Люк Скалл - Меч Севера

— Та лошадь принадлежит мне. Для тебя здесь ничего нет, варвар.

Седой старый воин сделал еще один шаг внутрь дома. На нем была кожаная кольчуга, заметил сэр Мередит, а над плечом торчал эфес какого–то варварского двуручного меча. На полу возле двери тихо охнул старик.

— Я сказал , что здесь для тебя ничего нет, — рявкнул сэр Мередит.

Его рука в латной рукавице опустилась на эфес сабли, висящей на поясе. Но, когда воин окинул взглядом комнату и стиснул челюсти, а его синие глаза стали чистыми и суровыми, как ледник холодным зимним утром, рыцарь ощутил укол тревоги.

— Все в порядке? — спросил вновь прибывший медленно и взвешенно.

Женщина у ног сэра Мередита всхлипнула, а ее муж из–за другой двери издал придушенный звук. Старый воин встретился с ним глазами на кратчайший миг. Затем он кивнул, и его покрытые шрамами руки медленно поднялись к рукояти двуручного меча.

— Я тебя предупреждал, — гаркнул сэр Мередит. Он извлек из ножен свою саблю, и в ее шелесте прозвучало обещание смерти. — Ты мог бы уйти отсюда, старый дурак. А теперь ты просто — еще один труп. Дикарь из глухомани, чья вера в местные легенды была, к сожалению, неоправданной. Я — сэр Мередит, рыцарь Тарбонна, чемпион Круга, известный как Властелин Меча. Моя сабля была выкована Дранте, искуснейшим кузнецом Раздробленных государств. А кто ты ?

— Да, в общем, никто.

Сэр Мередит на это фыркнул:

— По крайней мере, ты знаешь свое место.

Теперь старый воин держал двуручный меч в руках.

— Позволь показать тебе, что происходит, когда варвар встречает настоящего рыцаря, — заявил сэр Мередит. Но эти синие глаза не дрогнули. Даже наоборот, они стали еще холоднее, и, когда сэр Мередит шагнул вперед, навстречу этому ветерану, он лениво подумал: «Да кто же он такой».

Это, конечно, вряд ли имело какое–то значение. Он был чемпионом Круга. Он убил сотню человек. Он — рыцарь .

Сделав ложный выпад, он предпринял затем сбивающую с толку последовательность атак, демонстрируя совершенную форму, мастерское владение мечом, которое заставило бы других мастеров рыдать.

Что случилось дальше, он не помнил. Сэр Мередит внезапно оказался на полу грудой искалеченной плоти. Он не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Но он чувствовал : полдюжины мест в его теле вопили от неимоверной боли, там, где нависший над ним стальной клинок, с которого стекала кровь, нашел бреши в его доспехах и нещадно изрубил его плоть. Бородатый посмотрел на сэра Мередита, и тот словно встретился взглядом с самим Похитителем.

— Как… — попытался он спросить, но, когда рот открылся, оттуда вышел только вязкий пузырь крови.

Его убийца повернулся и вложил в ножны свой двуручный меч. Затем незнакомец наклонился и с нежностью, невероятной для человека, столь искусного в лишении жизни, помог хозяйке дома подняться на ноги.

Глаза сэра Мередита стали ужасно тяжелыми. Он повернул голову, чтобы умереть в более удобном положении, и увидел, что на него смотрит Себ.

— Ты спрашивал, кто он такой, — сказал старик, подойдя, чтобы взять свою трость. — Этот человек, я скажу тебе, кто он.

Слова Себа, казалось, долетали до него откуда–то издалека:

— Этот человек… Меч Севера…

Путник брел, как привидение, по серым и пустынным улицам, его блуждающие глаза светились алым от множества трупов, лежащих высокими штабелями возле сожженных домов, которые продолжали слегка дымиться в предрассветном сумраке. Кровь тех, что не были сожжены, взывала к нему, но он оставлял это без внимания. Позже у него будет время утолить свой голод. Путешествие было тяжелым и потребовало от него много сил, тем не менее Хозяин не потерпит никакой задержки.

Пробираясь меж руинами города, который сначала раздирала война, а затем — мятеж, он принюхался к воздуху. Его нос наполнило зловоние алхимии. Этот город видел столько смертей, он чувствовал это в каждой поре темного гранита под ногами.

Впереди царила какая–то суматоха. Группа мужчин и женщин занималась мародерством на противоположной стороне улицы. Их одежда была опалена, а лица покрыты дымным порохом, и он понял, что они — фанатики, бродящие по улицам, как шакалы, в поисках потенциальных жертв, у которых не хватило ума запереться в своих домах и закрыть ставни. Он чувствовал, что в их плоть вживлены чуждые устройства, хотя их запах был ему незнаком.

Группа прошла мимо него, не заметив его присутствия. Путник двигался тропами, которых другие не могли видеть. Подняв руку, он прикоснулся к ключу, висящему на цепочке под плащом, и подумал: что же стало с тем всеразрушающим существом, которое он выпустил на свободу из глубин заброшенного королевства? Для гхолама его завеса прикрытия не была помехой, он это знал. Гхолам поймал бы его и развеял прах по ветру, если бы не те неимоверные усилия, которые он предпринял, чтобы не стать мишенью. Привести в действие это ужасное оружие богов было огромным риском, но Хозяин пожелал этого, и Волгред повиновался. Так было в последние три сотни лет.

Он был уже близко, голос в его голове становился громче, маня его вперед, зовя в сторону причалов, где гавань заполнила флотилия вновь прибывших кораблей, подобных которым даже он никогда не видел. Это были величественные суда, основательные и тем не менее изящные, инженерное искусство, которое воплотилось в их конструкции, настолько превосходило возможности людей, что его будто перенесли в другое время. Хотя сам он был древним по меркам его народа, а в силе его превосходил только Хозяин и равные ему — те, кто выжил, он чувствовал себя униженным. Он ускорил шаг, зная о том, что, если Судьи на борту этих кораблей узнают о его присутствии, его не спасет даже магия.

Здание, которое он искал, было расположено на неприметной улице. Похоже, это — что–то вроде книгохранилища, судя по вывеске на фасаде. Он поднял руку, чтобы постучать, но, не успели костяшки его пальцев прикоснуться к двери, та распахнулась внутрь, и слова Хозяина зазвучали прямо в его голове:

— Входи .

Он сделал, как было велено. Внутри было темно, никакого света, и, хотя его глаза могли видеть во тьме так же хорошо, как днем, в углу хорошо обустроенного хранилища находилось пятно кромешного мрака, который не мог пронзить даже взгляд обладающего знаниями девятой школы.

— Волгред , — снова заговорил в его голове голос. Казалось, что внутри той неестественной бездны тьмы что–то задвигалось, черная–пречерная клякса слегка пошевелилась, чтобы взглянуть на него. — Ты несешь новости .

— Конечно, хозяин. Служить — честь для меня.

Наступила тишина, и Волгред–Странник исполнился внезапного страха, опасаясь, что неумышленно нанес оскорбление. Но мгновением позже тот голос снова вполз в его голову: