Вячеслав Распопов - Фаворит богини

Когда объятия матери и сына сомкнулись, произошло несколько событий. Первое, что я заметил — рывок рыжей в сторону царствующей семьи, и раскрытые до предела глаза августы. Уже оборачиваясь на ее взгляд, услышал шелест покидаемых колчан стрел и скрип натягиваемых луков. Взгляд Углеокой был обращен на портик (крытая галерея с колоннами) расположенный над воротами халки — вернее, на лучника, стоящего там, и спустившего в этот момент тетиву. Обернись я мгновением позже, могло случиться непоправимое — а так просто выбросил правую руку вперед и вверх, и перехватил стрелу. В это же мгновение Марго своей тушкой и щитом закрыла императорскую семью, а воздух наполнился глухим звоном и хлопками, спущенной тетивы. Народ с опозданием ахнул! Августу с сыном со всех сторон укрыли щитами, а в проем ворот бросилась центурия пехоты. Спустя некоторое время воины замелькали между колоннами портика, видимо, зачищая пространство галереи и примыкающих стен. Как выяснилось позже, зачистки не требовалось — единственный воин с луком, в доспехе гвардейца, был мертв и не подлежал опознанию. Его лицо представляло из себя кусок мяса, плотно истыканный стрелами. Кроме него, на стене было еще с десяток зевак из числа дворцовой обслуги и дворни, и почти все они были убиты или ранены стрелами. После отбоя тревоги, лучники ослабили натяжение тетивы, кокон из щитов вокруг императрицы исчез, а сами щитоносцы удалились на некоторое расстояние в стороны, Углеокая нашла меня взглядом и протянула руку. Я подал стрелу, предупредив вполголоса, что обращаться надо осторожно, поскольку наверняка отравлена. Августа приняла стрелу и подняла ее над головой.

— Только что господь явил свое чудо! — пауза, на осознание ее слов толпой, — Рукой простого воина он отвел мою погибель в виде отравленной стрелы. Значит, я все делаю правильно, и божий промысел ведет меня.

Вой тысяч глоток ожившей толпы и воинов, был ей ответом.

Далее для меня пошла ужасная тягомотина. Я двигался вслед императорской чете, которая петляла как пьяный заяц, посещая зачищенные помещения дворца, попутно давая дворецким — или кто они там — всякие распоряжения и указания. Когда организм указал на неотложные надобности, я поинтересовался у какого-то штатского, где тут поблизости нужная комната. Уже справив малую нужду, рванул было догонять почетный кортеж, как меня осенило. Какого хрена я таскаюсь за императорской четой — я же не нанимался в телохранители! Более полутора суток на ногах, и голоден как волк. Тут уже без меня справятся, да и рыжие рядом. Короче, я решил, что пора уже честь знать, и по-тихому покинул дворец.

В штабе царил хаос и оживление. Мое прибытие было встречено радостными восклицаниями. Каждый из ближников как минимум придушил меня в объятиях и хлопнул по плечу. Далее следовал банкет по случаю успешной операции. Вино текло рекой. Как лег спать, не помню. Проснулся ближе к вечеру следующего дня. После процедур, способствующих оживлению, поинтересовался, приходили ли принцессы — оказалось, нет. Выяснилось, что в результате операции было потеряно трое бойцов — смерть двоих была подтверждена соратниками, третий просто до сих пор не явился. Разбор полетов Дед сопровождал тостами, так что к ночи все опять наклюкались.

На следующий день, и на следующий — рыжие опять не объявились. Радостное настроение сменилось унынием, а затем и вовсе жутким депресняком. Сначала навалилась какая-то безнадега, ощущение потери, удушливая тоска. Затем чувства мысли и желания умерли, осталось только безразличная пустота. Я просто пару дней провалялся одетый в кровати, созерцая эту пустоту, изредка прикладываясь к кубку. В принципе, я всегда понимал, что с принцессами придется проститься, но видимо, морально к этому был не готов. Утром пятого дня, после переворота, вернулись чувства. Первое, что я почувствовал, было похмелье. Хотел было осушить кубок вина, даже поднес его к губам, но ненеожиданно для себя выплеснул его содержимое на пол. После чего вызвал Касима.

— Срочно готовьте «Аврору» и «Толстяка»! После обеда уходим!

— А как принцессы?

— А никак! С ними все хорошо! Все что от нас требовалось — мы сделали.

— Понятно. Только сегодня точно не уйти, да и завтрашние утро под вопросом. Экипажи не успеем собрать. Они сейчас разбрелись по всему городу, хоть и оставили, как ты велел, у командиров информацию — кто где, да только все равно, быстро всех не собрать.

— Касим — это приказ! В любом случае, сегодня экипажи должны быть на борту. Берешь всех ближников, всех вахтенных… вопросы!? Выполнять!

По дороге на кухню зашел в гостиную, смахнул там со стола выпивку и закуску Деда — он сам дрых у камина, а на громкий шум отреагировал открытым глазом.

— Все, Дед! Приводим себя в порядок. Утром уходим!

На кухне попросил Ию приготовить густой бульон из баранины, и добавить туда побольше зелени. Сам отправился под импровизированный душ, который по примеру того, что на «Авроре», устроили мои ребятишки. Хорошенько отмывшись и переодевшись во все чистое, спустился вниз. Одновременно со мной в гостиную, только со стороны парадной, вошли принцессы в сопровождении Делики.

— Ну конечно, стоило отлучиться на пару дней, как дом превратился в свинарник. — это Делика, брезгливо окинув взглядом разбросанные по полу фрукты, разлитое вино и разбросанную посуду, озвучила свое фе.

— Не знаю, как там у вас в Индиях — а у нас чисто там, где хозяйка дома приучила прислугу к чистоте. — выдал еще полупьяный Дед, и добавил, — Рыба гниет с головы. Вот… ик!

Пока синеглазка думала над ответом, к разговору подключилась рыжая.

— Саня, привет! А где все? У нас столько вестей, ты просто упадешь…

— Хорошо, что вы пришли — «Аврора» готовятся к отходу, а там ваши шмотки. Что нужно — забирайте, остальное кинете на палубу, ребятишки будут наводить порядок — выбросят.

Еще секунду назад веселые девчонки вдруг впали в ступор, губы еще были растянуты в улыбках, а глаза уже начали тускнеть. Первой в себя пришла Инга.

— Саня! Ты что такое говоришь?! Ты нас прогоняешь?!

— Мы тебя чем-то обидели? — отмерла наконец рыжая. — Но ты не должен…

— Ты права, Марго — я не должен никому и ничего. Да и не гоню я вас — просто ухожу.

— Саня сделал свое дело — Саня должен уходить. — вклинился Дед. — Вот… Ик!

— Вы ведь с самого начала знали, что мы встретились, чтобы расстаться. А долгие проводы — лишние слезы.

— Ты прав, Саня — нам всем предстоит расстаться друг с другом, но ты нам нужен, — Фройляйн оглянулась на Марго, та быстро закивала, — ведь в твоем срочном отъезде нет необходимости. Дед! Ну хоть ты скажи.

— Баба с воза — кобыле легче. То есть, я хотел не это… Ик! Вот.