Владимир Мясоедов - Дальневосточный штиль

Городские арсеналы распахнулись настежь после появления костяных галер… Вот только то, что там лежало, добрых слов, на взгляд Олега, не заслуживало. Все нормальное оружие расхватали армейские части, в основной своей массе теперь уже погибшие в бою, а ополченцам досталось то, что не смогли съесть крысы и продать интенданты. Поршневые ранцевые огнеметы со смешной дальностью поражения около пяти-семи метров. Дротики, наконечники которых после сильного удара взрывались раза в три-четыре слабее обычной гранаты. Зажигательные снаряды для воздушных кораблей, которые можно было при помощи специального гибрида цепи и пращи швырнуть метров на тридцать. Тяжелые многозарядные автоматические арбалеты, которые перетаскивать удавалось только вдвоем, а взводить в боевое положение надо было не меньше минуты. С ружьями, пусть даже очень старыми, и то имелись проблемы! Достались они только каждому второму из желающих повоевать, а все прочие вынуждены были ограничиться копьями или мечами. Хорошо еще, что среди обитателей Шанхая нашлось на удивление немало людей, готовых драться с живыми мертвецами накоротке. А уж святой воды и прочих составов, оказывающих губительное для ожившей плоти воздействие, алхимики и жрецы достали со своих складов достаточно, чтобы даже ополченцам что-то перепало, и они в случае нужды могли помазать ими лезвия и острия.

Когда из-за поворота медленно, чеканя шаг, вывернула первая шеренга трупов, Олег осознал всю правоту своих предчувствий. Если раньше им встречались обычные зомби, зомби-ополченцы и единичные зомби-диверсанты, искупающие всю свою пакостность крайней редкостью, то сейчас на людей уверенно надвигалась гвардия. Мертвая, но так и не расставшаяся ни с защитными амулетами, ни с зачарованными доспехами, ни с явно улучшенными при помощи каких-то рун клинками, ни даже с редким по меркам этого мира автоматическим оружием, а именно здоровенными автоматами, снабженными дисковыми магазинами.

Судя по едва заметным темно-синим отсветам, мелькающим в глубине шлемов, весь этот арсенал на себе тащили не просто ходячие трупы, а самые настоящие умертвия, имеющие некоторое подобие собственного разума, способные к полностью самостоятельным действиям и в некоторых случаях даже обладающие определенными магическими способностями! И ведь целитель смог это как следует рассмотреть лишь в первом ряду вражеской формации, поскольку внял то ли интуиции, то ли голосу разума, постарался поглубже вжаться в выбранное им укрытие и закрыл глаза. Проделан маневр оказался как нельзя вовремя, поскольку в следующую секунду ударили тщательно готовящиеся к визиту немертвых гостей монахи.

Столб света, больше напоминающий залп из какого-нибудь орбитального лазера, чем чудо божие, пробился даже сквозь плотно сомкнутые веки и… никакого особого ущерба стройным рядам умертвий не нанес, поскольку на его пути в считаных сантиметрах от шлемов нежити встала мерцающая пелена непонятного происхождения, куда вся собранная мощь канула, как камень в болото. Ну, может, накалились их доспехи слегка, но покойники на жару жаловаться не стали, вместо этого вскинув автоматы и принявшись поливать свинцовым дождем тех людей, кто спрятался недостаточно хорошо или отважно выглядывал с занятой позиции. Причем застывших на некотором отдалении вокруг походного алтаря священников они старательно игнорировали. Ну, правильно делали, надо сказать. Служители церкви были надежно прикрыты от обычного свинца и слабых магических атак стационарным щитом, который обеспечивал им весящий килограммов двадцать артефакт в виде покрытого серебряными узорами ковчежца. Привыкшие к одно-, двух-, ну максимум шестизарядным ружьям и револьверам солдаты не смели из своих щелей и носа высунуть. И даже маги под столь плотным огнем, с каждой секундой лишь усиливающимся, несколько растерялись.

«И откуда у них только такая редкость, как автоматы? — задался вопросом Олег, зачерпывая энергию из жезла-накопителя и вливая всю заемную силу в телекинез. — Не иначе как из США какой-то китайский аристократ для своего личного маленького войска заказ делал. Или купец, у которого на корабле в открытом океане на вес золота идет каждый лишний едок, а огневая мощь при столкновении с пиратами оценивается уже в его собственную голову. Военные бы такие траты себе черта с два позволили!»

Пять гранат — две его собственных и три взятых у попавшихся на глаза стрельцов — повисли перед глазами. Фитили вспыхнули один за другим, а потом смертоносные шары запрыгали мячиками по земле в нужном направлении. Целителю не требовалось видеть своих врагов, чтобы понять, где они стоят. Сложнее всего было так рассчитать время горения запалов, чтобы рванули гостинцы прямо перед ногами мертвецов. Подкатывать их вплотную целитель опасался — отфутболят еще обратно… Умертвия вполне могли бы проделать подобный фокус и без команды некроманта.

Взрывы вроде бы произвели на противника определенное впечатление. Во всяком случае, в укрытие Олега стали стрелять намного чаще. Парочка пуль даже залетела внутрь рикошетом, но, к счастью, уже достаточно потеряв в убойной силе, чтобы не пробить форменную куртку. Увы, к шару какой-то крайне неприятной зеленой дряни, взорвавшейся на некотором расстоянии от целителя, но разошедшейся во все стороны и с полным презрением к законам физики проигнорировавшей встретившиеся ей на пути материальные преграды, это не относилось. Все тело чародея, за исключением искусственной ноги, охватила дикая боль, несмотря на то, что чувствительность нервов уже давно оказалась снижена целителем до почти абсолютного минимума.

А потом мир для Олега на какое-то время померк. Впрочем, пришел в себя он практически сразу. Во всяком случае, автоматная пальба не затихла, хотя вроде бы несколько приблизилась. Но теперь автоматическому оружию старательно отвечали из ружей и гранат, а воздух прокалился, словно в кузнице, свидетельствуя о наличии где-то рядом немаленького пожара. Или, по крайней мере, о многократном применении боевых заклинаний с тепловым эффектом.

«Одежде хана, жезл где-то потерялся. Эпидермис местами слез, особенно на руках, которыми заранее лицо на всякий случай прикрыл. Мышцы частично сгнили, частично порваны. Несколько закрытых переломов, и штуки три — на пальцах, где фаланги проткнули плоть. А самое плохое, что аура как-то странно зудит, и мой и без того невеликий резерв пуст, словно кошелек Анжелы после похода по столичным магазинам перед нашей отправкой в Сибирь… — продиагностировал свое состояние целитель, не спеша шевелиться или открывать глаза. Считают его трупом или контуженным? Ну вот и пусть считают, значит, лишний раз до конца боя не выстрелят! — Лечиться нечем совсем. Хорошо хоть заранее наложенные чары обезболивания не слетели и сейчас как надо действуют, иначе бы уже бился в агонии, как карась, брошенный живьем на сковородку. Остается лишь надеяться, что большей части магической силы я лишился на время, а не навсегда… Блин, а чем это они меня так шандарахнули? Концентрированным некросом с какими-то присадками, что ли? Но я ведь не видел ни одного вампира… Похоже, в рядах тех бронированных трупов парочка полноценных личей затесалась…»