Лайа Дало - Дом Вауу. Академия относительности

Дыхание пока ещё ровное, хоть мышцы давно на пределе, этому учат еще на первых порах, тому, как правильно сочетать выпады и выдохи, отходы и вдохи. Выпад, финт, ещё выпад, на этот раз сдвоенный, уворот, выпад и… Тяжёлый удар по левому плечу, почти в шею.

— Неплохо, неплохо. Почти поймал, вот только я быстрее.

Да, дракон быстрее — он увидел брешь, намеренно оставленную в защите, но успел ударить раньше, чем я закончил свой манёвр.

— Снимай доспехи. Посмотрим исправит ли это ситуацию.

Периодически дракон заставлял снять ученическую экипировку и позволял почувствовать разницу, но лишь затем, чтобы доказать — прогресс есть, но я всё ещё космически далёк от нужного мне уровня. Нет, не Мастера, но хоть «трёхминутного».

Рубашка под доспехом была мокрой от пота, что, впрочем, совсем неудивительно учитывая то, насколько приходится выкладываться на этих тренировках. Уверен, что как только схлынет адреналин, ссадины и ушибы дадут о себе знать. Надеюсь, хоть не связки — они болят сильнее всего и труднее всего поддаются Малому Заживлению.

— Иди сюда, — позвал дракон, стоя немного в стороне.

В его руках была небольшая, плотная повязка.

— Вслепую? Разве я готов к этому?

— Никто и никогда не бывает полностью готов к бою, но разве это мешает одному из сражающихся победить? Важна не готовность до, но во время. Важно то, что ты думаешь о себе и о своём противнике. Важно то, что ты ощущаешь — именно в эту игру мы сегодня попробуем сыграть.

Повязка легла на глаза, вмиг лишая одного из главных способов ориентироваться в пространстве. Пальцы чешуйчатого пробежались по краю плотной ткани, проверяя хорошо ли легла, всё ли закрывает. От нечаянного, а может быть и нет, прикосновения к чувствительному месту у мочки уха по лопаткам пробежалась робкая волна мурашек, словно неуверенных, что они смеют выползать из-за этого разумного. Инкубская сущность, такая сучность…

— Что ты чувствуешь?

Вопрос дракона заставил вздрогнуть, так как голос раздался совсем не оттуда, откуда я его ожидал — не со спины и даже не сбоку, но спереди, словно он стоял передо мной, и всё же я попробовал сосредоточиться, вслушиваясь в окружающий мир.

— Запах дерева и стали. Запах пота, въевшегося в доспехи.

— Запахи? Они для тебя на первом месте? Χорошо. А сейчас?

Сперва я ничего не почуял, но стоило принюхаться посильней, как ноздрей коснулся дразнящий аромат чего-то сладкого…

— Роза. Чайная роза.

На этот раз смешок раздался немного правее и ближе:

— Приобретённое на Юге пристрастие к эфирным маслам.

Разве мог я упустить такой повод поддеть дракона?

— Ρозовая вода? Ты умываешься ею? Следишь за красотой кожи? — спросил я, вроде бы на полном серьёзе, а на деле вплетая изрядную долю иронии.

— Нервы успокаиваю, — не менее ехидно ответил Сиф.

— Вот так прямо с утра? Неужели ночью всё так плохо?

О, а вот этот вопрос, наверное, задавать не стоило. Миг и рядом со мной будто бы разожгли костёр — полыхнуло, почти опаляя жаром, заставляя невольно отшатнуться… И впечататься плечом в железную грудь чешуйчатого. Одна его рука тут же прижала крепче, а вторая…

— Тебе так интересно, чем я занимаюсь ночью? Хочешь поучаствовать?

Вторая рука уже увереннее схватила за косу, заставляя немного прогнуться. Горячее дыхание пощекотало прямо возле уха, и дракон шумно втянул воздух.

— Хм, от тебя ничем не пахнет. Лишь ощущение свежести, почти морозности. Не пользуешься ароматами?

— Нет, — ответил я сквозь зубы, тщательно контролируя норовящее сбиться дыхание.

— Удивительно.

Сиф вновь отошёл, позволяя выпрямиться. С трудом подавляя желание сорвать крэшшшеву повязку, я чуть наклонил голову, силясь услышать хоть что-то, хоть какой-то намёк на звук. Но дракон двигался поистине бесшумно.

— Даже не пытайся. Не услышишь. Не сможешь почувствовать.

Лёгкое касание по оголённому предплечью, не рукой, но… Прядью волос? Мурашки уже гораздо смелее разбежались по всему телу. Отдалённый запах нагретых солнцем камней.

— Отключись. От всего. Сейчас рецепторы тебе лишь мешают. Они врут, искажают действительность, запаздывают.

Жар с одной стороны и едва ощутимое касание с другой. С треском рвутся завязки на груди, но коготь не царапает кожу. Чешуйчатый контролирует свои движения на запредельном уровне.

— Перестань думать. Перестань чувствовать. Просто будь.

Впервые я ощущаю что-то. Колебание воздуха? Или лишь тень движения? Перехватываю его руку у самой груди, крепко сжимаю запястье, а дракон хохочет:

— Αй, молодец! Поймал-таки! Значит стоит тебя достаточно раздразнить, и оно всё же вылезет наружу.

Я точно знал, что теперь уже можно снять повязку, так что сорвал её и тут же уставился на Сифа, стоящего до крэшшша близко. Так близко, что можно было разглядеть его татуировку вo всех деталях. Или это вовсе не татуировка? Проступающий узор являлся неотъемлемой частью его тела, отражением той сущности, что спала внутри него. Нет, не чешуя вырисовывалась на смуглой коже, но словно распускался причудливый цветок, выкидывающий всё новые и новые лепестки. Рывок и я оказался снова прижат вплотную, но на этот раз глаза в глаза. Не знаю, что он видел в моих, но в его был голод и азарт. Плохое сочетание, дразнящее инкуба во мне.

— И что ты будешь делать с пойманным драконом? — прошептал он мне в губы — Хватит смелости или нет?

Наверное, стоило как-то воспользоваться ситуацией, раз уж мне так открыто позволяли это сделать, но я сам был настолько удивлён своим реакциям, что поспешил убраться подальше. Даже в коридоре всё еще был слышен бархатный смех Сифа, словно в ласке проходящийся по коже и заставляющий волоски на затылке вставать дыбом. Какого крэшшша? Почему и этот разумный так на меня действует? Кажется, демон внутри меня становится всё более требовательным и ему явно не хватает той «кормёжки», что хоть и обильна, но так редка. Бездна. Не пора ли признаться честно, хотя бы себе? Эти игры, даже если они на грани, так нравятся мне… Дело ли в ощущении власти над мыслями и поступками другого, или во внимании, что изливается на меня и подкармливает эмпатические способности даже сквозь, казалось бы, непроницаемые щиты?

Не суть. Важно другое — я не уверен, что действительно могу сваливать эту жажду на «внутреннего демона». Да и вообще — есть ли он, этот «внутренний демон»? Стоит ли отгораживаться от своих тёмных желаний, почти отрекаться, наделяя мнимой самостоятельностью? Зачем врать? Не проще ли принять себя со всей неоднозначностью собственного «я»? Не проще. Ведь есть ещё общественное мнение, есть мораль, есть границы чужого «я», что могут быть нарушены, если последовать за своей тёмной стороной. И в такой ситуации единственным выходом видится попытка отделить себя от части своей сущности, той, что не примут другие. Правильно ли это? Скорее нет, чем да.