Алан Дин Фостер - Чародей с гитарой. Том 1

Мадж захлопнул книгу, взлетевший вверх Пог принялся увлеченно протирать второй ряд окон.

— Чего вам угодно от меня, ваше чародейство? — несчастным голосом проговорил Мадж, ругая себя за оплошность.

— Мадж, меня почтительным тоном не одурачить. — Клотагорб предупреждающе поглядел на выдра. — Я знаю, что ты думаешь обо мне. И это меня не волнует.

Обернувшись к Джон-Тому, чародей скептически оглядел молодого человека: дешевый тисненый пояс, стоптанные сандалии, тенниска с изображением волосатого человекообразного с дымящейся гитарой в руках, линялые голубые джинсы.

— Знаешь, в таком виде нечего и думать отправляться в Линч-бени-град... или в другое место. Тебя непременно вызовут на поединок. Это может быть опасно.

— Ага, — отозвался Мадж, — во умора. Да они же со смеху помрут.

— Нельзя ли обойтись без твоего презренного остроумия, трясущееся порождение мускусной крысы? Тебе смешки, а мальчику...

— Прошу прощения, сэр, — строгим тоном остановил его Джон-Том. — Но мне уже двадцать четыре, и мальчиком...

— Юноша, а мне двести тридцать шесть. Возраст — вещь относительная. А теперь нужно подумать об одежде... и о проводнике. — Клотагорб многозначительно поглядел на Маджа.

— Эй-эй, шеф, обождите-ка. Клепаный Портал — ваш, ввалился в него — он, и если это не тот гусь, я здесь ни при чем.

— Тем не менее вы уже познакомились. А поэтому ты возьмешь его под свою опеку и приглядишь, чтобы с ним ничего не случилось, пока я не придумаю, как с ним поступить.

Ткнув мохнатым большим пальцем в сторону выжидающего юноши, Мадж отвечал:

— Ваше чародейство! Я ж не говорю, што мне его не жаль, что ж я — урод?.. Мне вообще каждого дурачка жалко, а тем более безволосых людей. Тока с чего это я должен с ним нянчиться? По профессии я ж охотник, сэрра, какая ж из меня приемная мамаша, я... што ли, фея?

— По профессии ты бродяга, а по призванию — пьяница и развратник, — уверенным тоном возразил Клотагорб. — Вовсе не идеальная компания для молодого человека, однако в вашем скудном умишком Линчбени ученого для этого дела не отыскать. Итак... ты назначен.

— А ежели откажуся?

Клотагорб закатал отсутствующие рукава.

— Тогда я тебя превращу в человека, укорочу усы, выбелю нос, вытяну ноги, расплющу лицо... Мех у тебя повылезет, и весь остаток жизни будешь шляться по миру с голой кожей.

Бедолага Мадж явно испугался, его бравада не принесла результата.

— Нет-нет, ваше заклинательство! Ежели судьба мне возиться с пацаном — я ее искушать не буду.

— Решение мудрое и прозаичное. — Клотагорб покойно сел на кушетку. — Не люблю я грозить. С проводником дело улажено, остается финансовый вопрос.

— Во-во, — просветлел Мадж. — Что ж это — посылать невинного незнакомца в наш жестокий мир... без ума и без гроша.

— Имей в виду, Мадж, деньги я даю молодому человеку, и не смей их у него канючить.

— Ах, сэрра, нет, нет и нет! Я только пригляжу, чтоб пацан оделся как подобает и пристроился в Линчбени в гостинице, где принимают человекообразных.

В голосе Джон-Тома зазвучали волнение и радость:

— Значит, в этом городе есть люди наподобие меня?

Мадж, сощурив глаза, поглядел на него.

— Вот што, приятель, людей в Линчбени-граде полно, попадаются и человекообразные, тока не твоего размера.

Клотагорб копался в горке свитков.

— Ну вот, опять это заклинание затерялось... Как золото творить буду?

— Эй, шеф, — встрял сметливый Мадж. — Можно помогу... поищу?

Волшебник оттолкнул его в сторону.

— Сам управлюсь. — И, покосившись на кучу бумаги, забормотал: — Заботы... заказы... зрение... зола... золото, вот оно.

Вновь извлечены были порошки и отвары, на этот раз их поместили не в тигель, а на мелкую сковородку. На самое дно Клотагорб уложил одну-единственную монетку, извлеченную со дна какого-то ящика в его жилете. Заметив, что Мадж пытается все запомнить, Клотагорб помахал руками.

— Мадж, и думать забудь. Тебе этих слов не выговорить. Кроме того, монетка эта особая, старинная. Если б я мог все время делать деньги — зачем бы тогда брать плату за работу? Сегодня — случай особый. Ну, подумай, что будет, если все животные примутся Делать деньги.

— Тогда рухнет вся ваша денежная система, — вставил Джон-Том,

— Благословенный панцирь! Юноша, ты говоришь правду. Кое-что ты все-таки выучил.

... — Экономика мне чуть ближе.

Волшебник уже водил палочкой над сковородой.

Что-то вспыхнуло, запахло озоном. Порошки со сковородки куда-то подевались, а на их месте оказалась кучка блестящих монет.

— Вот это — штуковина правильная, — прошептал Мадж Джон-Тому. — Этот бы заговор мне и узнать.

— Иди сюда, юноша, и бери, — Клотагорб вытер пот со лба. — Короткое заклинание, но тяжелое.

Джон-Том сгреб горстку монет. Он уже собирался опустить их в карман, когда неожиданная легкость червонцев удивила его. Он прикинул вес на руке.

— Сэр, не хочу показаться непочтительным, только они очень уж легкие для золота...

Мадж протянул лапу, выхватил монетку.

— Не то что пенни, друг. На золото-то похоже, но не золото.

Клотагорб, хмурясь, подцепил золотой диск.

— Угу. А что это за тонкий краешек выступает?

— И здесь тоже. — Джон-Том зацепил за край. Тонкая золотая фольга отошла, открывая буроватую субстанцию. Описывающий круги над их головами Пог истерически захохотал.

— Не понимаю. — Клотагорб содрал последнюю обертку с собственного экземпляра. Материал под нею он признал в тот самый миг, когда Джон-Том на пробу куснул.

— Шоколад. Неплохой, кстати.

Клотагорб приуныл.

— Проклятие! Должно быть, я добавил к формуле трансмутации что-то из завтрака.

— Ну что же, — отозвался умиравший с голода молодой человек. — Золото, сэр, у вас не вышло, однако шоколад получился превосходный.

— Вод эдо волшебник! — завопил Пог из оконной ниши. — Шоколад у него вышел вмесдо золота! Я ж вам рассказывал, ребята, чего туд было, когда он пытался вызвать водяную нимфу. Выложил всю комнату, как бобер хатку: кругом благовония, духи, зеркала. Ну, вызвал он свою нимфу. Порядок. Знаете какую? Нимфу куглухской стрекозы... Она ж ему чуть руку не оторвала, пока...

Клотагорб коротко ткнул пальцем в сторону Пога, крохотная молния обуглила место, где тот был буквально только что.

— Вечно мажет к дому же, — съехидничал ученик.

Вторая молния миновала фамулуса на еще большем расстоянии, расколошматив целую шеренгу стеклянных сосудов на верхней полке. Звякая, они попадали на пол; летучий мыш, метнувшись в сторону, увильнул от падающих осколков.