Урсула Ле Гуин - Сказания Земноморья

Голоса магов журчали в отдалении, точно река, но река говорила одно, а они — совсем другое, хотя ни то, ни другое действительности не соответствовало.

Теперь в лице Азвера было нечто такое, что Травник спросил:

— В чем дело?

— Я и сам еще не понял… — ответил Путеводитель задумчиво. — Возможно, нам не следует покидать Рок.

— Так мы и не сможем его покинуть, — сказал Травник, — если Ветродуй замкнет ветры и направит их против нас…

— Ну, с меня достаточно; я возвращаюсь в Башню, — сказал вдруг Курремкармеррук. — Я не желаю, чтобы меня выбросили на помойку, точно старый башмак! Впрочем, сегодня вечером мы с вами снова встретимся здесь. — И он исчез.

— А я бы с удовольствием сейчас прогулялся по Роще, послушал, что говорят деревья! — сказал Травник Азверу и тяжело вздохнул.

— Вот и ступай, Дейяла. А я останусь здесь. — Травник ушел. Азвер присел на грубую скамью, сделанную Ириан у передней стены дома, и пристально посмотрел на девушку, сидевшую с поджатыми коленями на берегу реки. С луга, отделявшего их от Большого Дома, доносилось тихое блеяние овец. Утреннее солнце припекало все жарче.

Это отец когда-то назвал его Азвером, что значит «боевое знамя», а потом он уехал на запад, оставив и отца, и все, что так хорошо знал. А свое Истинное имя он узнал от деревьев в Имманентной Роще и позже стал здесь Мастером Путеводителем. Весь последний год рисунок теней и ветвей в Роще, а также переплетение корней безмолвно твердили ему об одном: грядут страшные перемены, грозящие крушением этого мира. И теперь эта беда уже нависла над ними, он это чувствовал.

Но за Ириан он в ответе. И она, как это и должно быть, находится под его защитой — он понял это, как только ее увидел. И хотя она только что заявила, что якобы может уничтожить Рок, он должен служить ей. И до сих пор он охотно ей служил. Она бродила с ним по лесу, высокая, немного неуклюжая, но совершенно бесстрашная. Он вспомнил, как она отводила в сторону колючие ветви кустарников своими большими осторожными руками, как внимательно ее глаза, золотисто-коричневые, точно вода в тенистых местах реки Твилберн, смотрели на все вокруг; как она прислушивалась к голосу леса, замирая в полной неподвижности. Ему хотелось защищать ее, но он понимал, что сделать этого не в состоянии. Он мог дать ей только немного тепла, когда ей было холодно. А больше ему нечего было дать ей. И она непременно пойдет туда, куда должна пойти. Она не знает, что такое опасность. У нее нет иной мудрости, кроме собственной невинности, и нет иного оружия, кроме собственного гнева. «Кто ты, Ириан?» — прошептал он, глядя на нее, свернувшуюся в комок, точно зверь, запертый в своей мучительной бессловесности.

Травник, к середине дня вернувшийся из леса, немного посидел рядом с Азвером, не говоря ни слова, и пошел в Большой Дом, пообещав вернуться утром вместе с Мастером Привратником и попросить всех остальных Мастеров также прийти в Рощу. «Но ОН не придет», — сказал Дейяла-Травник, и Азвер-Путеводитель понимающе кивнул.

Весь день Азвер провел поблизости от Дома Выдры, сторожа Ириан. В итоге ему удалось даже заставить ее поесть немного с ним вместе. Ели они в доме, но сразу после трапезы Ириан снова вернулась на прежнее место и замерла там в полной неподвижности. И Азвер тоже чувствовал, как им овладевает какое-то странное сонное оцепенение, которое он никак не мог стряхнуть с себя. Он вспомнил глаза Мастера Заклинателя и мгновенно всем телом ощутил леденящий пронзительный холод, хотя сидел на самом солнцепеке и день был жаркий. «Так нами правит мертвец!» — подумал он, и эта мысль не давала ему более покоя.

Он испытал благодарное чувство, когда увидел Курремкармеррука, неторопливо идущего к нему с севера по берегу Твилберн. Старый волшебник брел по мелководью босиком, в одной руке держа башмаки, а в другой — высокий посох, и сердито ворчал себе под нос, спотыкаясь или оскальзываясь на мокрых камнях.

— На обратном пути я лучше верхом поеду! — заявил он громко. — Или повозку найму. А может, куплю себе мула. Стар я стал, Азвер!

— Поднимайся сюда, к дому! — крикнул ему Путеводитель и поставил на стол воду и еду.

— Где эта девушка?

— Спит, по-моему. Вон там, — и Азвер мотнул головой в ту сторону, где, свернувшись клубком, на зеленой траве у речного переката лежала Ириан.

Дневная жара начинала спадать, и по траве от Рощи протянулись длинные тени, хотя сам Дом Выдры все еще был залит солнечным светом. Курремкармеррук уселся на скамью, прислонившись спиной к стене дома, а Азвер устроился на пороге.

— Ну что ж, похоже, мы подошли к самому концу, — сказал старый волшебник, прервав глубокое молчание.

Азвер молча кивнул в знак согласия.

— Что привело тебя на Рок, Азвер? — спросил Ономатет. — Я давно хотел спросить тебя об этом. Ведь твои родные острова так далеко отсюда. Да и волшебников у вас, как будто, не водится.

— Да, действительно, их там нет. Но у нас есть то, из чего соткана вся магия — вода, камни, деревья, слова…

— Но ведь это не слова Созидания?

— Нет. Там и драконов нет.

— И никогда не было?

— Не знаю, о них говорится только в старинных сказках с самого восточного из наших островов, с пустынного острова Гур-ат-Гур. В этих сказках повествуется о тех временах, когда и наших богов еще не было. И людей тоже, ибо люди до того, как стали людьми, были драконами.

— А вот это уже интересно, — прервал его старый волшебник и сел поудобнее. — Я, кажется, говорил тебе, что читаю книги о драконах? Тебе, наверное, известны слухи о том, что драконы летают над Внутренним морем и добираются до восточных берегов Гонта, так вот: это, без сомнения, Калессин! Когда он нес Геда домой, его полет над островами Внутреннего моря был тысячекратно умножен моряками, которые старались как можно лучше украсить эту и без того красивую историю. Но, с другой стороны, один из наших юных учеников поклялся мне, что и он, и все жители его деревни видели этой весной драконов, круживших над западными склонами горы Онн. Вот я и решил перечитать некоторые старинные книги и узнать, когда драконы перестали летать к востоку от острова Пендор, и в одном из древних пельнийских свитков наткнулся на такую же историю, как ты мне только что рассказал, или же на нечто подобное. О том, что люди и драконы были одним народом, однако поссорились, и в результате одни из них направились на запад, а другие — на восток, превратившись впоследствии в два различных народа и забыв, что некогда были едины.

— Карги всегда плавали очень далеко на восток, — сказал Азвер. — А ты, между прочим, знаешь, как по-каргадски будет «военачальник»?

— Эдран, — быстро сказал Ономатет и засмеялся. — Это значит «дракон». Я знаю ваши галеры с драконом на носу… — Он помолчал немного и прибавил: — Я мог бы попытаться поискать еще и иные значения понятия «на краю смерти», но мне кажется, Азвер, что мы УЖЕ на этом краю! И нашего врага нам не победить.