Ша Форд - Проклятие дракона (ЛП)

— Она — кошмар. Ее не уговорить. Она навредит себе, если за ней не приглядывать.

— Это проблема?

Деклан схватил его за рубаху.

— Да, если хочешь знать.

Каэл подавил улыбку, когда Деклан пошел прочь.

Пираты и великаны были готовы к бою, пора было поговорить с Джейком. Каэл был в нескольких ярдах, но уже ощущал запах скунса. Запах вызывал еще и вкус, словно миновал нос и сразу попадал в рот.

— Я уже привык, — сказал Джейк, увидев, как Каэл кашляет. — Нос — поразительная штука, он может привыкать даже к ужасающему запаху за короткое время.

Каэл предпочел бы, чтобы его нос отвалился.

— Мне нужно поговорить о нападении на Титуса.

Джейк тяжко вздохнул.

— Да, я подумал и понял, что могу лишь скрывать магию.

— Никаких чар, — согласился Каэл. — Ничего схожего. Будет сложно уговорить дикарей делать так, как я задумал. Нам не нужно, чтобы запах магии свел их с ума. Думаю, тебе лучше остаться с Декланом.

Элена нахмурилась, когда Каэл повернулся к ней.

— Я останусь с магом. Это решено.

Он отпрянул, она чуть не ударила его древком копья по челюсти.

— Я не собирался это опровергать.

— Да?

— Да. Так что не нужно в меня тыкать, — он отодвинул копье. Риск был таковым, что его вероятнее могли убить в лагере, чем от рук армии Титуса.

Он рассказал Надин о ее роли, она топнула ножкой.

— Это все ты наделал, великан! — вопила она на Деклана. — Я не буду сидеть, пока мои друзья в бою.

— Ты сделаешь то, что я скажу, кроха.

— Мот!

Каэл уже сходил с ума, а ему еще нужно было поговорить с Гвен.

Они ночевали под утесом той ночью. Мастера провели вечер, строя укрытия в камне: они гнули камень в пещеры и накрывали проемы большими шкурами.

Каэл гордился тем, как хорошо они соединяли меховые края с камнем. Мастера днями строили укрытия без его помощи, улучшая качество и скорость. Он не сомневался, что дикари проживут долго, одолев Титуса, даже если решат жить на вершине горы.

Костры горели вокруг укрытий. Килэй и Сайлас сидели у самого большого, поглощали оленя.

— Чертово дыхание гор, все оно портит! — шипел Сайлас. Он безуспешно терзал кусок красной плоти на ноге оленя. Судя по скрежету его зубов, мясо замерзло.

Килэй подержала свою порцию над огнем, сосредоточенно хмурясь.

— Будешь проще откусить, если ты его согреешь.

— Я не грею еду, драконесса. У меня сильные челюсти.

— Как хочешь, — Килэй вытащила мясо из огня и откусила большой кусок, улыбаясь, пока жевала.

Сайлас сдался. Он сунул мясо в огонь и с фырканьем вытащил.

— Не работает, — ворчал он, тыкая пальцем. — Почему не работает?

— Нужно немного подождать, глупый кот. Нет, смотри…

Она схватила его за запястье и заставила склонить руку с мясом к огню. Он вытянул шею и ерзал, пока Килэй удерживала его руку.

— Уже, драконесса?

— Нет еще.

— Но…

— Терпение, — прорычала она.

Она отпустила. Сайлас прижал ногу к губам.

— Ай! Горячо! — он сунул горсть снега в рот и попытался снова укусить.

Килэй закатила глаза. Она заметила проходящего Каэла и отклонилась.

— Куда ты?

Он тяжко вздохнул.

— Бороться с силами иного мира и зимой.

Она улыбнулась.

— Передавай ей мою любовь.

Каэл дернул ее за хвостик, проходя мимо.

Гвен была в отдельном укрытии в центре лагеря дикарей. Проем закрывали шкуры медведя и волка. Голова медведя была над входом, словно рычала, пока он приближался, скаля зубы.

Свет одной из самодельных ламп мастеров сиял из-за двери из шкур.

— Гвен? Можем поговорить?

— Ладно, — прорычала она.

— Насчет завтра. Я хотел убедиться, что ты помнишь, что должна… — он замолчал. Он так сосредоточился на шкурах на проходе, что не сразу понял, на что смотрит.

Гвен стояла спиной к нему, на ней были лишь штаны. Все мышцы на ее спине было видно, они напряглись, когда она склонилась за туникой. Он видел, где узоры с ее рук заканчиваются на шее, дальше шла бледная и чуть веснушчатая кожа.

Кольцо шрамов на ее правой лопатке выглядело как натянутый лук. Каждый был идеально круглым, размером с большой зуб.

— Килэй тебя на самом деле укусила, — сказал он, с трудом веря в это.

— Она могла отправить меня в иной мир ревом и вспышкой огня. Но она забросила меня на выступ скалы, — проворчала Гвен, надевая тунику. Мягкий материал скрыл ее шрамы. — Я час выбиралась из-под камней и снега, отец запер меня в замке до конца зимы, пока раны исцелялись… но могло быть хуже.

Она ухмыльнулась и развернулась. Она закатала рукава туники до локтей, глядя на него.

— Наверное, только ты во всем королевстве зашел бы к женщине без туники и спросил бы ее про шрамы .

Жар опалил лицо Каэла.

— Я… ты сказала, что я могу зайти.

— Да.

Он не понимал, почему она ухмылялась, почему ее глаза так яростно сияли. Но требовалось много смелости, чтобы не выбежать наружу.

— Я хотел поговорить с тобой о…

— Мне не нравится твой план, болван, — сказала она, скрестив руки. — Я не вижу смысла так готовиться к бою, в котором мы легко победим.

Он уже не помнил, сколько раз ей это объяснял.

— Дело не в победе, а в безопасности нашего народа.

— Нашего?

— Да. Твои дикари, может, переживут полеты через врата, но мои друзья не так сильны. Я не буду рисковать ими, когда есть вариант лучше.

Она вскинула бровь.

— Уничтожить замок — лучше?

— Замки можно отстроить, — сказал он сухо.

— И тела.

— Это не… — он дернул себя за волосы, но раздражение все равно вырвалось рычанием. — Я делаю как лучше. Ты можешь хоть раз мне довериться?

— Не думаю. Меня нужно убедить.

У него заканчивалось терпение, гнев бурлил на дне. Он пытался держаться.

— Не нужно. Тебе нужно замолчать и делать, как я скажу. А потом ты мне еще спасибо скажешь.

Она подошла ближе.

— Почему это?

— Потому что Титус будет мертв, и тебе не придется меня больше видеть. Мы пожмем руки и разойдемся, твой народ пойдет за своими выдуманными врагами вершин.

— Почему я не могу поблагодарить тебя сейчас?

— Вряд ли ты…

Каэл не мог дышать. Он не сразу понял, почему. Он быстро получил ответ, когда попробовал вдохнуть, и губы Гвен крепче прижались к его губам. Они были сильными, как и она, двигались грубо, как ее хватка. Ее пальцы впились в его рубаху на груди, зубы задели его губу.

А потом она оттолкнула его.

— Что за…? Зачем? — охнул он.

Она пожала плечами.

— Я тобой восхищаюсь.

— Это не причина просто… просто… Я не люблю тебя, Гвен!

Она посмотрела на него как на глупца.

— Я тоже тебя не люблю. Любовь тут ни при чем.

— При чем вообще?

Она скрестила руки на груди. Ее глаза смотрели в его.

— Куда ты пойдешь, закончив тут?

Он еще не думал об этом. Лучше было остаться в Тиннарке, раз графиня знала о нем. Но мог ли он остаться в Тиннарке? Он видел столько оттенков королевства. Мог ли он вернуться в серо-коричневую местность? Что он будет делать с Амосом и Роландом? И Килэй ненавидела горы, он не мог просить ее остаться с ним в Тиннарке.