Софья Ролдугина - Чашка кофе и Белый Лис

...и с хрустом разлетелась, выпуская на волю мышей размером где-то по колено взрослому человеку и полупрозрачных безглазых девочек в красивых платьях, видимо, "кукол". А чашки разом забурлили, задымили, наполняясь зеленовато-коричневым чаем, иллюзорным, конечно, однако тёплым и щекочущим по-настоящему.

Крики грянули со всех сторон разом.

– Ой! – Летиция не выдержала и вскочила на ноги, чуть не перевалившись через бортик. – Это ты? Зачем?

Одна мышь взвилась в изысканном пируэте и врезалась ей в грудь, от удара распадаясь клочьями тумана; было похоже на удар воздушным шариком, только пушистым и пищащим.

– Как же – "зачем"? – откликнулся Белый с деланным удивлением. – Разве люди не садятся в эту твою карусель, дабы предаться сладостным воспоминаниям? Я всего лишь немного помог.

– Ага, и перепугал несчастных детишек!

Белый с каким-то аномальным кошачьим удобством расположился в чашке, спиной опираясь на один край, а ноги закинув на другой; лисья маска носила выражение крайнего смирения.

– Дети, о прекрасная, не боятся чудес, потому что не думают о смерти. Если бы я... То есть если бы великий демон явился перед ними во всём блеске своей силы, то его б тут же оттаскали за хвост и подёргали за усы.

При всей сомнительности утверждения, он оказался прав. Дети визжали, конечно, но не плакал почти никто; один мальчик с азартом отстреливался от мышей из водяного пистолета, две девчонки по соседству с восторгом плескались в иллюзорном чае, а какой-то карапуз сосредоточенно жевал кукольную ногу – словом, всяк развлекался, как мог.

Чего нельзя было сказать о бедных родителях – вот кто впал в панику.

– Всё-таки дети – это нечто, – вздохнула Летиция.

– Тебе ли удивляться, о драгоценная...

– Чего-чего? – И тут карусель остановилась: работник опустил рычаг. – Линяем? То есть бежим?

И они спешно ретировались – под хлопки сдувающихся мышей, детские вопли и негодующие трели-пересвисты патрульных.

Чтобы немного передохнуть от чудес, Летиция коварно купила две сладкие ваты и одну предложила Белому, втайне надеясь, что он наконец-то снимет маску. Тщетно! Угощение он оценил и похвалил, перепачкался страшно, однако загадочную лисью морду лишь сдвинул вбок, держась таким образом, чтобы лица его не было видно. Потом они прогулялись по центральной аллее – изумлённые посетители получили редкий шанс увидеть, как в пляс пускаются огромные муляжи самых популярных героев, которые прежде неподвижно стояли по обеим сторонам от мостовой.

На "Смертельные вагонетки" Летиция вела Белого с опаской и даже заранее взяла с него слово не чудить и не колдовать.

– Аттракцион и так жутковатый, знаешь ли, многим становится плохо, – предупредила она. – Ну, и вообще-то люди сюда пришли развлекаться, зачем портить им отдых?

– Я тоже пришёл сюда развлекаться, – проникновенно ответил Белый. – Считаешь, о жестокая, что лучше испортить отдых мне?

Летти пораскинула мозгами и зашла с другой стороны.

– Ну, вот, например, кофе. Со сливками – замечательно идёт, со специями, с сиропами, ликёрами – ещё лучше. Карамельный соус на шапке из взбитых сливок с шоколадной крошкой – вообще роскошь... Но чтоб оценить вкус, собственно, кофе, надо хоть разок попробовать без всего.

Белый Лис усмехнулся.

– О, что ж, отведаем же твоих "Смертельных вагонеток" без моих приправ. Но тогда и с тебя слово, о прекрасная: однажды ты примешь что-нибудь и от меня, не пытаясь перебить вкус ничем посторонним.

– По рукам!

Предложенная сделка явно больше напоминала аккуратно расставленную западню.

"Поинтересоваться, что ли, была ли это высокая поэтическая метафора или скабрезная острота? – размышляла Летиция. – Или не будить лихо?"

Интуиция молчала; возможно, это значило, что Белый сам пока не определился, что, собственно, имеет в виду, и оставил себе пространство для маневров.

Так или иначе, но на "Смертельных вагонетках" он вёл себя смирно, даже, пожалуй, слишком, а за поручень цеплялся так, что оставил вмятины. А когда состав вскарабкался на высшую точку и натужно заскрипел, точно вот-вот готов был свалиться, из-под маски донеслось что-то подозрительно похожее на ругательство.

"Ну-ну, тут тебе не спокойный, контролируемый волшебный полёт – подумала Летти с лёгким злорадством. Видеть спутника слегка напуганным было даже приятно. – А непредсказуемое творение человеческих рук, что гораздо страшнее".

– И ты получаешь от сего демонического механизма удовольствие, о... о... – спросил Белый кротко, очутившись на твёрдой почве. Подобающее случаю обращение он подобрать не сумел.

– Ну да!

– Воистину страшная женщина...

Летиция ощутила нечто вроде гордости за саму себя и в порыве хорошего настроения купила им по мороженому. Правда, после "Смертельных вагонеток" Белый смотрел на угощение без былого энтузиазма, и она решила следующим пунктом программы выбрать что-нибудь расслабляющее. Обзорная экскурсия по парку на музыкальном паровозе также обошлась без эксцессов, за что следовало бы поблагодарить очаровательную блондинку-гида, прочитавшую на редкость бессмысленную лекцию об аттракционах.

– Тебе нравятся женщины со светлыми волосами? – спросила Летти в шутку, накручивая каштановый локон на палец.

Белый обернулся к ней через плечо и замер. В ярком солнечном свете, посреди аляповатых декораций, он как никогда походил на призрак.

По спине пробежали мурашки, как на приёме у очень-очень красивого портного, который вроде как считается по умолчанию бесполым, но смотрит слишком внимательно и, снимая мерки, касается прохладными пальцами слишком легко.

– А ты, о прекрасная? Какие мужчины услаждают твой взор?

В горле разом пересохло.

– Услаждают? Конечно, нарисованные – пропорции идеальные, а проблем в перспективе никаких! – на рефлексах отшутилась Летиция и завертела головой, лихорадочно разыскивая повод сменить тему. – О, кстати о романтических предпочтениях. Ты знаешь, что общего между "Сплавом в гондоле по Туннелю Поцелуев" и "Домом бесконечного ужаса"?

– О, совершенно не представляю. Просвети же меня, – любезно предложил Белый, скрещивая руки на груди.

– В туннель идут парочки, которые уже определились со своими чувствами, а в дом ужаса – те, которые нет, – пояснила Летти довольно. В конце концов, за это наблюдение, подкреплённое логическими выводами в эссе, она получила в Высшей Школе свою первую награду на конкурсе. – Потому что в первом случае тискаются и целуются по взаимному согласию, а во втором... Ну, если изобразить испуг и в порыве чувств броситься спутнику на шею, то вроде как вы пообнимались, конечно, но – не считается... Э-э? Куда ты меня тащишь?