Александр Лондон - Дикие. Лунный Отряд

– Врежь им, Кит! – крикнула Эйни.

Кит поднял лопатку и принялся ею размахивать. Первые жуки, на которых он нацелился, легко ее облетели. На деле лопатка легкой была только с виду, и размахивать ею оказалось непросто. Кит попробовал замахиваться дальше и опускать ее быстрее, но и это не помогло. По инерции он едва не свалился с ведра, и лишь замысловатый пируэт удержал его от падения.

Восстановив равновесие, Кит снова поднял лопатку. Жуки продолжали налетать, и если он не начнет сбивать их в мешки, их просто не хватит. Ему в жизни не выбить пятьсот очков.

Каждый раз жуки видели надвигающуюся плоскую часть лопатки и просто облетали ее.

Но жуки тупые! Кит не в состоянии двигаться так же быстро, как они, но думает-то он гораздо быстрее. Они уворачивались от лопатки, когда видели ее приближение. А если перестанут видеть?

Кит повернул лопатку боком, поднял ее и замер. Когда жуки полетели к ней, видно им было только ее тонкую сторону. Они нацелились пролететь как раз мимо нее.

В последнюю секунду Кит крутанул лапами, и лопатка тоже повернулась. Жуки на полной скорости врезались в плоскую часть и отскочили прямиком в мешки на стене. Кит сообразил, что, изменяя угол наклона снаряда, можно выбирать, в какой мешок отправить жука.

Следующих жуков он нацелил в нижние мешки и мешки в углах, за которые полагалось больше всего очков.

– Йо-хоу! – радостно завопила Эйни. – Есть!

Кит вертелся и быстро переворачивал лопатку, прикидывая, что видят жуки и куда они полетят. Внезапно он ощутил себя единым целым с лопаткой, словно она была еще одним хвостом или пальцем.

Шмяк! Шмяк! Шмяк!

Жук за жуком в мешок за мешком. Оглушенные жуки жужжали, напирали, но он обращал их скорость против них же, отбивая их в мешки.

Должно быть, так себя чувствует мастер лапа-джитсу!

Удар на пятнадцать очков! И на двадцать! Он промахнулся по мешку на пятьдесят очков и заработал только пять, но все очки пригодятся.

Отбивая лопаткой еще двух жуков, Кит увидел, что осталось всего пять. Надо взять их всех, но они разделились – трое полетели выше, двое ниже.

«Так, Кит, – подумал он. – Пора применить ловкость лап».

Он уперся лопаткой в основание столба и использовал ее как рычаг, чтобы подпрыгнуть как можно выше в воздух. Прыгая, он перевернулся вверх тормашками, в точности как при полете с нетопырями, выбросил задние лапы в стороны, сбив двух бронированных жуков прямо в мешки. Третьего он поймал движением хвоста, развернувшим его кругом. В полете замахнулся на двух нижних и отправил их бок о бок прямо в центральный мешок, стоивший сто одно очко.

Завершил он свое сальто, приземлившись на задние лапы обратно на ведро, используя длинную лопатку как балансир.

Покачнулся.

Зашатался.

Устоял.

Шумно выдохнул и отвесил театральный поклон.

Одноклассники разразились аплодисментами. Вот так, подумалось ему, и должен чувствовать себя герой.

– Неплохо, парень! – сказал ему седомордый горностай в мешковатом костюме. – Если когда-нибудь захочешь играть в Профессиональной Жукмешочной Лиге, пошли мне воробья. У тебя есть будущее! – И сунул Киту в ладошку клочок бересты:

– Э, спасибо, – пробормотал Кит, проталкиваясь сквозь толпу обратно к передней части ларька.

Карри уже начала снимать мешки со стены и вынимать оттуда обалдевших и оглушенных жуков, подсчитывая очки.

Эйни с мистером Тиминсоном не сводили с нее глаз. В конце концов, вороны славились ловкостью счета.

– Так, посмотрим, – забормотала Карри.

Говорила она очень быстро и передвигала жуков клювом, записывая расчеты на доске зажатым в когтях мелом.

– Из шестидесяти жуков ты сбил двадцать пять – совсем неплохо для первого раза! Два в центре по сто одному дают двести два, плюс один в нижнем секторе центра за два, да два ниже его за двадцать, да три сбоку по тринадцать каждый, да пять по пять, да один по двадцать пять, да еще четыре по пятнадцать, плюс пятьдесят по одному – КАР! Пардон, я хотела сказать, один за пятьдесят, да еще два по двенадцать, да еще один и один по одному, да один в молоко; этот мешок не дает очков, увы. Так, посмотрим. Всего получается…

Она делала подсчеты, а Эйни тем временем загибала пальцы.

Фергус откашлялся.

– Вы одного забыли, – сказал лягушонок. – Он сбил двадцать пять жуков, но вы подсчитали очки только для двадцати четырех.

Ворона, сузив глаза, уставилась на Фергуса, и Кит почувствовал, что все остальные вороны тоже прищурились на лягушонка. Ворона изучила свои подсчеты, затем снова заглянула в мешки.

– Вижу… – Длинный вороний клюв нырнул в мешок, стоивший тридцать очков, и вытащил последнего извивающегося жука. – Еще тридцать. Так что два в центре по сто одному – двести два, плюс один в нижнем секторе центра за два, да два ниже его за двадцать, да три сбоку по тринадцать каждый… – Ворона начала подсчет заново.

Эйни принялась заново загибать пальцы.

– Четыреста девяносто девять, – объявила Карри, и сердце у Кита упало.

Он посмотрел на Фергуса, тот печальным кивком подтвердил правильность расчетов, затем на мистера Тиминсона – тот тоже согласился.

– Одного очка не хватило до твоего приза, – сказала Карри. – В следующий раз повезет больше.

– Но погодите! – взмолился Кит. – Это же всего одно очко! Разве нельзя типа чуточку округлить цифру?

Вороны на громадных горах мусора вдоль всей аллеи грянули карканьем и свистом:

– Кар! Кар!

– Ак-ка! Ак-ка!

– Молодой енот, – Карри подалась вперед, так что ее длинный клюв почти уткнулся в Китов нос, – мы, вороны, не занимались бы ярмарочным делом с тех пор, как солнце впервые блеснуло на пере, если б округляли и раздавали бесплатно наши призы.

– А как насчет сделки? – предложила Эйни. – Мы могли бы поторговаться за последнее очко?

– Вороны не торгуются, – ответила ей Карри и повернулась обратно к Киту. – У тебя очень хороший результат, и стыдиться тут совершенно нечего. Пусть ты не выиграл ошейник с поводком, но можешь выбрать из остальных наших лучших призов! Как насчет этой кости? Она пищит, когда ее кусаешь. Или этого звенящего мячика? Кошки очень любят такие вещи.

– Я не кот. Я енот.

– Ну, для нас все вы, пушистые шнырьки, выглядите одинаково, – пожала плечами ворона. – Так что ты выберешь? Можешь взять губную гармошку или целую пачку Карт Предков плюс эту набивную куклу енота. Ты мог бы грызть куклу самого себя, а? Вот бы молва пошла у тебя в переулке! Заделался бы этим… как его… художником-акционистом.

– Я не хочу быть художником-акционистом.

– Никто не хочет, – вздохнула ворона.

– То есть мне никак не получить приз, который хочу? – Кит постарался, чтобы голос его прозвучал как можно жалобнее, но Карри была непреклонна.