Сергей Байбаков - Воины Беловодья

Богатырь раскрыл было рот, но бабка опередила. Она повернулась к Любомыслу и вновь задала непонятный и неожиданный вопрос.

— Значит, не за силой сюда пожаловал? Ну-ну…

— Не пойму я, бабушка, о чем ты толкуешь? — не переставал удивляться Любомысл.

— Ладно, — махнула рукой старуха. — Потом поймешь. Столкуемся. Еще одну вещь знайте: воды в этом лесу нигде нет, а если и увидите — то не пейте и коней не поите! Не годна лесная водица для жизни. Поспешайте… — бабка снова махнула рукой на два здоровых дерева. — Я вас у озера жду. Только болота берегитесь. Осторожней там. Мерзость всякая водится.

— Постой, бабушка! — спохватился Прозор. — У озера место открытое. А на нас какие-то люди охотятся, на ящерах разъезжают. Тучу наслали, градом побить хотели…

— И с ними еще десяток пеших. Все они в балахонах и безликие. Будто под одёжой ничего нету. На гору пошли, — добавил Любомысл. — Сверху увидят, что мы у озера. Оно ведь с горы как на ладони видно. Увидят!

— На ящерах? — усмехнулась старуха. — А вы их не бойтесь, милки. Они в тот чистый лес не сунутся, не дано им этого. Не могут они этого, да и не видят его. Пока не видят… Им не все доступно. Ладно! Недосуг мне с вами лясы точить. Дела у меня еще есть, да много их! Времени нет, да и вам поспешать надобно.

Произнеся эти слова, старуха приветливо улыбнулась. Венды почуяли, будто вечерняя заря их вдруг озарила и теплом обдала. Эх, не со злом эта бабушка к ним подошла. Не со злом!

— Вам туда! — старуха вновь махнула рукой. — На тропку! Иного пути к озеру нет. По тропке пойдете и по пути сами разберетесь — что к чему. Вижу следопыты вы изрядные. Разберетесь…

С этим словами старуха как-то незаметно подошла к кустам, из-за которых недавно так внезапно появилась, и… И исчезла! Будто растворилась в них. Даже ни одна веточка не шелохнулась!

В этот раз, когда она шла, не было слышно ни побрякивания оберегов, ни шелеста травы под ногами. Старуха ступала так, будто и не тянулся за ней груз годов. По земле будто лебедь по воде плыла.

Прозор соскочил на землю, бросился за ней вслед, видимо намереваясь еще что-то уяснить. Да куда там! За кустарником богатырь уже никого не увидел. Диковинной старухи след простыл. Не увидел он ее тени ни за ближними, ни за дальними деревьями.

Ему только и оставалось, что только досадливо крякнуть: «Надо ж как! Я ведь охотник не из последних! Куда ж она делась!»

Старуха исчезла.

Предводитель вернулся. Ему только и оставалось, что беспомощно развести руками. Прозор оглядел спутников. Лица их стали серьезны: на губах молодцев нет обычной смешливости, серые глаза княжича потемнели. Добромил, хоть и не проронил ни слова во время беседы, но слушал напряженно. Голос этой бабушки показался ему смутно знакомым. Княжич мог бы поклясться, что он его где-то слышал.

— Ну что, Прозор? — спросил Любомысл. — Едем тем путем, что нам бабушка указала? Как поступим? — Старик задумчиво покачивал седой головой: — И откуда она узнала, что мы к озеру путь держим? Есть у тебя к ней вера? А? Я отчего-то верю.

— Едем! — вместо Прозора отозвался Добромил. — Ей верю, знайте! И вы верьте!

— Ну что ж, в путь! — кивнул Прозор. — Коней поить нечем, да и у нас воды в обрез. И после бабушкиных слов мне что-то расхотелось в этом лесу ночевать. Хоть она и диковинная, старушка эта, но и у меня к ее словам вера есть. Верю и надеюсь, что ящеры и эти, погонщики в балахонах, по нашему следу не пойдут и в зеленый лес не сунутся!

Любомысл пожал плечами. Хорошо, коли бы так было. Устами Прозора — да мед пить! Старик оглядел спутников: у молодцев лица кислые и в глазах недоверие плещется.

— Ох-хо-хо… — вздохнул Любомысл. — Вижу, какие мысли у вас бродят. О бабушке этой думаете. Пора бы понимать: старость — она никого не красит. Годы, что отмерили боги для быстротечной людской жизни — они как летний дождик. Прокапал он, чуть прибил землю, напоил растения и вот будто не было его вовсе — земля снова сухая. Так же и жизнь: подходит к концу незаметно — будто и не было ее вовсе. И вы такими когда-нибудь станете, это я вам обещаю.

— Да мы ничего… — зарделся Борко. — Верно, Милован? Просто неожиданно все получилось. Опешили мы. И оберегов таких, как на этой бабушке, я не видел.

— Обереги разные бывают, — нравоучительно заметил Прозор. — Помогают ей — и ладно! А косточки ли, щепочки — это неважно.

— Эх, сгинули наши мечты ручеек найти, да у него заночевать, — вздохнул Милован.

— Устал, что ли? — удивился Прозор. — Вишь, вон как все повернулось: думали, в лесу скрытно идем, никто нас не видит да не слышит! Оказалось, нет! Гремим в нем, как иноземная пьянь по виннетским причалам. Отныне — молчок! Если уж эта старушка нас ущучила, так те, другие, и подавно нас найдут. Еще раз повторю — я ей верю! Раз говорит, что вода в округе для питья непригодна, значит, так оно и есть. Враг предупреждать бы не стал. Хорошо, что хоть какой-никакой запас воды имеется. Ладно, мы-то перетерпим, а вот кони…

— Поехали! — Любомысл махнул рукой.

Прозор тронул повод и направил жеребца к двум стройным деревьям на краю поляны.

Любомысла снедало любопытство: про какую такую силу пытала его неожиданная гостья? Причем спрашивала аж два раза и говорили какими-то загадками.

Впрочем, ничего скверного старый опытный мореход пока не углядывал. Не раз предостерегавшее его во время странствий по морям и дальним землям предчувствие беды молчало. Тем более, к чистому озеру посередь зеленого леса, они решили ехать еще утром, как только узрели его с вершины горы. И податься все равно некуда: на горе ящеры и колдуны их дожидаются. А у озера место чистое, и воды там вдосталь, не то что тут. Кругом сплошной серый налет, плесень и изломанные деревья. У озера хотя бы без опаски заночевать можно, раз колдунам с горы оно не видно. Да и старуха сказала, что у нее жилье есть.

Любомысл усмехнулся про себя: неизвестно, какое еще там жилье. Может, такая же изба, что на краю поляны стоит. А в ней неупокоенные кости.

Старик отогнал глупые мысли. Потом. А сейчас жеребец Прозора ступил на тропку, что начиналась меж двух здоровых деревьев.

Путь до зеленого пятна оказался не таким скорым, как казалось поначалу, с вершины горы.

Узкая тропа, схожая со звериной, петляла, уводила далеко в сторону. Путь часто преграждали высокие завалы и труднопроходимые не только для коней, но и для людей места.

Коням доводилось особенно тяжело в этом — то ли лесу, то ли… Название тому, что окружало вендов, подобрать было трудно.

Прозор мысленно прозвал эти места лесной топью. А по-иному и не наречешь!

Вендов окружали причудливо изломанные, усыпанные коричневой, пузырящейся, дурно пахнущей плесенью стволы деревьев. С ветвей свисали желтые полупрозрачные грибы. Около них кишмя кишели омерзительные личинки неведомо каких насекомых. Они пожирали рыхлую плоть грибов. Насытившиеся же собирались в толстые кисти, и кисти эти подрагивали на стволах и мерно сползали вниз, к корням, и там зарывались в мокрую почву.