Марина Снежная - Пленницы Четырех Миров

Невольно поежившись, я ничего не ответила, просто смотрела на него.

Некоторое время правитель еще разглядывал меня жадным тяжелым взглядом, потом вышел из комнаты. Только тогда я смогла вздохнуть полной грудью. Потом на негнущихся ногах прошла к креслу, упала в него и закрыла лицо руками.

Нет, я не плакала. Странно, но все во мне будто превратилось в камень. Может, находящееся на грани сознание временно отключило эмоции. Не знаю. Все, о чем могла сейчас думать – Тиренд, которого убьют, если не выполню требования Астера. Все прочее – неприязнь, которую питаю к правителю, страх, отчаяние – они казались приглушенными и далекими. И я даже была рада этому. Иначе не знаю, как смогла бы выдержать то, что меня ждет дальше.

Алевтина

Подготовка к свадьбе велась полным ходом. Но Астер пока не назначил точной даты, будто чего-то ждал. Всю эту неделю, пока я считалась его невестой, жизнь казалась каким-то нереальным сном. Меня почти никуда не выпускали. Даже в парк могла выходить только под присмотром стражников.

Люди, встречающиеся мне во дворце, смотрели на меня так, словно я не обычный человек, а какой-то небожитель. Даже те, с кем бок о бок работала еще недавно. Не знаю, что они думали обо всей этой ситуации, но мне было неприятна такая перемена.

Помню, как повстречала в коридорах дворца Ирайса, и как он чуть ли не на колени грохнулся передо мной. Потом сбивчиво бормотал извинения за неподобающее поведение. Не дослушав до конца, я глухо пробормотала, что все в порядке, и поспешила уйти.

Я сознавала, что если стану женой правителя, то и дальше буду на таком вот особом положении. Диковинного зверя в золотой клетке, на которого можно только смотреть с восхищением и страхом, но держаться осторонь.

Какая же одинокая и унылая жизнь мне предстоит! Ни одного близкого человека рядом, с которым можно поговорить, доверить свои чувства или переживания. Даже Лайдра теперь избегала меня, хотя я не раз пыталась вернуть наше с ней общение. Утешало одно – пусть даже останусь в таком положении навсегда, Тиренд будет в безопасности. Буду знать, что он жив, здоров и свободен. Это единственное, что поможет не сойти с ума.

Но даже такое вот одиночество и вынужденная изоляция казались для меня лучше, чем общество жениха. Астер каждую свободную минуту старался уделять мне. Жалел, что не может делать этого чаще, ведь у него столько дел.

Он взял себе за правило завтракать, обедать и ужинать наедине со мной. Приходилось терпеть, слушать его разговоры, принимать знаки внимания.

При других обстоятельствах, возможно, я бы находила этого человека приятным. Он много знал, умел интересно рассказывать, обладал хорошим чувством юмора и великолепными манерами. Но я ничего не могла поделать с собой. Каждый раз при взгляде на него в голове стояла сырая холодная камера и прикованный к стене цепями Тиренд. Я представляла, как в это самое мгновение, пока мы сидим в тепле и уюте дворцовых покоев, поглощаем вкуснейшие блюда и пьем вино, он дрожит от холода, ест черствый заплесневелый хлеб и пьет затхлую воду. И мне кусок в горло не лез. Я сознавала, что мой любимый в таком положении из-за этого харизматичного привлекательного мужчины, сидящего напротив. И что я сама такая же пленница, пусть и клетка у меня пороскошней.

В этот день мы тоже ужинали вместе, в моих покоях. Астер заливался соловьем, рассказывая мне о местах, где побывал. В какой-то момент прервался и сказал, с тревогой глядя на меня:

– Ты почти не ешь. Уже не раз замечал это. Похудела, осунулась… Тебе не нравится приготовленная еда? Если хочешь, я сменю поваров.

Я передернула плечами.

Только этого не хватало! Чтобы из-за меня потеряли работу ни в чем неповинные люди.

– Нет, все в порядке. Очень вкусно, – и я заставила себя наколоть на вилку кусочек мяса и засунула в рот.

Астер подлил мне еще вина и поднял свой кубок.

– Хочу выпить за тебя… Чтобы ты как можно чаще улыбалась. Не представляешь, что со мной делает твоя улыбка. Готов сразу горы свернуть.

Я постаралась изобразить улыбку, но уверена, что получилась она кислой. Взяла кубок, нехотя сделала глоток из него и тут же поставила обратно на стол. Просто не хотелось злить правителя. Уже поняла, что это чревато. Да и боялась, что злость он может выместить на Тиренде.

Астер осушил кубок до дна и посмотрел на меня долгим пристальным взглядом, от которого тут же стало не по себе.

– Не представляешь, как мне хочется поскорее покончить с формальностями, – хрипло проговорил он, накрывая мою руку своей.

Меня тут же бросило в дрожь, но я постаралась не показывать, как мне неприятно это прикосновение. Пальцы Астера поглаживали мою руку, он смотрел на меня потемневшими глазами, и все больше становилось не по себе.

Стук в дверь заставил нас обоих вздрогнуть. Правитель нехотя убрал руку и недовольно крикнул:

– Кто там еще? Я же запретил нас беспокоить!

За дверью послышался запинающийся голос:

– Пр…ростите, ми…лорд, это важно… Иначе… я…

– Входи, – отрывисто бросил Астер и уставился на дверь.

Через секунду на пороге появился один из его порученцев. Почтительно поклонился, потом подошел к столу и протянул правителю небольшую шкатулку.

– Что там такого важного? – не спеша принимать его, спросил Астер, сверля порученца глазами.

– От леди Ольги, – шепнул тот совсем тихо, но я все равно услышала и подалась вперед. – Вы велели тут же принести вам, если доставят послание от нее.

Правитель резко выхватил протянутый предмет и кивком отпустил порученца, потеряв к нему всякий интерес. Поставив шкатулку на стол, Астер некоторое время со странным выражением смотрел на нее. Потом медленно открыл. Я едва сдержала порыв тут же ринуться к нему и тоже посмотреть на содержимое. Чудовищным усилием воли удерживала себя на месте.

Крышка шкатулки откинулась назад, а Астер дрожащими руками извлек изнутри кинжал, подернутый серебристым мерцанием.

Я затаила дыхание, осознав, что это какой-то артефакт. Причем уже активированный.

Но почему порученец сказал, что он от Ольги?! Каким образом Ольга могла активировать предмет без крови Изначальных?

Редко приходилось видеть Астера таким взволнованным. Руки так сильно тряслись, что он едва не выронил предмет. Потом осторожно положил обратно и извлек свиток.

Наверное, послание от Ольги.

Быстро пробежал глазами, и тут же на его губах появилась улыбка, полная торжества.

– А я недооценил ее, – прошептал он. И я понимала, что обращается он при этом не ко мне, а к самому себе. – Молодец, девочка!

– Что происходит? – не выдержала я и напомнила о своем существовании.

Он посмотрел на меня с чувством такого ликования, что почему-то стало страшно.