Алан Дин Фостер - Чародей с гитарой. Том 2

— А как тебя зовут?

Не то чтобы ему было интересно, но молчание становилось нестерпимым.

— Апробация.

Джон-Том едва не улыбнулся: хорошенькое прозвище для не очень хорошенькой леди!

— И что будем делать дальше?

— Что хотишь. Ты будешь муж, я буду жена. Если хочешь чего, скажи мне. Жена должна угождать мужу, даже если он еще не муж. Так заведено.

— То есть как? — Сверкнувшая в мозгу догадка начала понемногу проясняться. — Ты хочешь сказать, что если я от тебя потребую что только в голову взбредет — ты обязана выполнить?

— Кроме как помочь тебе удрать.

Тупик. А может, и нет?

— И по обычаю все женщины твоего племени должны вести себя именно так?

— Именно. Так заведено. Так правильно.

Он сел, повернувшись к медведице лицом.

— А что, если я скажу, что это не только неправильно, но и противоестественно?

Массивная челюсть невесты съехала на сторону в недоуменной гримасе.

— Не понимаю, чего толкуешь.

— Предположим, я скажу — а ты должна мне верить, ведь я твой будущий муж, не забывай, — что мужчины и женщины равны, и не дело, когда одни все время угождают другим.

— Но это неправильно! Так всегда было заведено.

— Понимаю. Хотелось бы мне, чтоб тут оказалась какая-нибудь феминистка вроде Кэйт Милле или Глории Стайнем и прочитала тебе лекцию.

— Я не знаю этих имен. Они — волшебные богини?

— Кое-кто считает именно так.

Джон-Том встал и подошел к людоедке. Ее габариты внушали трепет. Исполинские лапы с длинными мощными когтями могли бы разом переломить ему хребет. От одного взгляда на жуткую морду в сердце закрадывался страх, но в глубине больших, в общем-то даже привлекательных глаз ощущались незаполненный вакуум и стремление к знаниям. Откликнется ли она на новые идеи, тем более провозглашенные чужаком?

— По-моему, я тебе нравлюсь, Апробация, хоть мы и несхожи.

— Сильно нравишься.

— Но это не означает, что ты должна жить как раба. Это не означает, что каждая женщина твоего племени должна жить как раба любого мужчины. Эта истина ничуть не меняется, говорим мы о выдрах или о людоедах. Пришли другие времена, Апробация, и настал час тебе и твоим сестрам измениться вместе с ними.

— Как это измениться?!

— Ну, примерно так…

Мадж пытался заглянуть в глубину брачной пещеры.

— Музыки не слышу, но вижу, что губы его шевелятся. Накличет старина Джон-Том словами бурю, уж я-то его знаю. Он может всяких чудес натворить и достаточно хитроумен, чтоб сбить с толку целый Магистрат. Вот увидишь, милашка. Через часик она станет изрекать благоразумные мысли.

И действительно, вскоре Апробация выскочила из пещеры, чтобы высказаться, но изрекала она отнюдь не благоразумные доводы, а буквально кипела негодованием. Когда стражи отказались выпустить Джон-Тома, она просто зашвырнула обоих в кусты.

— Не годится невесте покидать брачную пещеру до пира. — Ей заступил дорогу еще один воин, большой ягуар.

— А-а-а-а, усохни, ты, ты… самец!

И лапа, чуть-чуть не дотянувшая до размеров автомобильной шины, вошла в тесный контакт с челюстью ягуара.

Остальные воины ринулись утихомиривать разбушевавшуюся дочь вождя. До Джон-Тома никому уже не было дела, и он прошествовал мимо театра военных действий, ухмыляясь, как Чеширский Кот.

— Приготовься уходить, — бросил Мадж подруге.

— А? Хоть она и дерется с охраной, но из селения нас вряд ли выпустят.

— Просто приготовься. Все верняк, как я и говорил: Джон-Тому не всегда нужно петь, чтоб творить чудеса.

Женское население деревни отложило домашние дела и вышло из пещер, внимательно прислушиваясь к Апробации, которая провозглашала подхваченную у Джон-Тома феминистскую программу, одновременно отбиваясь от полудюжины охотников. Большинства мужчин, занимавшихся подготовкой к свадьбе, в селении не было, иначе они нашли бы речь Апробации весьма любопытной. Сбившиеся плотной толпой женщины начали недовольно ворчать и что-то выкрикивать.

— Очень интересно, — заметила Виджи, краем уха услышавшая несколько отрывочных фраз, но Мадж потянул ее за руку.

— Пошли, милашка, надо быть готовыми слинять, как тока подойдет Джон-Том.

— Крайне интересно, — упиралась она. — Ничего подобного не слыхала.

Мадж тоже кое-что расслышал и тянул Виджи чуть ли не с отчаянием.

Тут драка утихла: вернулся вождь с остальными воинами.

— Нехорошо начинать празднество без нас, — с укором сказал он. — Будет масса времени наиграться, когда свадебная церемония закончится.

— Никакой свадебной церемонии! — Всклокоченная, тяжело дышавшая Апробация была явно не настроена идти на попятную. — Да кто ты такой есть, чтоб мной командовать?!

— Кто я есть? Кто я есть?! Да я есть твой отец! Я есть вождь этого племени!

Надо было видеть его побагровевшую физиономию!

— А по какому праву?!

Онемев от возмущения, вождь пробрался сквозь ряды туземцев, расталкивая их налево и направо, и хотел влепить дочери пощечину, но она парировала удар и ответила прямым в зубы. Несколько воинов хотели схватить ее, но наткнулись на преградивших дорогу женщин. Дремотную тишину вечера взорвали вопли и рычание, воздух наполнился клочьями шерсти и шкур — словом, пыль столбом!

Уклоняясь от битвы, вождь предпочел заступить дорогу Джон-Тому, пытавшемуся на цыпочках проскользнуть мимо бранной сечи.

— Ты! Ты навлек на нас эту беду. Ты толковал с моей дочкой и забил ей голову суеверной чепухой! Что за злые чары ты сотворил? Женитьба отменяется. Обед возвращается.

Он потянулся к Джон-Тому, быстро отскочившему в сторону.

— Апробация!

Юноша выкрикнул это имя несколько раз, но она была чересчур занята пробуждением разума у мужчин путем проламывания их черепов.

Вождь подступал, скверно ухмыляясь.

— Я ем тебя сам, ем сырым, на обед. По кусочку за раз. Пожалуй, начинаю с головы.

Медведь опять протянул лапы. Джон-Том увидел, что Мадж мчится за своим реквизированным луком, но выдру никак было не поспеть вовремя. Хитромудрый план дал осечку. Мадж прав — удача в конце концов повернулась к человеку спиной.

И тут его прикрыла широченная спина, а ее обладательница взревела:

— Ты больше никого не ешь без моего позволения!

От шагов ринувшейся на вождя фигуры задрожала земля.

— Пошли, чувак! — Лук был уже у Маджа. — Уносим отсюдова ноги!

Слегка очумевший от столь бурного проявления посеянной им среди туземных дам смуты, Джон-Том позволил увести себя с поля боя. Никто не пытался их задержать, и вскоре друзья, беспрепятственно вернув свои вещи и припасы, незаметно ускользнули.

— Кто это был? — наконец промямлил Джон-Том, когда они порядком отдалились от пещер. — Кто меня спас?

— Толком не знаю, — ответила Виджи, — но по-моему, это была миссис вождь. Джон-Том, я и сейчас толком не пойму, что случилось. Ради всего святого, что ты наговорил невесте, если она и остальные женщины так взъярились?