Филис Каст - Избранная луной

– Проходи, Сол!

– Это Дэвис, и это очень хорошо, – пробормотал Ник себе под нос, обращаясь к отцу.

Сол кивнул.

– Спасибо, Дэвис!

– Похоже, последнее время ты очень занят! – крикнул Ник.

– Ник! Рад тебя видеть! Давай-ка чуть попозже выпьем и наверстаем упущенное. – Мари почувствовала улыбку в голосе юноши, и тугой узел напряжения, засевший где-то внутри, начал ослабевать.

– Дело говоришь, Дэвис!

Еще раз помахав, Сол вышел на разбитую дорогу. Мари с Ригелем последовали за ним, осторожно пробираясь по растрескавшейся поверхности. Мари рассматривала древнюю дорогу, напоминающую след исполинского водяного змея, выскользнувшего из воды на землю.

Ник придержал девушку за локоть, помогая взобраться на дорогу:

– Ты в порядке?

Мари кивнула. Ник поймал ее взгляд. Он беспокоился о ней, это было очевидно, но еще и сердился.

– Я должна сделать это, Ник, даже если тебя это злит.

– Я не злюсь. Я боюсь за тебя. И за себя. Не хочу потерять тебя, Мари. Я же тебя только нашел.

Мари мягко улыбнулась.

– Я тоже боюсь. И позволь заверить тебя: ты меня не потеряешь. Но с Землеступами надо что-то делать, ты же знаешь, Ник.

Ник держал ее за руку, поддерживая их связь, так что они шли бок о бок, склонив друг к другу головы, к ржавому остову единственного моста на Фермерский остров.

– Тогда пообещай, что не подвергнешь себя опасности без особой на то необходимости, – попросил он.

– Ник, я не жажду подвергать себя опасности. Не хочу, чтобы меня ранили. Я не сумасшедшая! Просто мне нужно сделать хорошее дело, а недавно я поняла, что иногда правильное может показаться безумным тем, кто не хочет меняться!

– Так, не отставайте, – сказал Сол, когда они нагнали его прямо перед мостом. Взяв факел из держателя на подходе к мосту, он высоко его поднял.

– Эта бандура проржавела так, что мало не покажется. Придерживай Мари, Ник.

– С удовольствием, – Ник взял Мари за руку, поддерживая ее, пока они пробирались по осыпающейся дорожке.

На середине моста Мари остановилась, взглянув налево. Ясная и теплая ночь еще не сдала свои права, но рассвет постепенно входил в силу, ветер резко усилился, гоня облака мимо луны. Толстый сияющий полумесяц прорвал волнистую вуаль, превращая Канал цвета грязи в жидкое серебро и освещая линию домов, соединенных длинным причалом, казалось, зависшим посередине.

– Женщин держат здесь? – спросила Мари.

Ник остановился возле нее.

– Да.

Изучив местность, Мари удовлетворенно кивнула.

– Безусловно, луна без проблем найдет меня тут.

– Ты будешь осторожна?

Мари поглядела на Ника. Она почувствовала, как что-то в ней встрепенулось. Теперь рядом с этим мужчиной, когда-то казавшимся ей таким странным, даже опасным, было очень даже уютно. Безопасно. Словно он часть семьи. Глубоко вздохнув, она произнесла слова, навсегда изменившие ее жизнь.

– Не беспокойся. Землеступки не злые. Они просто грустные. Злыми становятся только наши мужчины, если Лунная Жрица не омоет их от ночной лихорадки.

Ник уставился на нее:

– Хочешь сказать, они грустят не из-за того, что их пленили?

– Не совсем. Из-за того, что их пленили, они отрезаны от Лунной Жрицы. Без Лунной Жрицы, омывающей их от ночной лихорадки, Землеступки погружаются в ужасное уныние и, в конце концов, умирают. Мужчин снедает не тоска, но злость.

– Но мужчины, напавшие на Зору, не были пленниками. Их не отрезали от тебя, но они все равно стали злыми.

– Потому что я не омывала Клан. Ник, я не была Лунной Жрицей. Мама была. Зора – ее ученица. А я – просто дочь.

Ник коснулся ее лица:

– Просто дочь? Мне кажется, в тебе заключался весь ее мир.

– А в ней – мой. До Ригеля. Зоры. И тебя. – Мари посмотрела на плавучие тюрьмы.

– А теперь у тебя есть Дженна, Данита, Сол, О’Брайен, Шена и ее Капитан.

– Ник, то, что они… то, что вы все появились в моей жизни, сделало меня Лунной Жрицей, которой гордилась бы мама. – Она смотрела на него, отчаянно желая, чтобы он понял ее мысль, но не могла сообразить, как лучше объяснить.

– Поэтому ты идешь к ним? Мама гордилась бы этим поступком.

– Еще вчера я сказала бы: «Да, я делаю это ради мамы». Но сегодня я изменилась. Твой народ меня изменил. Сегодня я сделаю это для своего Клана. Мы такие же люди, как и твое Племя, и я верю, что, если Сол это видит… если твои люди это видят… это изменит наш мир.

– Наш мир нужно изменить, – кивнул Ник.

– Так ты со мной согласен?

– Согласен, Мари. Можешь рассчитывать на меня. Я тебя прикрою. Я всегда тебя прикрою, – заверил Ник.

Мари уставилась на него: он повторил слова, которыми обменивались они с Ледой. С глазами, полными слез, она шагнула в его объятия. Наклонившись, Ник прильнул к ее губам. Мари ответила на поцелуй – сперва робко, – а потом ее руки обвились вокруг его сильных плеч, и она прижалась к нему, открывая себя захватывающим ощущениям, пробежавшим по телу.

– Ник, Мари, пошевеливайтесь! Нашли время и место! Восход не за горами! – крикнул Сол с островного конца моста.

Мари почувствовала, как пылает ее лицо, когда они с Ником отлепились друг от друга. Смущенная пробудившимися в ней чувствами, она попыталась отстраниться от него, но он поймал ее за руку, притягивая обратно к себе.

– Прости, если я слишком тороплюсь, – проговорил Ник, нежно касаясь ее лица, убирая светлый локон со щеки.

– Ты не торопишься. Я… я просто никогда раньше не целовалась, – выпалила Мари.

– Так ты не жалеешь? – уточнил Ник.

Мари поглядела в его янтарные глаза:

– Нет. Что ты. Мне понравилось. Очень понравилось. Я… я бы хотела снова тебя поцеловать, но согласна с твоим отцом. Для этого найдется другое место и время. Надеюсь. – И она нервно ему улыбнулась.

– Это, моя прекрасная Лунная Жрица, именно то, на что я сам надеюсь. Но сперва давай изменим наш мир. – Он улыбнулся, а потом указал на ближайший из плавучих домов. – Изабель в этом доме… ближайшем к тому месту, где мы пришвартуемся.

– Хорошо, я готова, – кивнула Мари.

Рука об руку Мари с Ником ступили на Фермерский остров.

Пока они шли вдоль Канала, Мари готовилась. Она глубоко вдыхала аромат плодородных полей, благоговея перед засаженными акрами, простирающимися от островной стороны Канала по всей ширине изумрудного острова. Она напомнила себе: хотя ее людям приходится пахать, сеять и собирать урожай для Племени, эти края отмечены трудом Землеступок. Земля узнает. Луна запомнит. Ступеньки, вырубленные на высоком берегу канала, отвели их вниз, к воде, и ожидающей там маленькой лодке. Ник помог Мари взобраться на нее, и двое мужчин быстро погребли к плавучим домам.

Когда они поднялись на причал, все было тихо. Мари стояла, глядя на первый из двенадцати домов, гадая, что же произойдет. Потом она увидела толстую деревянную балку, запирающую дверь, и крепкие деревянные жерди на окнах: женщины не могли выйти. И Мари знала, что делать.