Павел Кошовец - Ремесленный квартал

Неожиданно из ближайших кустов вышел эльф. С наложенной на тетиву стрелой.

— Прошу знакомится — эльф Листочек. Как вы понимаете, неплохо владеет луком. Ну а последнюю, девушку, очень боевую, между прочим, мы оставили охранять наше тайное убежище, куда, собственно, сейчас и отправимся, — он повернулся к подошедшему невозмутимому высокорождённому. — Ну как там? — задал непонятный вопрос.

— Отрядили двоих. Параллельными улицами. Всё.

— Они живы? — уточнил человек.

— Ты же просил, — пожал плечами эльф.

Удивлённый сержант только голову переводил с одного на другого.

— Ну, всё, от слежки мы пока избавились. Так что вперёд.

Они углубились во дворы. Повозку, к сожалению, пришлось бросить и теперь по четыре бойца, часто меняясь, несли здоровую тушу барона.

Кто-то подёргал наёмника за рукав. Ностромо.

Человек приостановился, отошёл чуть в сторонку, чтоб не мешать идущим — Листочек вёл всех дальше — товарищ явно требовал конфиденциальности.

Ностромо немного помялся, но, видимо, вопрос мучил его изрядно.

— Слышь, Ройчи, сколько ты заплатил пирату?

Человек ухмыльнулся и ответил совсем не то, что ожидал гном.

— А я жду — жду, когда же ты задашь главный вопрос.

Ностромо обидчиво насупился.

— Только не надо дуться. Вернее делать вид, — похлопал товарища по плечу. — Сам понимаешь, что ничего сложного в том, что я догадался, нет. Вон даже солдатам кажется, что я чуть ли не штаны вывернул, чтобы выкупить вас у грозы морей, — хмыкнул. — А зная твою, гм, слабость к денежным знакам помноженную на болезненное накопительство…

— Ладно тебе, — недовольно пробурчал гном, — любитель преувеличивать. А ты, между прочим, транжира. А я о команде беспокоюсь. Чтоб комфортно нам было. Некоторые просто не ценят…

— … то предположить этот вопрос было проще простого, — он с ухмылкой послушал оправдательную речь Ностромо, понял, что «диалог» на эту больную и уже не раз служившую поводом жарких дискуссий в команде, тему, может затянуться, ответил: — Я дал капитану жменю меди, — и пошёл вслед исчезнувшему в зарослях отряду.

— …всё норовите обозвать жмотом, вообще непонятно каким образом сидящим на драгоценных яйцах… Э, подожди! Как меди?!

— Вот так, — обернулся тот на мгновение. — Если там наберётся на две серебрушки, то я сильно удивлюсь.

Ностромо ошеломлённо остановился.

— Ну, Ройчи, ты страшный человек, — проговорил он в спину удаляющегося товарища. — Я больше с тобой за один игральный стол не сяду.

Но оказывается, Ройчи его услышал (или снова предположил такую реакцию, что, впрочем, неважно):

— Все так говорят, — послышался его удаляющийся голос. — Только не забывай, что выигрыши всё равно все несут тебе — ведь ты у нас, в конце концов, держишь кассу и занимаешься покупками. Так что тебе грех жаловаться: при любых раскладах, даже костях, брошенных внутри группы, ты не останешься внакладе.

Руфия сидела на колоде для колки дров в закутке заднего двора. Дом, давший им пристанище, постепенно превращался в растревоженный улей, и она, в поисках так необходимого ей уединения, случайно забрела сюда. Кусты смородины и боярышника частично скрывали пятачок, где расположилась юная принцесса. Вполне удобное местечко. А главное, поблизости не наблюдалось ни одной живой души. Изобилие вокруг людей и событий в последнее время изрядно утомили её. Даже в комнате одной побыть не получалось: то зачастившая Лидия, что поминутно заглядывала к ней (её поселили рядом и, выходя или возвращаясь к себе, она неизменно интересовалась, как там сестра; это внимание и сближение конечно же были приятны, но после пятого раза и вопроса: «Как дела?», она задумалась: готово ли её терпение к таким переменам и испытаниям?), то смешливая юркая служанка Марила, едва старше подопечной, будучи в неведении истинного статуса Руфии, сочла необходимым взять над «юной госпожой» шефство, вследствие чего теперь принялась навещать подопечную и вываливать на неё целый воз слов (крупицы действительно интересного в её пространных монологах были, и девочке, ограничившей свои выходы «наружу» и в связи с этим испытывавшей вполне естественный информационный голод, приходилось терпеть новую «подружку», в общем-то неплохую девушку), то кардинал навестит её, то амазонки заглянут, поулыбаются, даже очень интересный, настоящий судиматский эмир Берджир АллФаррийял посетил её и вежливо поинтересовался здоровьем (хотя при этом выглядел… очень бледно, если можно так сказать о смуглом человеке — явно не отошёл от ранений) и поведал интересную восточную притчу о юном принце, однажды сменившем игрушечных солдатиков на настоящих, и что из этого вышло… Короче, не комната, а проходной двор. Как писал Ламандасар: «Если замки не могут удержать гостей, нужно сделать так, чтобы они прорывались к пустышке».

Перед ней стоял небольшой, но тщательно ухоженный сад. Руфия сильно не забредая вглубь, отыскала пару яблок, к которым всегда была неравнодушна и с удовольствием сейчас рассматривала спелый красный бочок, предвкушая, как захрустит под зубами белоснежная мякоть и сладкий сок потечёт по губам… М-м-м, вкусно!

Мысли скакали озорной белкой, но ненавязчиво — она всё-таки сбежала сюда насладиться тишиной и покоем.

Вот, к примеру, такая, очень любопытная тема — она даже в каком-то нетерпении завозилась пятой точкой на колоде: что здесь делают «тёмные»? При враждебном, в лучшем случае равнодушном отношении окружающих к ним, она не заметила, чтобы те испытывали какой-то дискомфорт. Впрочем, толстокожесть «тёмных» — факт общеизвестный. Но если зеленокожий гоблин, несмотря на стращание Марилы, вызывал у неё простой интерес исследователя, то тролль, огромный и… страшный — это было нечто. При том, что в некогда благословенном Агробаре это была птица настолько редкая, что встречу с ним можно было назвать настоящим, гм, везением.

Руфия про себя усмехнулась, вспомнив свою первую реакцию на рыжего гиганта… М-да, не угадаешь, когда ноги вперёд головы всё решат за тебя.

Следующая тема, не менее интересная — это упорные слухи (якобы об этом говорил маркиз, выступивший на защиту «тёмных» во время одного из первых намечавшихся в связи с ними скандалов), что эта колоритная парочка входит в команду наёмников, в которой состояли и её знакомцы Ройчи и эльф Листочек.

Ройчи… насмешник и циник, настолько хороший боец — по результатам, так сказать, его деятельности, ибо Руфия при всей начитанности и распространённого о ней мнения, как о большой умнице, не очень в смертоубийстве разбиралась — лично ей казалось, что безопасней всего находиться рядом с ним. Она испытывала к нему самую горячую благодарность за спасение из лап озверевшего солдата и постоянную позже незаметную опеку и неявное внимание. Хотелось думать, что это действуют ростки благородства, не до конца изничтоженные непростой и извилистой судьбой наёмника… Как это ни смешно, но она действительно гораздо уверенней и спокойней чувствовала бы себя, будь он здесь вместе с ними.