синтра отчаянно выругалась за вскинутыми руками, почти ощущая, как костяшки Нуаркха перемешивают в ее внутренности. Но конец сражения ознаменовал лишь сильный толчок, милосердно опрокинувший Синтру на спину. Нуаркх не собирался калечить свою охрану.

После пережитого напряжения, песок показался удивительно теплым и уютным. Бледная отречено слушала гул двух сердец, колотивший в уши и заставлявший взор пульсировать. Обхватив ребра, отзывавшиеся вспышками боли на робкие вздохи, она приподнялась на локте уставилась на Нуаркха. Тоннельник до сих пор не поднялся с колен. Одной рукой он держался за трещащую голову, а второй осторожно двигал похрустывающие жвала.

— Почему я вообще повелась? — просипела Синтра, медленно усаживаясь и подбирая ноги.

— Может у тебя больше скретов в голове, чем ты хочешь признать, — болезненно морщась, пробормотал Нуаркх, а потом указал в направлении молчаливых компаньонов, — в может, тебе просто захотелось развеять скуку, которую нагоняют эти истуканы.

Синтра коротко усмехнулась, проследовала взглядом в указанном направлении и обнаружила Змея, который был вовсе не так умиротворен и безразличен как раньше. Гаор, вытянув шею и плавно двигая массивной головой, внимательно прислушивался к чему-то. Мракоцвет прекратил играть и следил за напрягшимся Лим'нейвен.

— К нам быстро приближаются пятеро, — тихо проговорил Гаор, оглянувшись на Синтру. Змей зажмурил глаза и оскалился, — у одного из них клинок из черного железа.

В следующие полминуты события развиваться в стремительном темпе, за которым помутненный разум Синтры не вполне поспевал. Движением ног Мракоцвет погреб раскаленные каминные камни под темно-пепельным песком и вернул заброшенный зал во тьму. Жестом он приказал встрепенувшимся ходокам оставаться на месте и потянулся к вещам Синтры. Неважное состояние женщины было для хранителя кристально ясным. Ножны с изящным скимитаром из черного железа и арбалет, мастерски вытканный Гаором, полетели Нуаркху. Скиталец уже был на ногах, ловко поймал оружие и ринулся к бледной, которая так и не нашла сил окончательно подняться.

— Какая замечательная работа! Если тебя порубят на куски, то я заберу арбалет себе! — громко прошептал тоннельник, бесцеремонно вздергивая девушку на ноги. Затем он неохотно отдал изящный арбалет и вонзил скимитар у ее ног. От резкого подъема Синтру немного замутило, но отточенные рефлексы перехватили у запаздывающего мозга контроль. Они заставили бледную укрыться в тени алтаря и навести оружие на единственный вход. Арбалет, словно живой, проворачивался в поисках жертвы, а разрывные болты нетерпеливо дрожали в кассете.

Нуаркх не был уверен во враждебности нападавших, поэтому копье Синагара не покинуло металлической темницы. В руках тоннельника появилась увесистая алебарда из черного железа, выкованная по схемам тоннельных скитальцев. Для хинаринцев она была некомфортно тяжелой, а толстое древко вырывалось из коротких пальцев. Занеся оружие над шипастым плечом, Нуаркх замер слева от выхода. Место рядом с Синтрой занял Мракоцвет и его пламенная пика. Конус свободного Тепла, который извергнет острый наконечник, запечет нападающих в собственных латах, а выживших перекроит непредсказуемым, уродливым образом. Перекресток, богатый свободным Теплом, уже провернул похожий трюк с самим Мракоцветом.

Гаор, подобно Нуаркху, затаился у входа, а сферу кипящей похлебки отправил парить под потолком. Трансформированное тело змея представляло странное и пугающее зрелище, даже Нуаркх с интересом наблюдал за исполинским неподвижным силуэтом. Вес огромного Лим'нейвен нес необъятный хвост, а корпус и выгнутая шея исчезли в тенях над двухметровой входной аркой. Дорожный плащ спал с не по-Змеиному широких плеч и обнажил корпус, сильно напоминавший синитский. Неправдоподобно вытянутый, слабо мерцающий клеймор готовился обрушиться на первого, кто ворвётся в лагерь. В тоже время Гаор сохранял черты, присущие исключительно Урбским Змеям. Его грудная клетка не раздувалась от вздохов, а тело сохраняло неестественную неподвижность. Змей растворялся в тенях и был пугающе незаметен. Только крошечные глаза, слабо просвечивающие сквозь закрытые веки, намекали на его присутствие.

— Властью Десницы! Сложите оружие! — в пещеру влетел сильный женский голос. Никто из наемников не последовал властному приказу, только Гаор уставился на Синтру и Мракоцвета из-под опущенных век. Хинарика и хранитель синхронно кивнули и принялись сверлить вход прищуренными глазами. Сквозь скрипение натянутой тетивы, Синтра стала различать шелест стальной чешуи и шуршание тяжелых сапогов на мягком песке. Затем в разлаженный хор стали, кожи и камня вернулся поставленный командный голос:

— Повторяю! Сложите оружие! Покиньте здание! — призыв прозвучал еще тверже и настойчивее. После короткого и бесплодного ожидания, голос добавил тише, — шеренгой по двое. Щиты поднять.