Юрий Ишбулатов - Пепельная столица

— Кантар избавил нас от жажды! Как и обещал! Он любого заставит передумать! — Восторженно завопил зелот, истерично хохоча и глотая тяжелые капли. Хати единым глотком осушила фужер, прежде чем дождевая вода испортит богатый букет «Ориекского золотого» и отважно накрыла собой сумку с закусками. Викковаро разинул рот в беззвучном крике и прижал к груди мольберт, проливающий капли размытой краски. Затем он сгреб ворох потрепанных блокнотов и бросился к Нуаркху, который кутался в непромокаемый плащ.

— Я похож на палатку? — Поинтересовался удрученный тоннельник у художника, который настойчиво лез под полу.

— Нуа, ты же не откажешься от горячего ужина и теплого очага? — Проворковала Хати, сбрасывая промокший плед и блаженно подставляя лицо под прохладные струи.

— Справедливо. — Пожав плечами, заключил Нуаркх, вытянулся вверх и приютил отчаянного Вика под поднятой полой. Женщина удовлетворенно кивнула, откашлялась в кулак и примерила грозную мину. Затем она вцепилась в плечо взвинченного Зелота и развернула его к разоренной площади, укутанной клубами белого пепла.

— Думаешь, пара капель и все простят Кантару разорение Саантира?! Сколько семей будут теперь голодать?! Какой Нар'дринский торговец решиться предлагать здесь товар? — Выпалила Хати, морщась от имени Яроокого, словно от гнилого Афри.

— Самое смешное, что дождь иссякнет, когда пленников навестит Карлик. — Небрежно добавил Нуаркх, неспешно приближаясь к парапету. Викковаро неловко семенил следом. — Что? Ты же не думал, что Кантар действительно спасет вас от жажды? Дождь лишь широкий жест. Лучше найди глубокую чашу, Фенрикские торговцы водой будут впредь облетать Саантир стороной. Твоя заслуга.

— Кантар могуществен, какие еще доказательства вам нужны! — Огрызнулся Зелот и оттолкнул Хати.

— Тогда почему Тепло струиться из притихших бледных и питает загадочную машину в катакомбах? — Поинтересовался Нуаркх, небрежно наваливаясь на обнаженное копье.

— Нет! Нет! Машина в катакомбах она для… Что вы со мной делаете?! — Дрожащим голосом воскликнул Юноша, обрушиваясь на колени.

— Для чего, слепец?! Как ты не видишь?! Кантар — слуга Галафея! — Мрачно улыбаясь, процедила Хати. Нуаркх резко обернулся, удивленно подняв надбровные пластины. Хати незаметно улыбнулась и пожала плечами, прежде чем продолжить обличительную речь. — Всадники на Хоаксах принесли ему внимание толпы, и он убедил вас разрушить собственный город изнутри, чтобы бледным господам не пришлось тревожиться о стенах!

— Это Галафей будет разрушен! — Неуверенно просипел зелот, упираясь лбом в мокрый гранит.

— Конечно, когда Кантар изгонит кланы, сохранившие верность Раббаару! Кланы, которые выиграли седьмую войну! — Поддержал Нуаркх, зелот вздрагивал от каждого удара жвал.

— Они прогнили, разжирели и утратили хватку! Бледные держат их на поводке! — Вяло отмахиваясь, запротестовал пепельный.

— Серьезно!? Они сближались с Нар'дрином, пытались возродить черно-синий союз и подготовиться к войне с набравшим мощь Галафеем. После резни в Нар'дринских приисках это, наконец, начало получаться, но Кантар все уничтожит. Почему ты не видишь связи. — Презрительно прошептала Хати, присаживаясь подле бунтовщика.

— Саантиру не нужна помощь! Особенно от Серо-голубых слабаков, которые себя не могут защитить! — Сквозь стиснутые зубы отчеканил зелот и сжал гудящий череп, оплетенный набухшими венами.

— Я участвовал в сражении с Исполином. Нар'дринские кулаки единственные не наделали в исподнее при виде ловчих! Посмотрим, как вы будете штурмовать крепости, не укрываясь за их спинами!

— Справимся! — Прокричал пепельный, пытаясь спрятать голову в пенящейся луже.

— Думаешь, армия Саантира последует за Кантаром? Нет, ты будешь дрожать под градом арбалетных болтов вместе с трусливой чернью! — Прокричала Хати и ткнул зелота ногтем. Юнец взвыл, ощущая наконечник Галафейского болта. Узловатые руки Викковаро молниеносно перенесли панику зелота на желтоватый лист.

— Вы обрекли Саантир! — Прокричал Нуаркх, нависнув над скрюченным телом. — Поверили сказкам изгнанника, который глумился над мертвецами!

— Оставьте меня! — Завопил зелот и выгнулся дугой, барахтаясь в пенящейся воде. Затем он вскочил, обводя мучителей затравленным взглядом, и бросился на Нуаркха. Тоннельник не потрудился заслониться от отчаянных ударов, и шипы вскрыли кожу на побелевших костяшках. Зелот отпрянул и уставился на потоки размытой крови, струящиеся по иссеченным предплечьям. Затем юноша вцепился изувеченными руками в перекошенное лицо, издал крик, быстро обернувшийся сорванным хрипом, и сбросился с крыши.

— Песок мне в глотку! Сработало! — Захохотала Хати, убирая с радостного лица мокрые пряди. — Когда спустимся, напишем на расколотом лбу этого ублюдка, что он смердящий Шкатаак .

— Хати! Я поаплодировал бы, будь у меня руки. Идея с предательством Кантара пришлась очень к месту. — Ответил ухмыляющийся Нуаркх, пряча наконечник копья.

— Большинство не ведут себя, как сволочи, не потому что не могут, а потому что не хотят, Нуа. — Проворковала Хати и принялась кружиться в промокшем легком платье, наслаждаясь нежными прикосновениями дождя. — А получится ли провернуть нечто подобное с кем-нибудь менее тупым?

— Есть только один способ узнать. — Коварно прищурившись, ответил тоннельник и впился в лицо женщины внимательным взглядом. — Помнишь несчастных детей, которых ты испытывала для Калрингера?

— Ох, замолчи, костяшка! — Отмахнулась «пепельная» и взорвалась не женственным хохотом. В тот же момент могучий бас Лим'нейвен обратился рябью на разрастающихся лужах, а хромой ветеран воспарил над землей.

— Если серьезно, Нуа. Даже Калрингер не смог бы заставить Хинаринское небо пролиться Синским ливнем. С жертвоприношениями или без них. Видишь подвох? — Менее легкомысленным тоном поинтересовалась Хати, облокачиваясь на парапет подле тоннельника.

— Проклятый дождь точно настоящий. — Посетовал Нуаркх, передергивая плечами. Тоннельник сосредоточенно нахмурился, зажмурил веко и уставился на вознесшегося старика. Мощные потоки Тепла поддерживали его куклу в воздухе, обвивая конечности и ветвясь по сгорбленной кукле. Последовав взглядом за щупальцами, Нуаркх обнаружил, что они пронизывают величественного оратора и тянуться к незримой фигуре позади. Кукла настоящего Кантара была соткана из вибрирующего ослепительного сияния. Силуэт Лим'нейвен не уступал в росте марионетке, но с ощутимым трудом сохранял прямую осанку и дергался от мощной судороги, когда дуги необузданного Тепла срывались с разгоряченной кожи. Плотный ореол скрученных щупалец, окружавший раскаленную куклу, с трудом втискивался в сферу диметром шесть сотен метров. По переплетенным отросткам проносились волны спазмов и искрящиеся вспышки. — Старик болтается на щупальцах Кантара, а мерцающий гигант лишь иллюзия.