Макс Фрай - Гнезда Химер

Сейчас-то мне было глубоко наплевать на особенности местной архитектуры. Этот странный тип только что организовал очередные похороны моей надежды. Он оказался отличным могильщиком, умелым и безжалостным: я уже не верил в благополучный исход дела. К счастью, я слишком устал и у меня не было сил страдать по-настоящему. Я теоретически знал, что мне очень плохо, этим дело и ограничивалось.

Он привел меня к одному из загадочных сооружений, которые я сдуру окрестил «воротами в никуда» – накаркал, иначе и не скажешь! При ближайшем рассмотрении оно оказалось похоже на гигантский гараж каменного века – такой вполне мог бы быть у Фреда Флинстоуна. Пять толстенных стен, шестая стена отсутствовала. Оно и правильно: все проще, чем ставить дверь. Каменная плита небрежно уложена сверху – чем не потолок! Простенько и сердито…

В этом, с позволения сказать, помещении было совершенно пусто: ни предметов обстановки, ни посуды, ни даже какого-нибудь коврика. Но и мусора здесь тоже не было – вообще никаких следов человеческого присутствия. Новый знакомый то ли прочитал мои мысли, то ли просто обратил внимание на мою ошарашенную рожу и снизошел до объяснений.

– Нам не нужны вещи, кроме одежды, которая позволяет сливаться с Миром, и обуви, которая защищает нежную кожу на ступнях, – надменно сообщил он. – Не думаешь же ты, что Мараха живут, как все прочие люди?!

– Я вообще ни о чем таком не думаю, – честно сказал я. – Плевать я хотел, как вы живете!

– Вот и хорошо, – он и не думал обижаться, скорее обрадовался. – Ты можешь отдохнуть, – великодушно добавил он. – У тебя есть время: мы будем говорить довольно долго… И не вздумай никуда уходить: чего доброго, нарвешься на неприятности. Через эту пустошь никто не пройдет без нашего разрешения. Таким людям, как ты, следует быть осторожными: вас очень легко убить. Порой не захочешь, а все равно убьешь!

– Никуда я не уйду, – сердито сказал я. – Ты – моя последняя надежда. Какая-никакая, а все-таки…

– А что, если предпоследняя? – усмехнулся Вурундшундба. – Или пред-пред-последняя? Что ты на это скажешь? – И он от души рассмеялся. Очевидно, решил, что неплохо пошутил.

Я не мог присоединиться к его веселью – при всем желании! Мне было не до того. Я чувствовал себя, как тяжело больной человек, которому сообщили, что сегодня соберется консилиум врачей, специально для того, чтобы рассмотреть его «интересный» случай и вынести приговор, повлиять на который сам «подсудимый» не имеет ни малейшей возможности.

– Будет лучше всего, если ты не станешь изводить себя напрасными надеждами, а просто ляжешь спать, – заметил он, направляясь к выходу. – Ты устал, напуган и растерян, а моя вурунда – одно из немногих мест, где даже спать можно с пользой…

Не знаю, что он имел в виду, когда говорил о загадочной «пользе», но я действительно почти сразу задремал, сидя на полу, вот что удивительно! Потом сквозь сон почувствовал, что грохнулся навзничь, лениво выругался, кое-как поворачивая непослушный язык, закутался в свое замечательное одеяло и нырнул еще глубже, в восхитительную темноту сновидений, где не было места ни отчаянию, ни смертной тоске, ни даже обыкновенному беспокойству о собственной участи.

– Так что же ты мне сразу не сказал-то? – знакомый голос звучал довольно сердито, а его обладатель тряс меня за плечо.

– Чего я не сказал? – спросил я, едва ворочая языком. Открыл глаза и сразу же снова зажмурился от солнечного света, который показался мне нестерпимо ярким.

– Что ты – колдун, – все так же сердито пояснил он. – Ишь ты, выискался на мою голову! Сразу-то незаметно…

– Да какой из меня колдун! – простонал я. Честно говоря, я почти не понимал, что происходит: слишком уж крепко спал.

– А такой, – неопределенно объяснил Вурундшундба. – Между прочим, это в корне меняет дело… Ладно уж, спи дальше. Не до тебя пока. Я просто хотел узнать: ты нарочно это скрыл или по глупости… Уже сам вижу, что по глупости.

С этими словами он ушел, а я снова отрубился: в данный момент мне было глубоко наплевать на его расследование и вообще на все…

Когда я снова проснулся, было темно. Я вспомнил свою давешнюю попытку разлепить глаза и удивился: по всему выходило, что я проспал чуть ли не сутки, а то и больше. Исследовал свое самочувствие и с удивлением понял, что оно очень даже ничего. Особенно меня удивило и обрадовало собственное настроение: я был спокоен, как сытый удав, и готов ко всему. Меня почти не трогали размышления о владельце этого гостеприимного сооружения и итогах организованного им «консилиума».

«Ну, в самом худшем случае они меня убьют, – с неведомым мне до сих пор равнодушием подумал я. – Тут я просто ничего не смогу изменить. Разве что вцепиться в мэсэновский нож и отбиваться до последнего… Да, а ведь именно так я, пожалуй, и сделаю. Могу себе представить, как это будет выглядеть со стороны!.. Или скажут, что ничем не могут мне помочь – что ж, Урги говорили, что есть еще некий загадочный всемогущий Шапитук. Придется его разыскать. С этими их Быстрыми Тропами вполне может оказаться, что я до него доберусь, а там поглядим!» О том, что Вурундшундба могут сменить гнев на милость и просто отправить меня домой, я старался не думать: зачем понапрасну теребить себя очередной надеждой?..

Я открыл мешочек с гостинцами Альвианты и с жадностью впился зубами в первый попавшийся сушеный плод, этакую чуть ли не полукилограммовую гигантскую «изюмину». Потом потянулся за следующим: таким голодным я, кажется, еще никогда в жизни не был. Покончив с «изюминами», я строго велел себе остановиться, но через несколько минут с некоторым удивлением застукал себя за жадным пожиранием вяленого мяса.

Время шло, я успел уничтожить все свои припасы, но по-прежнему оставался в одиночестве. Я начал подозревать, что обо мне просто забыли.

Еще через полчаса я решил, что имею полное право хотя бы высунуть наружу свой любопытный нос и осмотреться – а там по обстоятельствам.

Сначала я просто с удовольствием вдыхал свежий ночной воздух – пока я спал, здесь прошел дождь, и это было восхитительно! Потом мои глаза привыкли к темноте, и я увидел, что буквально в полусотне метров от приютившего меня сооружения происходит что-то вроде групповой медитации при лунном свете. Зрелище было то еще: куча народу в таких же темных балахонах, как у моего знакомца, расселась прямо на земле, образуя расходящиеся концентрические круги. Они издавали негромкое, но вполне отчетливое гудение, очень похожее на внутренний монолог только что включенного компьютера. Я снова испытал странное ощущение, такое же, как при первом знакомстве с одним из них: всем телом ощутил удивительную физическую силу этих ребят – а ведь я даже к ним не приблизился!