Джош Рейнольдс - Тень в пламени [Сборник]

Затем воздух вскипел от бьющих крыльями когтистых фигур, когда демоны ринулись на него сверху. Таким неистовым было нападение, что он был вынужден прикрыть одной рукой, облаченной в броню, свое лицо, раздавая в слепую удары мечом. Его единственной уверенностью в успехе был удовлетворительный толчок, который проходил вдоль его руки каждый раз, когда клинок разрубал плоть его врагов. Изрубленные и искромсанные тела устилали улицу вокруг него, некоторые из них до сих пор еще шевелились. Но в этот момент раненая нога подвела киммерийца, и он поскользнулся на крови, что сочилась обильным потоком на мостовую у его ног. В тот же миг его схватили с полдюжины когтистых лап и утянули вверх.

— Конан! — Он услышал отчаянный крик Ниссы, когда парил над улицами Яралета.

Комок тошноты подкатил к горлу киммерийца, когда он взглянул вниз на удаляющиеся крыши домов. У него никогда не было страха высоты, он легко поднимался на некоторые из самых высоких гор северной Киммерии, но этот неестественный полет под крыльями потусторонних существ даже его душу накрыл волнами тошноты. Он инстинктивно удержал свой меч за рукоять.

Ухватившись за сильную когтистую лапу, Конан освободил свою руку с мечом и использовал его, извернувшись и кольнув вверх. Острие пронзило бедро демона, и тот выпустил свою жертву с громким криком и исчез в темноте. Два других тут же выпустили его из своих когтей. Левая рука Конана вылетела инстинктивно вверх, и его железные пальцы сомкнулись на черной ноге. Но даже такие широкие жесткие крылья, как были у одного из этих дьяволов, не смогли выдержать вес киммерийца, и оба — человек и демон — начали по спирали снижаться к крышам домов.

Они приземлились на куполообразной крыше здания недалеко от замка. Нащупав твердую поверхность под ногами, Конан, не теряя времени, атаковал врага, разрубив его череп, и наблюдал, как тело того рухнуло вниз и замерло в широком желобе, ограничивающем купол. Он поднял голову и увидел, что новая стая демонических существ направляется к нему.

И началась новая битва. На том куполе, вырисовывающемся на фоне звездного неба, Конан крутился, резал и колол тварей, что непрерывно бросались на него, не считаясь с потерями. Зная, что нельзя останавливаться или совершать ошибки, он неистово уворачивался и бил. Ибо если он совершит хоть одну, его поднимут еще раз в воздух, и тогда его постигнет мрачная участь тех, кто был утащен в темный замок в центре Яралета.

Наконец он остался один, его большая грудь поднималась и опускалась от приложенных усилий. Последний из хищной стаи упал и замер на крыше здания. Воздух вокруг киммерийца очистился, а весь купол был усыпан неподвижными истерзанными телами его врагов. Его кольчуга было почти разорвана в клочья, и он истекал кровью из десятков ран, которые горели словно мрачным огнем по всему телу. Но его дикое чувство победы было перемешано с темными волнами фатализма. Вдалеке в просветах между крыш, он увидел, как Ниссу уносят в сторону замка.

Конан осторожно прошел по краю купола туда, где арочные ворота из темной бронзы, украшенные золотом, мягко блестели в тусклом свете, указывая на узкую лестницу. Ворота были заперты, и Конан поднял свой меч и сорвал защелку. При нормальных обстоятельствах на этой крыше должны быть охранники, как понял Конан. Он, пошатываясь, спустился вниз по ступенькам, его мозг словно наполнился жидким пламенем, а его движения становились все более неустойчивыми. Он прошел через дворцовый сад и вдоль широкой аллеи с кипарисовыми деревьями, чьи ветви образовывали призрачную решетку на фоне ночного неба, пока не пришел к двойным воротам, за которым были улицы Яралета. Эти ворота из массивной древесины, усиленной бронзой, были также заперты, а широкий засов был слишком толстым, чтобы его смог перебить меч. Конан пошел вдоль высокой стены, пока не нашел дерево, ветви которого росли близко к гребню, и таким образом он вскарабкался на верхнюю часть стены и спрыгнул на улицу.

На противоположной стороне улицы стояла небольшая группа фигур в мантиях. Зрение Конана становилось все более нечетким, и он яростно покачал головой, пробормотав проклятие. Его рука легла безошибочно на рукоять меча, но прежде, чем он смог сделать хоть еще один шаг, волна черноты поднялась от земли, чтобы затопить его сознание, и он упал без чувств на землю.

Фигуры в мантиях пересекли осторожно улицу и остановились над ним. У них были худые ястребиные лица, свойственные кофийцам, и звон кольчуги можно было услышать из-под их одежд.

— Митра, — проговорил один из них, — это человек, который сражался на куполе.

— Он мертв? — спросил другой.

— Нет, — сказал третий, нагнувшись над Конаном и положив ладонь ему на шею, — но вскоре может быть, с ядом от когтей, бегущим по его жилам.

— Он может быть шпионом Заморы, — сказал второй, — пусть он умрет здесь, на улице, и давайте вернемся к Валантиусу.

— Либо шпион, либо наемник, — сказал третий. — Этот человек чужеземец и носит кофийскую кольчугу. Я думаю, он был с коринфскими наемниками, вступившими в бой с Аскалусом. Валантиусу будут нужны новости с запада. Давай, помоги мне поднять его. Вот так. Боги, он весит словно весь из железа.

Из шести человек четверо подняли Конана за руки и ноги, в то время как двое оставшихся наблюдали вокруг и охраняли их, затем они вернулись через улицу и исчезли в лабиринте темных аллей. Они вошли в некий дом и спустились по скрипучим ступеням в затхлый подвал, где за винным стеллажом находилась скрытая панель, что вела в вонючую канализацию, расположенную под Яралетом.

Взошла луна, как кроваво-красный череп над изрезанными холмами, видными на горизонте. Их призрачная бледность была обусловлена наличием нездоровых искривленных деревьев, которые заполняли долину. Этот лесной навес только подчеркивал гротескные эбонитовые башни, которые поднимались с небольшими интервалами над беспокойным морем листьев. В небе, покрытом пятнами чужых звезд, летали некто похожие на крылатых демонов, несущие бледные безвольные тела своих жертв к мрачным алтарям.

Конан знал, что это лишь сон, даже когда бежал по тропе сквозь джунгли в теле, которое не было его собственным. В правой руке у него было копье с кремневым наконечником, а в левой — щит из шкуры мамонта на прочной плетеной раме. На его бедрах была повязка из волчьей шкуры. Его большая грива волос развевалась, когда он стряхнул пот из глаз и двинулся дальше большими шагами по следу, слабо видному в тусклом свете.

Он был здесь лишь по необходимости — искал Киану. Он отринул кровную связь со своим племенем и отправился в одиночку. По правде говоря, он знал, что его поиски были тщетны, но он никогда не откажется от надежды, не раньше последнего вздоха, когда его тело и его душа отправятся в Голморру, или в саму преисподнюю. Если его постигнет неудача, он убьет многих из этих демонов, столько, сколько сможет, прежде чем умрет.