Павел Кошовец - Ремесленный квартал

— И…

— Думаю, жрецы твои — да и ты — будете довольны. Наследство Анри…

— Разве это не легенда? Будто кельи святого ушли под воду — ты ведь знаешь, как тщательно изучались скалы, даже подводные, на каждом кусочке суши в том районе в поисках места обитания святого. Анри — наш наставник, и место его упокоения — очень важно для народа Архипелага.

— Я знаю. Между прочим, вы там сможете обнаружить артефакты, которые, я так понимаю, смогут изрядно обезопасить твою землю посреди моря…

— Я не могу в это поверить! Ходили слухи, что учитель смог изрядно развить возможности своего Дара… Дудочник, ты случайно сказочником не подрабатываешь?

— Исключительно добрым. И пушистым. Но предупреждаю: сокровищ там особых нет, а вот магических штучек, к которым я отношусь с опаской, хватает. И мне кажется, они могут быть с подвохом… Не скрою, эту информацию можно было обменять на золото, но…

— Не тяни! Мы сможем договориться, но только после подтверждения данных. Даю слово, ты не будешь обижен.

— … я и мои друзья чересчур неприхотливы, и избыток накоплений нам без надобности — мы ведь, в конце концов, не банкиры. Тем более, ведём образ жизни тихий и мирный…

— Ха-ха.

— … к тому же достаточно обеспечены и так. Поэтому отдаю тебе секрет исключительно по доброте душевной. Да, это был тайник… на всякий случай. Вот случай и подвернулся. Ничего не жалко для старого друга.

— Надеюсь, ты не блефуешь… Если там всё так, как ты говоришь, то…Будет нужна помощь — обращайся, Архипелаг добрые дела не забывает. Плохие, впрочем, тоже.

— Змей, не сомневайся. Ты будешь доволен.

— Тогда по рукам. Знаю, не обманешь.

— Я тоже буду по тебе скучать.

— Хорошо, я увожу людей. И… рад был тебя видеть.

— Я тоже.

— Напоследок: если надумаешь, спокойно перебирайся к нам и забирай всех своих… товарищей — ты ведь знаешь: на Архипелаге кого только нет. Пока семья Альруни у руля — ты под моей защитой. Что хочешь обеспечу тебе: хоть тишину и покой, хоть славу и знатность… А нет, просто заходи в гости.

— Спасибо, Змей, я запомню. Но пока мы по старому плану. Ты тоже не стесняйся, зови при… необходимости. Команда у меня хоть и скромная, но шороху навести можем — для нас таких уж авторитетов нет…

— Это я знаю!..

— … но разве что, если человек хороший — тогда ладно. Но напоминаю: в ближайший год мы действительно планируем найти тихую бухту и отдохнуть. Нагулять, так сказать, жирок. Ну а потом — как кости лягут. Сам же знаешь, долго сидеть на заднице — занятие о-очень сложное. Так что всякое возможно.

— А скажи, Дудочник, ты сам был в тех пещерах? Или слышал от кого-то?

— Сам, иначе как бы мог с такой уверенностью тебе рассказывать?

— С тебя станется. Шутка. Но как ты умудрился на моей территории побывать и не попасть в поле зрения?

— Я очень аккуратно… Ладно, скажу: уходил от южно-амьенского визиря, который на побережье носом рыл, поэтому светиться на Архипелаге мне было не с руки. К тому же, по слухам, он нанял Орнида Глухого, который тогда был в силе в Кругу капитанов. И даже грейфов соблазнили моей бедной шкуркой.

— М-да, силён ты, однако. Впрочем, старая сволочь Орнид уже кормит рыб. А у грейфов по отношению к людям память коротка — по этому можешь не переживать… Слушай, Дудочник, любопытства ради, ответь, много ты знаешь таких кладов на Веринии?

— Что ты, конечно нет. Чужие тайны вредны для здоровья.

— Темнишь, дружище. Ну, ладно, попутного тебе ветра.

— И тебе, Змей.

Ветер трепал белые и голубые флажки на большом остроконечном навесе, который очень быстро поставили корсары с Акульего архипелага, и горстями бросал в лица терпеливо дожидающейся толпы водяную пыль — то, во что превратился так толком и не начавшийся дождь. Огромная плотная масса народу — с одной стороны защитники, с ругой — агрессоры, застывшая молчаливо за условным, отмерянным теми же морскими разбойниками квадратом со стороной в пятьдесят локтей и охраняемой цепочкой людей, где через одного стояли цеховики и корсары, напоминала сейчас большого зверя, настороженно замершего в ожидании команды.

Руфия, сумев не отстать от сестры, умудрилась пробиться к самой кромке. Слава Единому, что Лидия, занятая стремительным продвижением и разговором с маркизом, не стала качать права, как старшая сестра, и не прогнала её. Хотя если на мгновение представить, что эти странные переговоры завершаться неудачно, то первыми же жертвами будут именно люди, находящиеся в первой шеренге. Даже крепкие фигуры гвардейцев, плотно опекающие сейчас принцесс, не могли гарантировать их безопасность.

Они с сестрой продолжали сохранять инкогнито, хотя иногда приходила мысль, что враги лучше осведомлены, где находятся представители рода Берушей, нежели окружающие их друзья. Она плотнее укуталась в безразмерный плащ и чуть приподняла со лба капюшон — чтобы лучше видеть. Хотя, что там видеть: за прошедшие полчаса практически ничего не менялось: мужчины, сидящие на стульях с высокими спинками за заставленным фруктами и ягодами походным столиком с кувшином посредине (всё это, как и сам навес были также принесены пиратами), неторопливо потягивали из кружек напиток (Руфия почему-то сомневалась, что это вино), и о чём-то неспешно беседовали. Изредка доносился негромкий смех, что, конечно, внушало оптимизм.

Они были так непохожи. Ройчи, худой, бледный, с обветренным лицом (каким она его помнила), с длинной косой, схваченной чёрной лентой, в простой кожаной куртке и штанах, заправленных в невысокие сапоги, напоминал какого-то обыкновенного солдата удачи, кем он, собственно, и являлся, если опустить эпитет «обыкновенный», ибо слово совсем не соответствовало действительности. И предводитель корсаров, плотный и широкий, и казавшийся из-за этого невысоким, хотя реально вряд ли был ниже Ройчи, смуглый, аж коричневый, с чёрными с проседью усами в белоснежной накидке (её ему тут же поднеси после прекращения поединка), слегка оживлённой золотой нитью, закрученной в причудливый орнамент, наверняка что-то значащий, под которой прятались позолоченные доспехи, ясно свидетельствовавшие о высоком статусе участника переговоров. Вообще, у представителя Архипелага была очень сильна аура власти. Что ещё более усиливало контраст, ибо Ройчи лишь при желании мог излучать опасность, но отнюдь не значительность или внушительность.

Тем не менее, что-то всё-таки общее между столь разными людьми было. Например, оба — прекрасные бойцы. Отсюда и непоколебимая уверенность в себе — во всяком случае, так думала девочка. И ещё их объединяла некая тайна. И случайно подслушанное в разговоре сестры с маркизом слово — «илийцы». Её насторожил именно тон Фиори, с каким он говорил об этом Лидии. Опаска, возбуждение и даже… восхищение.