Марина Снежная - Пленницы Четырех Миров

Я неуверенно замотала головой.

Есть и правда хотелось, но еще больше – узнать, что все это означает!

Видя, что он молчит и просто со странным выражением на меня смотрит, осмелилась начать разговор первая:

– Почему та девушка на меня похожа?

– Кайла? – он улыбнулся и при виде моего недоуменного взгляда добавил: – Ее так зовут.

– И кто она?

– Искусственный разум. Хранитель этого места.

Чувствуя, как по спине пробегает холодок, я задала новый вопрос:

– Почему она на меня похожа?

– Ей можно придать любой вид, – откликнулся Мадеин. – Если тебя что-то беспокоит, могу ее перепрограммировать.

Он что издевается? Я же спросила, почему она на меня похожа, а не можно ли ей придать другой вид!

Не знаю, что Изначальный увидел в моем лице, но со вздохом сказал:

– Прости, я мало общаюсь с людьми. Предпочитаю собственное общество. Ты первая за много лет, кого я пустил сюда. Мне жаль, если я чем-то тебя обидел.

Я обескуражено произнесла:

– Да нет, не обидели… Я просто не понимаю… Почему вы сделали ее похожей именно на меня? Еще сказали, что ждали меня…

– Если честно, мне неловко об этом говорить, – улыбнулся он чуть смущенно. – Я не думал, что и правда когда-нибудь увижу тебя вживую… А не через Око, – зачем-то добавил он.

– Око?

Я все меньше понимала происходящее. И понятия не имела, как вести себя с этим мужчиной.

– Прибор, который позволяет видеть все, что происходит в Четыремирье. Как прошлое, так и настоящее.

Я даже дышать перестала, осознав вдруг чудовищную вещь. Если Изначальный обладает таким прибором, то мог прекрасно сознавать, зачем я сюда явилась. И то, что разрешил мне сюда войти, вполне может быть ловушкой.

Сцепив руки на коленях, я нервно пробормотала:

– Мне и правда можно будет уйти, когда захочу? Вы не солгали Гейну?

– Не солгал, – ответил он спокойно. – Уже хочешь уйти?

В его взгляде почему-то показалась грусть.

– А вы хотите, чтобы я осталась? – непонимающе протянула я.

– Да, – снова обескуражил он меня простым и бесхитростным ответом.

– Почему? – поразилась я. – Знаете, я как-то иначе представляла себе Изначальных.

– И какими ты нас представляла? – заинтересовался он, скрестив руки на груди.

– Лишенными эмоций, властными и…

Я осеклась, боясь обидеть его.

– Мы мало чем отличаемся от вас, – он покачал головой. – Может, потому большинство из нас предпочли просто уйти. Когда жизнь теряет смысл и ты просто наблюдаешь, как она проходит, на многое смотришь по-другому.

– Вы и правда остались один? Последний из вашего рода? – тихо спросила я, невольно пытаясь себе представить, каково это. Жить в полном одиночестве в этой башне среди примитивных народов, которые никогда не смогут понять, что творится у тебя в голове.

– Да.

Он поднялся и снова прошел к зеркальной стене, всмотрелся в лица людей, простирающих руки в молитве по направлению к нему. Вернее, к невидимой стене, которой он отгородился от них.

– Почему вы не ушли так же, как они? Боялись смерти? – спросила я и тут же мысленно отшлепала себя по губам за бестактность.

Через несколько секунд, когда уже думала, что он просто не ответит, услышала:

– Чувство вины.

– Не понимаю, – призналась я.

Он медленно развернулся, и его глаза блеснули непривычным жестким блеском. Я поразилась, как изменилось дружелюбное лицо. Стало совсем другим. Наверное, таким, каким я и представляла лицо Изначального. Властным и холодным.

– Когда-то меня считали величайшим ученым этого мира, – проговорил он лишенным эмоций голосом. – Я создавал вещи, которые до этого казались лишь красивой мечтой. Собрал команду лучших умов и вместе мы изменили мир. Но человеку всегда свойственно играть с огнем. Я мечтал найти способ расширения пространства, открыть путь в другие миры и соединить их с нашими.

Я похолодела. В голову закралась чудовищная догадка.

– Это из-за вас погиб мир Изначальных?!

– Именно так, Ольга, – он пристально смотрел на меня, будто изучая каждую эмоцию, мелькающую на лице. – Мой привычный мир существовать перестал. Вместо этого слились воедино четыре других… Только после той чудовищной катастрофы я осознал, как опасно бывает играть в богов. Видел, как вымирает моя цивилизация и как на смену ей приходят другие - молодые и дикие. Не представляешь, как хотелось первым ввести себе смертельную инъекцию и просто перестать существовать. Но это было бы слишком просто…

– Чувство вины… – повторила я его слова. – Именно оно заставляло вас жить?

– Я нашел способ поддержания жизни практически до бесконечности. Пришлось это сделать, потому что из-за мутации мы больше не могли давать потомство друг от друга. Изобрел множество предметов, позволяющих моему народу обрести в новом мире статус богов. Выжить. Иначе нас бы просто уничтожили.

– Артефакты… – догадалась я. – Тоже дело ваших рук.

– Пришлось придумать ограничения, чтобы ими не могли воспользоваться агрессивные люди нового мира.

– Кровь Изначальных…

– Да. Я сделал генетическую привязку к предметам. Поначалу мне казалось, что смогу сделать невозможное. Сохранить цивилизацию моих предков. Но это было утопией с самого начала. Часть из них слилась с местными, часть жила здесь, со мной - в этой лаборатории, которая стала моим убежищем. Но все они уходили… Многие не захотели принимать дар бессмертия, видя, как умирают смертные этого мира, которых они любили. Другие… – его голос осекся, но я и так поняла, что он хотел сказать.

Вырождающаяся агонизирующая раса утратила желание жить дальше. Он остался один. Я даже представить не могла, как он себя при этом чувствовал. Сколько лет или даже столетий он провел здесь в полном одиночестве, лишь иногда позволяя смертным переступать порог этого места.

– Вы могли последовать за своими собратьями, – глухо заметила я.

– Мог бы… Но вместе со мной окончательно погибнет вся моя цивилизация… Я все еще пытаюсь доказать самому себе, что могу принести хоть немного пользы этому миру. Пусть уже не совсем моему… Остановил чудовищные войны, раздирающие этот мир, дал этим людям религию и законы, которые удерживают их в узде.

Я во все глаза смотрела на Изначального, пытаясь до конца понять мотивы его поступков. Так и не смогла это сделать в полной мере. И все же в душе шевельнулось что-то вроде уважения и симпатии.

Он и правда сильный! Другой бы просто сломался на его месте. Или свихнулся и возомнил себя богом, заливая Четыремирье кровью беззащитных перед ним смертных, или просто последовал за собратьями в мир, где уже ничто не важно. А он живет. Одинокий, никем до конца непонятый, разглядывающий жизнь через загадочный портал, оставаясь безмолвным наблюдателем. Кто знает, может, тот кинжал, который я собираюсь вонзить ему в сердце, станет для него благословением. Именно поэтому он и впустил меня. Хотел, чтобы выбор сделали за него...