Адам Эпштейн - Круг Героев

– Чистить горшки и мыть полы – это что, твоя судьба, Галлеон? – Обезьяна обошла своего верного и встала прямо перед ним. – Если ты решил заниматься этим всю жизнь, значит ты и впрямь последний болван. Идем с нами. Ты вернешь утраченное. Будь тем волшебником, которым ты – я же знаю – можешь быть.

– Три года назад ты произнесла примерно такую же речь. Тогда не сработало… И теперь не сработает.

Но Банши не собиралась сдаваться:

– Я никогда не переставала быть твоим фамильяром.

Галлеон как будто на мгновение задумался. И снова понурил плечи.

– Прости, – вздохнул он. – Я не тот герой, каким ты меня хочешь видеть.

Из глубины трактира донесся голос хозяйки:

– Галлеон, чего ты копаешься? Давай сюда со шваброй. Тут Большой Джим, кажись, опять траванулся.

Услышав это, Галлеон развязал тесемки фартука и швырнул его на землю.

– Ладно, уговорила. Так что я должен делать?

Фамильяры и наследники отправились вместе с Галлеоном к утесу, нависавшему над Эбсом. Стараясь сильно не высовываться, они смотрели с обрыва на чудесное судно, что качалось на воде среди обломков мачт затонувших кораблей.

– Кориандр каждый день катается на этой яхте по сплит-риверской гавани, – сообщил Галлеон. – Нарочно, чтобы меня позлить, я так думаю. И у него на борту крепкие ребята. Эльфийские пираты. Любители прийти в трактир, нагрузиться и закидать меня помидорами во время представления. Если заметите парня с большим шрамом под глазом, имейте в виду – рука у него меткая. Для коротышки замах что надо.

– Нужно подплыть как можно ближе к яхте незамеченными, – сказала Скайлар. – А потом забраться на борт вон там. – Сойка указала на корму, где двое пиратов охраняли один-единственный веревочный трап, спускавшийся в воду.

Банши перевела слова Скайлар Галлеону.

– Все такая же всезнайка, – улыбнулся сойке волшебник. – Вы с Далтоном два сапога пара. – Галлеон продолжил, обращаясь ко всем: – Я знаю, где раздобыть лодку. Есть один рыбак, завсегдатай таверны, он каждую ночь накачивается сидром и дрыхнет потом прямо на полу. Ялик ему до утра ни к чему. Думаю, если что, пропажи он не заметит.

– Так пойдем же вернем твою магию, – сказала Банши.

Все поднялись, чтобы идти. Элдвин старался держаться подальше от края обрыва.

– Боюсь, я не могу этого позволить, – вдруг произнес Орион.

Все с изумлением уставились на конь-огня. Тот как-то странно смотрел на Галлеона.

– Орион, что случилось? – спросил Гилберт.

Конь-огонь пригнул шею и помчался прямо на них. Оцепенев, все смотрели на Ориона. Галлеону оставалось только приготовиться к неминуемому столкновению и полету с обрыва.

– Круг никогда не замкнется! – прогремел Орион и прыгнул.

Элдвин сосредоточился и швырнул первую попавшуюся корягу под ноги скакуну. Однако конь-огня это не остановило. Как ни в чем не бывало он проломился сквозь дерево и помчался дальше. Перед самым столкновением Марати успела выпустить астральные когти и оттолкнуть волшебника в сторону. Орион резко остановился; его копыта, впечатавшись в землю, оставили глубокий след. Однако толчок Марати оказался слишком сильным – Галлеон слетел с обрыва и лишь в последнюю секунду успел ухватиться за край.

Орион явно был настроен завершить начатое и приготовился к новому броску. Скайлар вилась над ним, дергая ремень седельной сумки. Симеон, подпрыгнув, вцепился зубами Ориону в хвост в попытке отвлечь конь-огня. Гилберт с Элдвином беспомощно повисли на задних ногах скакуна.

– Отпустите меня, иначе я всех вас убью, – произнес Орион.

– Зачем ты так поступаешь? – пронзительно заквакал Гилберт.

– Животные снова буду править миром, – отозвался Орион каким-то жутковатым холодным голосом.

Тем временем Банши оттаскивала своего верного подальше от края утеса.

Орион опустил голову. Его копыта начали высекать искры. Для такой мощи нет преграды, мелькнуло в голове у Элдвина.

Скайлар продолжала со всей силы дергать седельную сумку. Когда конь-огонь изготовился для нового забега, ремешок наконец порвался, и сумка съехала вниз. Из нее посыпались артефакты – и внезапно Орион замер на полдороге; на морде у него отразилось замешательство.

– Что такое? – спросил он. – Где я?

Все уставились на него как на ненормального.

– Ты только что пытался убить Галлеона, – осторожно произнес Гилберт.

– Такое ощущение, будто я только что проснулся, – сказал Орион.

– Вы только поглядите! – Скайлар сидела возле артефактов и разглядывала коричневый кирпич, найденный на дне Бездноватого каньона. На нем было выбито изображение Браннфалькова престола со спинкой и подголовником в виде цветущего дерева.

– Кирпич из Предательского моста, – мяукнул Элдвин.

Скайлар обернулась к Ориону:

– С тех пор как ты подобрал его в Бездноватом каньоне, он мало-помалу отравлял тебя своим проклятием.

Орион отвернулся. Казалось, он силится что-то вспомнить.

– Все как в тумане. Помню только какие-то отрывки… Как разбрасывал не-зевай-орехи в Бездноватом каньоне… И Лотар – это я его отпустил. Должно быть, я потерял рассудок.

Конь-огонь печально повесил голову.

– Гилберт, Элдвин и я – мы были на мосту и испытали его силу, – мягко произнесла Скайлар. – Не вини себя. Ты не догадывался, что с тобой. – Сойка не отрываясь смотрела на кирпич. – Подумать только, он свалился в пропасть, когда мы переходили каньон по Предательскому мосту. И теперь мост как будто настиг нас и отомстил, – задумчиво добавила она.

Остальные лишь вздохнули с облегчением, убедившись, что предательство Ориона ненастоящее и во всем виноват безобидный с виду кирпич. Элдвина, правда, кольнуло чувство вины из-за того, что он заподозрил в измене Скайлар. Вот что значит давать волю воображению! Скайлар – верный друг и надежный товарищ, и так будет всегда.

– Повезло нам, что ремешок на сумке вовремя порвался, – заметила Марати.

– Стоит ли удивляться такому везению? – Навид восхищенно воззрился на Ануру. Та покраснела от удовольствия. А Элдвин про себя отметил, что Гилберта эта сцена совсем не порадовала.

– Ну ладно, пора и честь знать, – объявила Банши. – После драки кулаками не машут, а нам еще нужно старый должок вернуть. Верно, Галлеон?

Волшебник кивнул. Побывав на краю гибели, он выглядел взбодрившимся, словно к нему вернулась частичка былой храбрости.

Фамильяры и наследники приблизились к Ориону, но, прежде чем все они уселись на него верхом, конь-огонь преклонил колени.

– Я от всего сердца прошу у вас прощения, – произнес он. – С этой минуты можете не сомневаться во мне: я никогда не предам вас.