Александр Михайловский - Прибежище богов [СИ]

– Не могу, госпожа! – воскликнула та и выразительно посмотрела на меня своими черными глазами, в которых вдруг отразились и боль, и смятение, – я люблю его! И я не властна над своей любовью, которая заставляет меня страдать! Меня тянет к нему, а я вижу, что он равнодушен… Я не хочу быть ему обузой и помехой. Но от моего желания или нежелания ровно ничего не зависит, моя любовь сильнее меня, но она совсем не нужна ему… Я знаю, что он жалеет меня – воистину добрый он господин, и великий сердцем… И от этого ему тоже нерадостно… Поэтому, госпожа, я прошу вас – оборвите эту связь, она не нужна больше ни мне, ни ему, я хочу стать свободной…

Последние слова она произнесла почти шепотом, и столько страстной мольбы слышалось в ее голосе, что мурашки невольно пробежали по моей коже. Да уж, любовь – это не шутки… В то же время это и не совсем любовь. «Связь» – вот как она это определила. Ну, над любовью я не властна, а вот связь, пожалуй, ликвидировать сумею…

Она стояла передо мной, глядя себе под ноги – такая хрупкая и нежная; и мне внезапно открылось то, что и было причиной перемен в ней… Она, сама не зная того, уже носила под сердцем ребенка своего «господина»…

А еще мысленным взором я видела толстый канат, идущий от ее сердца к сердцу капитана Серегина. Он, наш командир, тоже был привязан к ней, хоть и не так сильно. Он по-своему любил эту простую, непритязательную девушку. И, конечно, он терзался, бросив ее. Словом, связь эту надо было немедленно разрубить, и сделаю это именно я, богиня Анна. И я подняла вверх руку, магическим зрением видя перед собой толстую и крепкую веревку, наполненную пульсирующими энергиями, перебегающими из одного конца в другой. Я знала, что веревка только кажется прочной. Я резко опустила руку вниз, на мгновение почувствовав слабое сопротивление – и связь была разорвана. Искры энергий мгновенно погасли, и канат стал быстро таять, пока совсем не исчез, оставив после себя ощущение легкости.

Я взглянула на Туллию. Она выглядела довольной и счастливой, и даже показалась мне гораздо привлекательнее, чем прежде.

– Что ты чувствуешь, Туллия? – поинтересовалась я.

– О госпожа… – с восторгом выдохнула та, – я чувствую радость и облегчение… Я по-прежнему люблю его, но теперь я свободна, и мне так хорошо! Я благодарю вас, о великая и могущественная госпожа. Как часто боги отказывают смертным в подобных просьбах, обрекая их на страдания… Но вы так великодушны и добры…

И она низко склонила передо мной голову в знак безмерной благодарности, отчего мне снова стало неловко. Однако я была весьма довольна как собой, так и «результатом проделанной работы» (как выражалась наша начальница), и мне захотелось обрадовать Туллию еще больше.

– Туллия, оставь свои реверансы, и послушай-ка меня… есть отличная новость… – сказала я загадочным голосом.

– Да, госпожа? – встрепенулась та, – я слушаю вас, добрейшая госпожа… Неужели что-то может обрадовать вашу покорную рабыню так же сильно, как освобождение от связи?

– Может-может… Ты только не начни тут голышом плясать от радости… – ворчливо предупредила я, после чего та буквально замерла, вся превратившись в слух, – у тебя будет ребенок, Туллия…

И я воззрилась на нее в ожидании закономерного выражения бурной радости, которое и вправду, оказалось весьма экспрессивным – слезы, восклицания – и я не осуждала счастливицу за это. В этот момент я ощущала «чувство глубокого удовлетворения» – и это еще слабо сказано. Я действительно ощущала себя всесильной богиней – и именно оттого, что мне удалось подарить радость… Упоительное чувство торжества и могущества, с которым ничего не может сравниться…

Когда освобожденная и осчастливленная мной девушка, до конца излив свою благодарность, наконец ушла, вернулся Димка. С довольным видом он достал из-за пазухи найденные сокровища – несколько причудливого вида камней разного размера, десять шишек (похожих на сосновые), пару сухих стебельков неизвестного растения ярко-желтого цвета, две маленькие ракушки и четыре великолепные коряги. С чрезвычайно важным видом он вынул из кармана и выложил на свою ладонь кучку разноцветных перьев. Из другого кармана он достал кусочки коры и какие-то необычной формы семена.

У меня глаза загорелись при виде такого богатства. Я порылась в своем набрюшнике и вытащила оттуда ножницы и катушку ниток с иголкой. Эх, вот бы еще клей…

– Дим, а у нас клея нет… – сказала я.

Тот задумчиво почесал в затылке.

– Пойду у пацанов спрошу, – наконец сказал он после раздумья.

Пока он ходил, я прикидывала, что можно сделать из имеющихся материалов. Наконец Димка вернулся. По его торжествующему виду я поняла, что клей нашелся. Кроме того, за ним тянулась целая процессия из местных мальчишек и девчонок – примерно половина из всех. Их заинтересованные мордашки говорили о том, что им очень хочется порукодельничать. Ну что ж…

Начав мастерить поделки с детьми, я поняла, как соскучилась по любимой работе. Надо сказать, что Яны и Аси не было – как оказалось, Димка попросил их занять чем-нибудь Лилию, чтобы она не подсмотрела, какой сюрприз он ей готовит.

Клей, между прочим, нашелся среди тех полезных вещей, что мы тащили с собой из того самого разгромленного селения. Костный клей местного производства – думаю, что подойдет, ну, и нитка с иголкой нам в помощь.

Дети, оживленно щебеча, окружили меня, в то время как я полувосседала-полувозлежала в тени дерева. Я, находясь среди детей, абсолютно не стеснялась своего положения и терпеливо объясняла тонкости нашего дела. Все с азартом работали. Димка, пыхтя от напряжения, сосредоточенно что-то подрезал, клеил, нанизывал, шлифовал, не замечая ничего вокруг, совершенно забыв о том, что он – великий маг. Я посоветовала ему сделать для Лилии красивую брошку. У меня всегда к штанам прицеплено две-три булавки – вот одну из них мы и решили использовать как застежку для будущего украшения.

Димка всегда являлся одним из самых талантливых моих учеников. Он был из тех, кого не надо было учить – что и куда приклеивать, что отрезать, в какой цвет красить. Ему достаточно было показать, КАК все делается, и дальше шли в ход исключительно его фантазия и сообразительность, а также чувство гармонии.

За два часа (столько обычно длятся занятия в кружке) большинство детей закончили свои нехитрые поделки. Надо было видеть их довольные рожицы, когда я хвалила их работы. Даже если работа была не слишком удачной, я не говорила этого вслух, понимая, что это лишь первый опыт.

Но изделие Димки меня воистину поразило. Не знаю, что было тому причиной – нынешний ли статус мага, психологическая встряска или симпатия к девочке-богине – но создал он настоящий шедевр. Своим ножичком он отрезал от небольшой коряги слишком большие отростки, затем старательно отшлифовал ее, используя для этого собственные джинсы. Коряга стала напоминать звезду или осьминога. На эту звезду он в определенном порядке наклеил красивые разноцветные камушки, затем при помощи ножичка проковырял в ее нижней части отверстия, на которые закрепил три свисающие короткие цепочки (для этого он растерзал свой «пацанский» браслет, которым очень гордился – ну, браслет-то остался, но без цепочек, и на мой взгляд, от отсутствия излишеств только выиграл). А на концы этих цепочек он прикрепил сухие семена, формой напоминающие сердечки, проковыряв в них дырочки иголкой. И, в довершение ко всему, он с довольной улыбкой достал из кармана бутылек с полупрозрачной жидкостью, на мой изумленный взгляд пояснив: