Алан Дин Фостер - Чародей с гитарой. Том 1

— Едва ли, — признался смущенный Джон-Том.

— Хах! — Выдр пренебрежительно присвистнул. — Недурную же ты жизнь вел там, называясь волшебником!

— Это все Клотагорб напутал, — запротестовал Джон-Том. — Я-то никогда себя не называл чародеем. Я — это я.

— Судя по всему, не слишком крупная величина. И более ничего... Ваще ничего?

— Ну... — В Джон-Томе снова загорелось честолюбие. Вспомнились насмешки друзей, осуждение и возражения его семейства. А потом перед внутренним взором предстал он сам — с гитарой в руках; припомнились разные группы, чьей музыке он подражал в своем эмоциональном безрассудном самоуглублении... «Лед Зеппелин», «Прокол Харум», «Дип Пепл», «Танжерин Дрим»... «Муди Блюз»... и тысячи им подобных. Электрические звуки бились под кончиками пальцев. Логика и рассудок исчезли. Вновь в душе столкнулись надежды и истина.

— Еще я играю на электрическом басе. Это такой струнный инструмент. Но я только любитель. Правда, у себя дома я собирался заняться серьезно. Только...

— Выходит, что ты музыкант. — Строгое выражение исчезло с физиономии выдра. Отодвинув назад кресло, он спустил ноги на пол и со свежим интересом взглянул на спутника. — Менестрель. Ах, мять-перемять. А че, так тоже можно заработать несколько медяков, а то и серебряк. Может, увидят в тебе чтой-то новенькое. Спой-ка.

— Прямо здесь? — Джон-Том взволнованно огляделся.

— Ага. Тебя в любом случае никто не услышит за этой трескотней и за музыкой.

— Ну, не знаю, — рассудил Джон-Том. — Надо же согреться. И гитары моей тут нет.

— Чтоб чума побрала этот твой инструмент, — буркнул выдр. — Какой же из тебя менестрель, если не умеешь петь по заказу? Словом, жми, кореш. — И он сел, выжидая, с заинтересованным выражением на физиономии.

Джон-Том, почти ничего не осознавая, откашлялся и огляделся. Никто и не думал обращать на него никакого внимания.

Черт, какая глупость, — подумал он. — Ну ладно, начнем со старой; любимой». И он завел «Эленор Ригби». «Я один посреди толпы», — думал он, выводя мелодию.

Закончив, он вопросительно поглядел на выдра.

— Ну как, Мадж?

Откинувшись на спинку, тот вяло улыбнулся.

— Наверное, ты был прав, Джон-Том, без сопровождения не слушается. Слова-то, конечно, интересные, не сомневайся. Помню, знавал я когда-то одного менестреля, он тоже вот так дребезжал, тока с таким голосом к чужим дверям соваться нечего.

Джон-Том попытался скрыть разочарование. Впрочем, разве можно было надеяться, что выдр прореагирует не так, как все, перед кем он выступал.

— Конечно, у меня лучше получается с инструментом. А что касается голоса, — добавил юноша, защищаясь, — хоть гладко пока не выходит, но я стараюсь.

— Так-то, приятель, оно так, но слушатели твои стараться не станут. Надо подумать, что еще с тобой можно сделать. Тока пока ты о всяких песнях и думать забудь.

— Но я же не вовсе беспомощный. — Джон-Том показал рукой на зал. — Мадж, я не хочу навязываться тебе. Вот хотя бы здесь. Я не боюсь тяжелой работы. Здесь наверняка не одна сотня кружек и блюд... Полы надо подметать, протирать столы, чистить стойки. Да здесь же адова бездна работы. Я бы мог.

Перегнувшись через стол, Мадж положил когтистые лапы на плечи Джон-Тома, ухватив его за рубаху. Поглядел в удивленное лицо юноши и многозначительно прошептал:

— Ты не можешь этого делать. Эта ж работенка годится для одних крыс и мышей. Смотри у меня, Джон-Том, чтоб таких слов от тебя никто больше не слышал. — Выпустив из рук шелковую ткань, выдр уселся обратно.

— А что такого? — негромко возразил Джон-Том, — Работа есть работа.

— Глянь и подумай. — Мадж указал направо.

Возле второго от них столика облаченная в комбинезон, сшитый из грубого плотного материала, крыса ростом в три фута занималась своим делом. На крошечных лапках были перчатки. Опустившись на закрывавшие колени голенища высоких сапог, грызун прочищал сток.

Окружающие присутствия его словно бы не замечали, кости и мусор летели едва ли не на спину крысе. Продолжая свое дело, крыса наконец споткнулась о протянутые ноги подвыпившего альбатроса возле стола с жердочками, рассчитанными на птиц. Скосив глаза, огромная птица прищелкнула клювом, скорее в насмешку, чем для угрозы.

Крыса в страхе отшатнулась, споткнулась теперь уже о собственные ноги и повалилась назад, опрокинув на себя ведро с помоями и объедками. Жижа потекла вниз по спецовке, попадая в сапоги. Упавшее животное лежало посреди всей этой дряни, а потом медленно поднялось на ноги и принялось собирать объедки обратно в ведро, не обращая внимания — с виду, конечно, — на обидные прозвища и оскорбления, которые отвешивали посетители. Толстая кость щелкнула крысу по затылку, и она отправила ее в ведро к прочим объедкам. Но вскоре неожиданное развлечение прискучило посетителям, и они вернулись к еде, питью и беседе.

— Так, значит, у вас только крысы и мыши занимаются этим делом? — поинтересовался Джон-Том. — А я частенько так подрабатывал дома. Вспомни-ка, почему ошибся Клотагорб?

— Знаешь-ка, приятель, нечего соваться сюда с тем, что у вас может сойти с рук. Любое уважающее себя животное скорее с голоду подохнет, чем займется такой работой или начнет попрошайничать, как твой помойный дружок, гиббон этот.

— Мадж, я ничего не понимаю.

— И не пытайся понять, приятель. Просто плыви по течению. Усек? Все равно все эти типы тупы и ленивы. Будут целый день лежа слюнявить сырную корку, а не займутся честной работой, так вот. А потом еще наберутся, да так, что и мозгов им не хватит, чтобы понять, с которого конца она, работа эта, начинается.

Джон-Том уже начинал терять терпение.

— Что в этом плохого — убирать? От этого ты не становишься хуже. Я... — Он вздохнул, подумав, что спор безнадежен. — Конечно, здесь все по-другому, так ведь? Извини, позабыл, померещилось нечто из нереального мира.

Мадж расхохотался.

— Поди ты, а совсем недавно уверял меня, что нашего мира не существует.

— Да существует он, существует. — Юноша в гневе хватил обоими кулаками по столу, заметив, что грызун-прислужник вновь повалился — на этот раз носом вперед. Дело было в том, что какая-то черепаха, куда менее утонченная, чем Клотагорб, подставила ему ножку. Собранный с таким трудом мусор опять разлетелся, вызвав у присутствующих радостное оживление.

— Значит, и здесь своя дискриминация, — пробормотал Джон-Том. — Почему же и здесь так?

— Дискриминация? — Мадж помедлил. — Никто ничего им не дискриминирует. Просто они ни на что другое не годятся. С природою не поспоришь, приятель.

Непонятно, почему Джон-Том ожидал от Маджа иного. Судя по всему, выдр — вполне средний обитатель этого вонючего, отсталого и отнюдь не райского городишки.